мероприятия мы уже давно или ходим вместе, или вообще не ходим. Но вот -
обиделась на меня Машка. А может даже и не просто обиделась, а решила, что
все, что кончилось у нас, что не нужна она мне больше... И пошла туда,
пошла одна, и засиделась допоздна. И возвращалась одна в темноте. И в
темном подъезде какой-то гад ударил ее по затылку тяжелым и твердым,
ограбил и убежал. А Машка, Машенька моя, осталась лежать там, в подъезде,
одна, и лежала не меньше часа, пока не нашли ее хватившиеся родители. А я
в это время в теплой постельке блаженствовал, подонок, сволочь, дубина
эгоистическая...
была, Машка тоже хороша, конечно... Хоть бы предупредила меня заранее, что
ли... А то представьте: замечаю я на столе у своего сотрудника журнал
"Советское фото", и от нечего делать оный перелистываю. И натыкаюсь...
Работа молодых и подающих и подающих огромные надежды фотохудожников,
некоей О.Загоскиной и М.Раевской. "Амазонка" называется. Красочно, ярко,
во весь лист - эта самая М.Раевская (короче - Машка моя) верхом ка
неоседланной лошади. Ну, с лошади, допустим, взятки гладки, на ней хоть
уздечка есть. А на Машке только только выражение лица и ничего кроме.
Каково, а? А тут еще эта сволочь (я имею в виду сотрудничка своего) у меня
на глазах выдирает из журнала эту фотографию и цепляет на стену, при чем я
даже по морде ему навешать не могу, потому как имеет полное право.
держаться в целом корректно, даже шутить умудрялся: осведомился например,
кто такая эта О.Загоскина, уж не та ли кобыла, на которой Машка сидит. Но
когда в ходе беседы выяснилось, что данная публикация уже аж двадцать
восьмая, и что у них альбом из печати выходит, и что скоро на голые
машкины прелести сможет пялиться любой ублюдок не только в Союзе, но и в
Голландии, Бельгии и еще где-то... Вот тут-то меня и понесло. Машка,
конечно, тоже в долгу не осталась. Чего-то она там успела мне рассказать и
о том, что считала меня художником, да, видно, ошиблась, и о дикарях, не
умеющих ценить прекрасное и видящих в женщине только самку... Но я-то
успел наговорить в десять раз больше и оскорбительнее, вот в чем беда.
ней знакомство чего стоит! Но тогда почему-то ни малейшего желания
проповедовать на темы нравственности во мне не пробудилось.
времени давно встречались, и даже вроде жениться надумали - во всяком
случае Машка по его квартире уже в фартучке суетилась, на правах хозяйки,
значит. А я был тогда целую неделю в мрачном расположении духа по причине
последнего разговора с Эллочкой (она мне этак вдумчиво и рассудительно
объяснила, что я очень хороший, но ей, Эллочке то-есть, все же не подхожу
вследствие мизерности моих доходов). А тут еще Пашка назвал полный дом
своих коллег-ментов, и под их веселенькие беседы о детской проституции и
пьяных драках я малость перебрал - так, не до свинства, а до легкой
бесшабашности на почве черной тоски. И как-то так получилось, что набилось
в кухню полно гостей - покурить, а потом все ушли и остались только мы с
Машей. Что-то там мы с ней трепались - ну, так, хмельные шуточки, слегка
фривольные, конечно, но чтоб к примеру границы перейти - это ни-ни.
Помниться, она все извинялась, что босая и рассказывала, как любит босиком
ходить. Это точно, между прочим, любит. С мая по сентябрь с ней просто
невозможно на улицу выйти, особенно, если дождь: она все норовит из туфель
вылезти. При чем в таком виде может заявиться куда угодно. В гости
например. Или в театр. Представляете? В вечернем платье, при украшениях -
и босиком. Мания какая-то честное слово. Вот... А я в тот вечер ей спьяну
предложил позировать - была у меня тогда задумка насчет одной статуэтки. И
Машка - как я решил, в шутку - возьми да и согласись. Обсудили мы с ней
план работы, договорились, что назавтра вечером она ко мне домой приходит,
на том я и смылся. Назавтра, естественно, я и думать обо всем забыл, как
вдруг - звонок в дверь. Открываю - Машка. Явилась, значит, позировать. Ну,
тут я в конец обалдел. А она спокойно так заходит ко мне в комнату,
быстренько раздевается и лезет на стол. Я стою, глазами хлопаю, а Машка
спрашивает: "Ты, случайно, не токсикоман? Хлорофос нюхать не любишь?"
Мотаю головой: "Нет"... Тогда она лезет в сумочку, достает баллончик
"Примы" и мне показывает: "Видал? Давай, работай, лепи. А если сунешься с
какай-нибудь гадостью, все содержимое из вот этого баллона в физиономию
получишь." И почему-то я не заорал тогда, что она безнравственная и
распущенная, а как бобик две недели лепил с нее, и ничего такого у нас с
ней не было, и до сих пор нет, и до свадьбы не будет. И ни с кем у нее
ничего не было - она бы сказала, это точно.
Знал ведь, что к настоящему искусству она с большим пиететом относится и
на многое ради него готова. И что совершенно искренне не понимает, как
можно считать непристойностью обнаженную красоту - тоже знал. Так чего,
спрашивается? Раньше надо было думать.
невесту увел, как не верти. Внаглую увел, перед самой свадьбой... Он,
кстати, ничего. Звонил мне потом, сказал, что зла на меня не держит и
другом считать не перестает, что это машино право - выбирать, и раз она
выбрала меня, то значит так тому и быть. Только все-таки мы с ним теперь
почти не контачим. Я себя перед ним виноватым чувствую, а он чувствует,
что я чувствую, и ему неловко. Вот только недавно он ко мне приходил,
просил золотой кулон сделать - из его, значит, материала. Очень просил. И
стыдно мне было, и досадно, но пришлось отказать: ну не умею я по золоту,
только испохаблю человеку дорогую вещь (ведь откуда у него золото
возьмется, наверняка переплавить что-то хотел). Тогда он попросил назвать
кого-нибудь, кто может сделать - снова промашка вышла. Я же
кустарь-одиночка, с коллегами мало общаюсь, потому как не знаю никого...
Эх, до сих пор обидно, что помочь не смог!
смог сделать. К Машке меня, естественно, не пустили, врачи со мной
разговаривали сквозь зубы и глядя поверх головы. Сказали только, что Машка
в сознание не приходит и они ни за что не ручаются. И еще сказали, что
поврежден череп, что мочки ушей разорваны, что на левой груди глубокая
царапина и безымянный палец левой руки вывихнут. Значит, серьги, кольцо,
и, наверное, брошь обдирали в спешке, буквально с мясом... Едрена вошь,
если я доберусь когда-нибудь до того, кто это сделал (а уж я очень-очень
постараюсь добраться), он у меня подыхать будет постепенно и разнообразно,
мать его перетак!
метались по больнице и приставали к врачам, пока очередное потревоженное
нами светило не объяснило, что Маше мы все равно ничем не поможем, после
чего выставило нас вон.
на плече, что меня несколько удивило. До сих пор они с мужем... ну, не то
чтобы держались со мной неприязненно, но были подчеркнуто корректны, всем
своим видом подчеркивая: мы люди слишком интеллигентные, чтобы влиять на
выбор своей дочери, но ты не та партия, которой бы мы для нее хотели. Но
теперь... Теперь, конечно, все это ерунда, была бы только Машка жива...
моих приятелей и уже добравшиеся до моргов, учинили мне здоровенную
выволочку, и я сдуру рассказал им все - и где шлялся, и почему не
позвонил.
своему старому другу, крупному специалисту по черепно-мозговым травмам.
Это отец-то, который всегда испытывал физическое отвращение ко всяким
договорам "по знакомству", а Машку, после того, как она однажды явилась к
нам в дом босая, именовал преимущественно "эта развязная особа". Н-да...
тупо слонялся из угла в угол, потом вспомнил о своей находке. Да, кстати
она оказалась, очень кстати. Деньги теперь понадобятся... Я вытащил ее,
эту вещицу (как сунул ее в карман, удирая с работы, так и забыл о ней),
осмотрел еще раз, и какая-то зыбкая мыслишка закопошилась было в голове,
но тут мама позвала меня к телефону.
он за свое... Пришлось в который раз повторять, что я с кооператорами дела
не имею из принципа, поскольку все они (и Витек в том числе) хапуги и
халтурщики. Он стал канючить. Я его послал. Тогда он сказал, что ладно,
больше сам он меня просить не будет, а напустит на меня Эллочку. И повесил
трубку.
тебя девчонку отбил, напакостил. Не понимает, дурень, что я ему за эту
пакость век благодарен буду. Да и не он Эллочку отбил, а деньги его
дурные... И напустить на меня свою достойную супругу ему не удастся: она
меня теперь люто ненавидит. Из-за Машки. Вот и пойми их, женщин...
где можно по-дешевке радиатор для "Москвича" купить, добрая его душа.
Потрепались немного (я, конечно, про Машку ничего ему не сказал), пожелали
друг другу спокойной ночи, повесили трубки.
витькиным звонком. И такая жуткая была она, эта мысль, что я набрался
наглости и позвонил Анне Михайловне. Ее мой звонок сначала напугал, потом,
- когда разобралась в чем дело - изумил до крайности, но на вопрос она
ответила.
беспросветная, только крутиться фразочка, вычитанная, кажется, у
Стругацких: "Как лист увядший падает на душу"... Крутится и крутится,
бессмысленно, назойливо так, будто заигранная пластинка... Вид у меня,
наверное, был страшненький, потому что отец глянул, проходя, мимо и стал
успокаивать: другу своему он дозвонился, тот обещал завтра подъехать,
посмотреть Машку и, если понадобится, посодействует. Я с огромным трудом
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Курылев Олег