заскулит по тебе...
него Люди, как отворачиваются, прячутся друг за друга, за спину Странного;
увидел злобный оскал Хромого, его пальцы, до белизны в суставах стиснувшие
древко копья; увидел брезгливую жалость в глазах Кошки...
пальцы, захрипел:
слушали, что я говорил, они были сыты, и смерть приходила нечасто. Хотел,
чтобы так было долго, всегда!.. Хотел сделать хорошее!..
увело в Заоблачную Пущу. А Хромой и Щенок? Твое хорошее останется с ними
всегда - шрамами останется, болью в костях... Ты хорошо хотел, но плохо
делал. И хорошее, которого ты хотел, стало злом.
вдруг беззвучно бросился на Странного, ударил всем телом, сдавил горло
могучими пальцами... А потом был тупой хрусткий удар, и тяжелое тело
самого сильного из Настоящих Людей грузно осело на гремучую гальку,
дернулось несколько раз и обмякло. Каменные Плечи стал трупом. Странный
смотрел на него угрюмо и молча, и Хромой смотрел на труп молча и злобно, и
Кошка смотрела на убитого, брезгливо кривилась, молчала, и Настоящие Люди
молчали, смотрели на мертвого и не могли поверить, что он мертв. А потом
Косматая Грудь прошепелявил растерянно:
- Зачем убил? Пусть плохой был, но сильный, умный. Говорил - все слушали.
А теперь? Кого теперь слушать будут?
Слушайте умных, даже если они слабые. Слушайте стариков. Не одного - всех
стариков слушайте, сколько будет... Старики всегда умные. Глупые не
становятся стариками...
Груди, усмехнулся, поднял Звенящий Нож:
даже когда хотите хорошего... Скорее станьте умными, Люди, и Звенящий
Камень станет ваш. Навсегда - ваш.
фигура исчезла за гребнем Плоской Гривы.
падал в высокие, не успевшие еще выгореть травы, подолгу лежал, не смея
шевельнуться, шалея от теплого дурмана пушистых метелок.
Побежал и догнал. Это было легко - Странный шел так, будто знал, что будут
догонять, будто ждал того, кто догонит. Так почему же Хромой, догнав, не
поторопился окликнуть, показаться? Таился, крался следом... Почему? Он и
сам не знал.
сумеречная тишина. Незаметные днем кочки и бугорки теперь выдавали себя
длинными резкими тенями, и в неглубоких балках тоже копились тени,
набухающие, крепнущие, наливающиеся густой чернотой... Скоро тени совсем
вырастут, разольются вокруг, затопят равнину мраком, и тогда придет ночь.
равнине, когда темно. Нельзя, если хочешь увидеть рассвет, если не ищешь
смерти. Конечно, Духам клыки ночных убийц не страшны. А Людям?
Странного Хромой не решался. Почему? Почему он не боялся Странного раньше,
когда боялись все? Почему боится теперь? Измученный непониманием
происходящего, Хромой едва успел броситься в траву, когда Странный вновь
оглянулся.
в землю всем телом, досадуя на это самое тело за то, что оно такое
заметное? Что можно увидеть так? Ничего. Хромой не мог видеть Странного,
но слышал его неторопливо приближающиеся шаги, спокойное глубокое
дыхание... А потом услышал и голос:
нечем хромать, у них ног совсем нету - только голова и хвост. У тебя,
конечно, тоже есть голова, но глупая. Не знает, что ходить ногами удобнее,
чем ползать животом по колючкам. Вставай! Или ты уже лег спать?
лицо Странного. Тот мотнул подбородком:
у тебя не раскисло, не булькает? Нет? Тогда почему забыл, на скольких
ногах Люди ходят? Совсем вставай, говорить будем.
хмурое недовольное лицо, грязный исцарапанный нос, всклокоченные космы с
запутавшимися в них колючками... Потом спросил:
дрожал от обиды. - Почему говорил, что ты - Дух? Давно, до прошлой зимы, у
Речного Жала, заставил меня поверить, что умер. Заставил плакать. А сам не
умирал, жил. И я ходил в долину Злых один, и мне там было страшно и
больно. А ты не пошел со мной, обманул чтоб не идти...
нашел мой череп и мой Нож...
пока ты был жив? Никто его не видел, потому что он тогда был головой, не
черепом. А ты отрезал свои волосы, прилепил их к чужому черепу, не к
своему. Потом убил Корнееда. Положил возле него череп. Нож положил, не
пожалел. Я увидел, подумал: "Корнеед убил Странного." А ты был живой.
но раны заживали. Сразу заживали, как не бывает. Кто может так, кроме
Духа?
всхлипнул. - Тени. Когда Каменные Плечи бил тебя копьем, тень копья не
касалась твоей тени. И тень его копьеца не касалась твоей тени. Значит,
Каменные Плечи не ранил тебя, бил мимо. Значит, ты заставил всех увидеть
то, чего не было. Как заставил меня там, на Речном Жале...
горшки? А ловить рогатых в хитрые ямы? А убивать маленьким копьецом,
далеко убивать - кто это умел? Кроме тебя - кто? Никто. Только ты умел,
учил всех. И старый Шаман подумал: "Странный не человек "Дух". И принес
тебе жертву - голову немого принес. А ты взял эту голову - вот так взял и
ударил Шамана. Головой немого ударил. Много зубов ему выбил - совсем мало
потом осталось у Шамана зубов. И ты сказал: "Я - человек. Как вы, только
умнее". Было так? Или скажешь: "Хромой глупый, забыл"?
языком, заставлял тебя плакать. Тогда зачем ты крался за мной?
Кошка знает Странный хороший, добрый. Не могу сказать... Слова глупые, нет
таких, какие нужны сейчас...
потрепал Хромого за волосы. Хромой шарахнулся было, заморгал растерянно, и
вдруг заскулил, уткнулся лицом в грудь Странного.
ладонями мокрое лицо. Потом глянул на Странного и отвернулся, чтобы не
видеть его глаз. Они смущали его, эти глаза, он не понимал их. До сих пор
только Кошка умела так смотреть на него. И еще - давно, очень давно, много
зим назад - так смотрела на него жилистая седая женщина, которую Хромой
почти забыл, которую боялся вспоминать из-за безысходной тоски, таившейся
там, во мгле полузабытого.
прежним - твердым, жестким:
того, чтобы рассказывать, какой я плохой и хороший сразу?
только украсть сумел, сумел узнать, что будет потом, сумел сделать, чтобы
потом было так, как нужно ему... Кто в Племени мог все это? Ты? Кошка? Вы
не умеете делать зло. Кто еще?
не знал, что Голова Колом уйдет следить за немыми, не знал, что будет
след, который прятали. И еще... Стал бы Безносый слушать Хранителя,
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий