Леонид ЦЕЛЬ

ПИЛОТ И ФЛИБУСТЬЕРЫ

Нападение было внезапным. Пиратская гондола, притаившаяся за огромной
глыбой метанового льда, осторожно высунула из тени допотопный, тупорылый
излучатель и дала залп.

На борту патрульного шлюпа ООН "Русич" беспечно резались в карты в
преддверии ужина пятеро офицеров. Они погибли сразу, не успев сказать и
пару крепких фраз, разумеется в адрес патрульных роботов, на защиту
которых им бы не стоило полагаться. Шестой была женщина, комиссар Красного
Креста, она разделила участь экипажа.

Залп, направленный умелой и дерзкой рукой, вывел из строя все
компьютерные линии шлюпа и потому ни одна станция Земли не получила
сигнала бедствия. В распоряжении флибустьеров оказалась целая неделя -
вполне достаточно, чтобы залатать корабль и отбуксировать добычу к далеким
и малоизученным фиордам Нептуна.

Не спеша истребив туповатых роботов, вольные стрелки космоса - восемь
жестковатых мужчин, изгнанных или сбежавших с благословенной планеты -
приблизились к развороченному борту. Совет не затянулся надолго,
соображения были здравыми, а действия решительными. Ни дурной нрав, ни
крутые повадки ничуть не умаляли мастеровых достоинств. Уже к исходу
третьих суток в шлюпе затеплилась жизнь. Флибустьеры восстановили
герметичность и поставили на ход энергоустановку. Останки членов экипажа
погрузили в почтовую капсулу и отстрелили в сторону Ганимеда. Деловито,
сноровисто, со знанием дела обживали они захваченный шлюп. Большей частью
помалкивали, каждый занимался своим делом, лишь изредка раздавались
ругательства, да хрустел под гравибашмаками грязный лед.

- Разрешите?.. Это белый танец.

Девочка. Девчушка. Парусиновые тапочки. Шорты. Голубая футболка с
надписью или рисунком - он не запомнил, несущественно.

- Вы меня помните? Два года назад мы танцевали с вами на пикничке,
зеленые первокурсники. Неужто забыл?.. Когда строили аквалагерь и каждый
вечер что-нибудь устраивали... до рассвета. - Она путалась, обращаясь, то
на "ты", то на "вы". Святая простота, как можно помнить всех девчонок, с
которыми отплясывал до рассвета на пикничках? А ну прижму? Хм,
поддается...

- Пилот! Пилот, ну отзовись же!..

Кто это нюни распустил? Соня? Голос похож. А что со мной? Почему
тьма? Если я сплю... стоп! Мы играли в карты, Фил сбросил взятку... Что
потом?.. Ни черта не помню! Неужели?..

- Пилот? Эй, Пилот, ну почему ты молчишь? О, Господи...

- Я... не молчу. Что со мной, ничего не вижу... Что это было - взрыв?
Ты слышишь меня, Соня? Нет, не слышит. Надо проснуться и громко
крикнуть... Тряхнуло будь здоров, это я помню.

- Я слышу тебя, Пилот, слышу!

- Соня, что со мной? Каюк или?.. Что это было? Я не слышу своего
голоса, будто сплю. Какой треск, шорохи, электрические разряды, все колет.
И гудение, гудение в памяти, пятна, разрывы, пелена.

- Ах, Пилот, мой бедный Пилот!..

- Что, башка вдребезги? Как ты разговариваешь со мной - гипноз?

- Пилот, они сожгли нас лазером или ракетой, не знаю.

- Кто "они"?

- О, Боже!

- Значит, мы?..

- Мы ящики, Пилот, эти проклятые "черные ящики"!...

Теперь он догадался. Понятно. И откуда гул, и потрескивание. Перед
выходом в рейд их предупреждали об эксперименте. В лаборатории записали их
эрго и положили в основу программы. Электронно-оптические дублеры
существовали и раньше на патрульных кораблях, но автономно, в качестве
резервной компьютерной сети. Теперь же придумали вшить в комбинезон
маленькую силиконовую штучку, которая ловко выуживала текущую информацию
из каждого офицера и не просто фиксировалась персональным
компьютером-дублером, но и накапливалась на специальных кодах. При
необходимости дублер-компьютер мог анализировать эту информацию и
подменять приболевшего астронавта.

Опасная служба, пояснили им, если что-то случится в Дальнем Космосе,
вахту не отменишь, а как заменить механика или штурмана?

- Я - "черный ящик"? Склепанная груда хитроумных стекляшек? Нет
больше Олежки Лифаря, пилота божьей милостью, двадцати девяти годков от
роду, холостого, в политических организациях не состоящего - а кто есть?

- Пилот, меня ведь тоже нет. Какие жестокие люди придумали эту пытку,
это проволочное бессмертие, за что?

Они и не жестокие вовсе, они хозяйственные. Такой шлюп стоит
приличную кучу денег и всякий риск должен быть сведен к минимуму. И еще он
вспомнил, как перед каждой вахтой подходил к своему ящику и щелкал пальцем
по оранжевому пластику: "Привет, братишка!" Ах, как смешно, как
трогательно и вот сам нынче в шкуре "братишки", точнее... Не стоит точнее
- лучше повеситься.

- На чем? - Мощно и стереофонично накатил Сонин голос.

- На петле гистерезиса.

- Очень остроумно. Давай говорить, мне страшно.

- Давай.

- Чем ты пичкал своего "братишку", Пилот? - Все время вспоминаешь,
как танцевал с какой-то девушкой, лет десять назад на берегу Азовского
моря. Очень приватно вспоминаешь, даже неловко, вроде я специально
подглядываю. Вы разочек станцевали и кожа пахла не духами, а солью и
потом...

- Разве это была не ты?

- Вот еще! Медики сроду не водились с вашей академией - шизики и
алкаши. Разве нормальные люди поступают на астронавтику?

- Сами вы... айболиты несчастные! У нас режим и спецподготовка, не то
что некоторые - на дармовом спирте... Осторожней! Что ты делаешь, мне же
больно!..

- Извини, я никак не разберусь в наших связях. До чего идиотски
звучит, тебе не кажется? Я хочу, чтобы ты мог видеть. Моими глазами, раз
твой ящик опрокинут. А больше никто не уцелел, только ты и я.

- Почему ты читаешь мои мысли, а я только слышу твое дыхание?

- Почем я знаю, наверное, я целей, вот и все. Думаешь просто было
тебя растормошить? Я ведь оживила тебя...

- Согрела!

- Угу, такое ощущение, что мы втиснулись в один бюстгальтер. Только
попробуй хихикнуть! Терпи, терпи - я включаю все каналы, сам разбирайся.

Он вспомнил, как прикусывают губу и потерпел. Потом его ослепило,
ошеломило, обожгло обычным светом. Насчет бюстгальтера он как-то
сомневался, а то, что разом сорвали с них одеяло - похоже.

- Не изощряйся. Любовь транзистора и электрогрелки, какая прелесть.
Резкость и панораму отстраивай сам, у меня плохо получается, я ведь
очкарик. И осторожнее! - не включи индикацию панелей, а то они заподозрят
неладное и вмиг разделаются с нами.

- Ты догадалась отключить индикацию - какая умница!

- Ага, стою, как дура, как чучело, без прически и макияжа. Смотри,
Пилот, смотри, а я поплачу. Я буду плакать, Олежка.

Он смотрел. Медленно переходил от камеры к камере, фокусирую их едва
заметными импульсами, их практически автономно вырабатывал его проклятый,
холодный мозг.

Знакомая рубка. Сиденья, притертые к заднице, как... И полный бардак,
грязища неимоверная. Безжизненный пульт бортового компьютера, Папаши Кью.
Пилот попробовал подступиться и схлопотал такой разряд, что несколько
секунд провел в беспамятстве.

- Ты что, совсем чокнутый, - хныкала Соня, всхлипывая, как
первоклашка, разбившая коленку на перемене, - сейчас же выключу тебя,
дурак, мне же больно.

- На блокировку нарвался, прости! Они отрезали от нас Папашу Кью; вот
гады, значит среди них есть классный программист. Угу, вижу их. Затаись,
девонька, пошла работа.

Их было двое, заросшие, хмурые пасынки солнечной системы, с
нездоровой, изъеденной раком кожей. Под засаленными комбинезонами едва
просматривались щуплые тела. Жизнь нелегкая и неправедная наложила
сероватый отпечаток на лица, скрыв происхождение и национальность - с виду
обычные барыги, заброшенные волею судеб к поясу астероидов. И, тем не
менее, они оказались... половчей.

Еще Пилот увидел заплаты на стенах рубки и следы страшного
импульсного удара. Обугленные панели систем жизнеобеспечения и начисто
выжженные панели с черными ящиками, где совсем недавно жили-поживали
электронные отражения Павла, Фрэнка, Иосифа, Филипа. Их бедные прирученные
души. Яйцеголовые умники из центра по борьбе с терроризмом в следующий раз
расплодят, растиражируют души других ребят и, с учетом печального опыта,
рассуют их по всему кораблю. Хитро нашпигуют живыми компьютерами переборки
и унитазы, спинки сидений и переплеты иллюминаторов. Пусть дремлют в чреве
корабля, а случись что...

- Пилот! - задыхаясь от ужаса, прошептала Соня. - Гляди!

Он оторвал взгляд от флибустьеров, те как раз вплывали в рубку, таща
за собой пылесос. Действительно, жалкий вид. Пилот криво усмехнулся - так
ему показалось, во всяком случае - и осторожно нащупал вход в телеканал.
Соня помогла легким дуновением электромагнитного поля; он, словно прижал