они ничего не заподозрили и включили Папашку - это твои проблемы.
бред! Чтобы изменить программу всего шлюпа или заменить "борт" нужна куча
специалистов, особые доки, лаборатории космопорта, приличные мастерские на
худой конец, нет этим оборванцам не управиться. Что у них? - Да ни черта!
Ловкачи и технари приличные, не спорю, приспособились существовать на
захваченных судах. Но Папашу Кью они уничтожат, не стоит питать иллюзий.
Рано или поздно они должны дать мне шанс, должны. Они не могут не
ошибиться, обязательно сглупят - и я должен использовать малейшую
оплошность и выполнить свой долг. Никогда в их руки не попадал такой
совершенный корабль, они довольствовались скорлупками яхт, буксирами, пару
раз одолевали каботажные сухогрузы. И только такие беспечные идиоты, как
мы (простите меня Фрэнк, Павел, Осик и Фил тоже), только такие никчемные
офицеришки могли проворонить боевой корабль. Если я не верну шлюп на Землю
- наши имена вовек покрыты бесчестьем. И пусть эта девушка, которую я
неосмотрительно успел полюбить...
распалять. Давай так, я буду следить за ними, а ты постарайся что-нибудь
придумать. Покопайся в схемах, может и сыщется заветная дверца за старым
холстом? Крохотную бы лазеечку к Папашке - и мы спасены.
присягал драться и "спасенным".
проваливался в разрывы цепей и корчился в конденсаторных накопителях.
Порою терял сознание, рассудок плавился в пульсирующем пламени резонансных
всплесков, колебания напряжения обрушивались, словно цунами. Взбесившиеся
орды электронов и Бог весть еще каких частиц рвали на части мозг,
опутывали его огненной паутиной. Жгучие шнуры емкостных токов до красноты
(так ему казалось) разогревали чипы. Но более всего донимали биения
магнитных полей. Как только выдерживал пластиковый череп эту колоссальную,
тупую боль? В иные мгновения казалось вот-вот раздастся треск и вывалится
наружу лишь паленая начинка. Он догадывался, что и Соне достается, хотя
она и приловчилась прятаться куда-то во время его вылазок - ни единого
словечка жалобы он не услышал, ни единого словечка - ни стона, ни брани,
ни мольбы. Она терпела его неуклюжесть, она знала цену этой боли.
обращались в сознании, как антенны на орбите и он исследовал их
осторожными импульсами, пытаясь подобрать единственный ключ к страшной,
дремлющей силе. Словно верные охотничьи собаки, они неохотно откликались
на чужой голос, скалили зубы, рычали и ни черта не хотели делать без
Папаши Кью, только роняли с багровых языков лиловую плазму и злобно
сверкали индикацией блокировок.
командирский ключ...
поверил своим ушам, благо их не было.
означало всхлипывание или приступ истерики.
компьютерного контроля, вмонтированную в обшивку каюты. Добился нужной
резкости, варьируя потенциалы на светочувствительной пластине. Это
оказалась его собственная каюта.
дерьмового ящика и даже не догадывался, проклятье! Что они еще придумают
для бедолаг, для тех, кто займет наши места.
киберы подглядывают за нами, особенно когда... Небось и хихикали, мерзкие
дебилы?
жрал миндальный шоколад из золотистой коробки, припрятанной к Рождеству,
специально, чтобы сделать подарок Соне. Заботливые мамины руки тайком
сунули коробку в кофр Пилота перед отлетом на космодром. Толстенные,
горьковатые плитки, сдобренные миндальным орешком, вкуснятина! Ох и
разозлился Пилот, обнаружив эту помпезную коробку - ну, зачем эти телячьи
нежности? - Ох и обрадовался, когда несколько дней назад, тяжело вздохнув,
Соня сказала, что обожает шоколад с орехами и призналась: грешна и сама не
знает как вышло - слопала все конфеты из корабельных припасов и теперь
новогодняя елка будет без сладостей.
выкрикнула сквозь слезы Соня.
суесловили.
пальцы. Еще он изредка прикладывался к бутылке красного вина "Лидия",
которая через несколько дней должна была украсить праздничный стол. Он
небрежно перебирал фотографии, выуженные из письменного стола, разглядывал
смеющиеся лица и отшвыривал карточки к мусоросборнику, где равнодушная
струя плавно засовывала в чрево пыль, крошки, микрокапли влаги, случайную
мелочовку.
наглым громилой, забегали судорожно руки, ощупывая землю в поисках камня
или палки - и нечто такое подвернулось. Резко щелкнула кнопка вытяжного
вентилятора в сауне. Детина вздрогнул, сквозь рыхлую кожу проступили
бусинки пота. Он отложил коробку и потихоньку, опасливо озираясь, двинулся
к сауне - нелепая летающая туша в грязном комбинезоне. Неожиданно что-то
стороннее привлекло его внимание. Вытащив из нагрудного кармана складной
нож, он выковырял из паза книжной полки блестящий комочек. Золотистая
пулька долго не поддавалась толстым, липким пальцам, но все же
распустилась в ажурную цепочку. В тусклом свете люминофорных ламп она
матово переливалась красными блестками.
по всей каюте, дважды мусоросборники перетряхивала!
плавно вращалась вокруг Сониной шеи и мешала ему целовать нежную кожу,
пахнущую духами и чем-то еще, далеким, земным, недоступным. Когда это
было? - Сто, двести лет назад? Во всяком случае - до смерти.
заглянул в крохотную одноместную сауну. Конечно никого. Он-то и забрался
внутрь скорее из любопытства, нежели из желания исследовать там что-либо.
сложное - блокировка двери, чтобы заклинить замок пришлось изменить
полярность на катушке. Адская боль! Словно сунул два пальца в розетку и
замер с выпученными глазами. Соня ойкнула и куда-то исчезла, выпала из
сознания. Та-ак, терпи, парень, терпи-и! Теперь вентилятор - к черту его!
И печь - на полную! Сколько по шкале? - Сто пятьдесят по Цельсию?
Нормально. Как, рыжий, не жарко в защитном комбинезоне? Ишь, как дергает
ручку - и не нужно так верещать, голова раскалывается, мне ведь тоже
больно, ох, как больно держать эту ручку.
пелены боли. Испуганный, жалобный голос. Голос, в котором не было ни
мольбы, ни поддержки, только страх.
вспомнить о ней. Только клятва его называется присяга. И, даже если ты
всего-ничего - черный ящик - обязан быть верным ей до конца. Просто не
можешь иначе и сам не знаешь почему? Так воспитан, что ли. Или гены? - Дед
и отец тоже летали, еще на орбиталках, в конце прошлого века. И, если я не
потеряю сознание и удержу этот проклятый замок, который изо всех сил рвут
огромные ручищи обезумевшего кретина, если я удержу...
случается, редко, среди ночи - внезапно проснешься от неутолимого желания
и почувствуешь, как нестерпимо жарко греет твой бок доверчивое женское
тело, обнаженное, прильнувшее, с полотенцем, зажатым между ногами.
уже не будет никогда.
ручку, ты продержался еще несколько секунд. Как думаешь, они скоро найдут
его?
Проверкой реактора руководил бледный, длиннолицый человек, постоянно
жующий какую-то дрянь, очевидно наркотик. В своем цивилизованном прошлом
он наверняка был толковым инженером, дело спорилось, двигатель становился
"на ход".
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна