Чтение 8–й страницы книги ~Горец-2~

бранном поле, чем поступиться честью. Но предоставить Злу полную победу -
не стократно, а тысячекратно тяжелее!

- А разве есть у него выбор? У него - и у всех нас?

- Есть. Но не спрашивай меня об этом.

- Я понял тебя, брат мой... Слава Катане, если он все же придет. Но
если не придет - слава ему вдвойне!

Впервые Мак Айлиль назвал Махайру не так, как полагалось бойцу звать
командира. И улыбка тронула губы Ингкела, видимые сквозь щель забрала.

- Ты прав, брат... Теперь скажи: видишь ли ты предводителя Крагеров?

- Не знаю, предводитель ли он, - но кто-то идет во главе одного из
отрядов, и при нем свита с большими мечами. Высок он ростом, а на голове -
шлем с забралом в виде птичьего клюва.

- Ставлю голову против мизинца левой ноги: идет он во главе не
ближайшего, а третьего из отрядов!

- Не приму твою ставку, брат... Он действительно идет с третьим
отрядом, отчего я и усомнился в его предводительстве. Скажи: как возможно
это?

- Да вот уж таков он...

Ингкел не добавил - "брат". И Мак Айлиль понял, что теперь командир
для него вновь - не брат, а Страж Границ. Стража же принято называть по
должности и по прозвищу.

Значит, и сам он теперь для Махайры - снова и до конца - не брат, а
воин. Не Мак Айлиль, а Скрамасакс.

Что ж, иначе и не может быть в битве...

- Неужто трус он, их предводитель? Но как могут Крагеры идти за
трусом? Хуже того - впереди труса?!

- Нет, воин, мужества ему не занимать. Однако преступивший Запрет в
одном - в другом тоже преступит... Жизнь ему дороже, чем Честь.

С минуту молчали они, глядя на приближающиеся цепи. Потом шагнул
Страж Границ вниз, к своему отряду. И воин последовал за ним.

Крагер всех Крагеров мерно шагал впереди третьего отряда. Плевать ему
было на геройство - во всяком случае, на геройство в понимании тех
недоумков, которые посмели бросить вызов его власти.

Не трижды по девять, а сто раз по девять врагов сразил он во
множестве битв, прежде чем смог увенчать себя шлемом предводителя. Для
этого, кстати, пришлось ему снять этот шлем со своего предшественника -
вместе с головой, разумеется...

Это было нелегко. Но он не колебался и мгновения, прежде чем начать
бой.

Однако в том-то и дело, что было это до того, как он стал
предводителем, Крагером Крагеров - зверем суши, драконом вод, орлом
поднебесья!

Он ступал тяжело. Был он столь велик телом, что только из-за этого
обычно проваливался в снег до середины голени там, где обычный воин увязал
по щиколотку.

Сейчас же, кроме непомерной груды собственных мускулов, был он
отягощен еще и весом двойного панциря. Ни к чему Крагеру Крагеров глупая
смерть от случайного удара - даже если такая смерть почитается высшей
доблестью.

Чуть ли не столько же, сколько панцирь, весил гигантский меч-эспадон,
который предводитель нес на плече.

Поэтому при каждом шаге проваливался он выше колена.

Рядом плотным четырехугольником шагала свита, звеня сталью наборных
доспехов. Не свита - личная гвардия. Самые отчаянные головорезы, преданные
ему душой и телом. Впрочем, до конца он мог полагаться лишь на их
"телесную" преданность - да и не было ведь ему никакого дела до их души...

Ровным счетом никакого...

Впрочем, это такие молодцы, для которых не только душа, но и куда
более грубые материи не характерны.

Обдумав эту мысль, он усмехнулся. Лицо его отливало страшной
бледностью, и черными дырами казались на нем провалы глаз. Но щеки его
полыхали свежим румянцем, и красны были губы его под клювастым наличником
шлема.

Красны, как у грудного младенца.

Или у вампира, пьющего человеческую кровь...

При этой мысли снова усмехнулся тот, кого на Зайсте называли Крагером
всех Крагеров. В Шотландии шестнадцатого века его будут звать Мак-Крагер.

В Америке же века двадцатого - Крюгер. Виктор Крюгер.

Что означает "Крюгер-победитель".

Гвардейцы действительно были отборными рубаками. Каждый из них нес на
плече такой же эспадон, как Крагер Крагеров. На плече - потому что
невозможно выхватить из-за пояса оружие, один лишь клинок которого длиннее
перехвата руки.

Не просто длиннее руки, а в человеческий рост. В рост высокого
мужчины. Под стать ему и рукоятка, обложенный человеческой костью эфес для
двуручной рубки - в треть длины лезвия.

Такими мечами сокрушают древка копий, по три-четыре на один взмах -
если ощетинится ими вражеская фаланга, выдвигая на несколько шагов перед
собою копейную стену.

Или же - для другого еще пригоден эспадон. Поэтому и вооружаются им
не просто те, кто длиннорук и ловок, но прежде всего - бойцы личной
охраны. Те, кто сопровождает командующего...

Если окажется повергнут командир в гуще схватки - встанут над ним
телохранители и опояшут его сияющим кольцом стали поперечником в семь
локтей. Дадут подняться.

Ибо мало у кого хватит решимости шагнуть в образованный страшными
размахами круг, над которым гудит и стонет пластуемый железом воздух. Да и
недостаточно одной решимости. Мастерством же клинкового боя редкий
сравняется с носителями эспадона.

Впрочем, мастерства - тоже мало. Испокон веков Крагеры не стремятся к
условиям честного боя. Поэтому каждый клинок от жала до крестовины
тщательно, любовно смазан ядом.

Трупным ядом. Добывают его Крагеры из тел убитых врагов. Врагов же -
не хоронят.

Быть может, в данном случае это даже излишне: ведь тот, по кому
придется удар эспадона, умрет не от яда... Нет, не излишне это!

Ореол лютого страха исходит от Крагеров: от них самих, от их
поступков. Их взгляда... Запаха немытой кожи...

От их оружия...

И он, этот ореол, словно удлиняет их мечи. На четверть. А то и
наполовину.

Если противник не сумел укрепить свой дух - то десятикратно удлиняет.

На сей раз гвардейцы не собирались пускать в ход мечи. В руках у них,
как и у всех остальных воинов клана, были Запретные жезлы огня и металла.

Нет, не жезлы - автоматы. Крагеры не нуждаются в словах-заменителях!

Крагер всех Крагеров величественным жестом простер вперед руку в
латной рукавице.

- Смотрите! - сказал он.

- Мы смотрим, вождь! - многоголосо ответили ряды.

- Смотрите и запоминайте!

(... - Запомним... - отозвалось эхо от дальних холмов.)

- Запоминайте на века, какая участь постигает противящихся нам! Всех,
кто...

Продолжения не последовало. Предводитель осекся, пристально
вглядываясь в морозную дымку над белой равниной. Туда, где, растянув цепь,
находились сейчас передовые отряды.

Что-то происходило там, вдалеке.

Что-то совсем иное, чем ожидалось...

Да, этот день запомнится на века. Но запомнится иначе.

Не о Крагерах будут петь хвалебные песни. И саги сложат не о них.

И вообще, имя Крагеров будет в этих сагах начинаться с маленькой
буквы. Если, конечно, кто-нибудь удосужится записать слова, слетающие с
губ слепых певцов.

Даже не именем оно будет считаться, а проклятьем, ругательством. Так
и поведется с тех пор.

Потому что не всякая победа - победа. И не всякое поражение -
поражение.

"...Никогда не разлучают бойцов Священного отряда. На то он и есть
Священный!

Свято число его - пять сотен. Священна клятва, соединяющая всех
бойцов с такой же неразрывностью, как неразрывны после проковки нити
твердого и мягкого металла, образующие узор на булатном клинке.

Свято и нерушимо место командира - в центре первого ряда атакующих...

Махайра же отряд - разлучил. И было решиться на это не легче, чем
выйти на бой с жезлоносцами, преступившими Запрет.

Потому что связь, возникающая меж душами воинов - от момента
принесения клятвы до конца боя, - прочнее даже самого лучшего из сортов