голову: навстречу ему бежала она, Капелька. Увидев ее, как всегда, услышал
он тут же шум в голове - будто раковину к уху приложили, будто внутри
ударила кровь прибоем в неведомый берег любви.
куда ей! тоненькая, как былинка!), пожалела его:
доверчиво - и, глотнув комок, глухо спросил:
меня помнил, правда? Вон в какую даль пошел за колечком.
- мама заждалась!
Верен чувствовал, как у него начинает сладко кружиться голова и сердце
заходится в недоверчивом трепете от совершившегося чуда. "Дождался", -
бухало в голову, и хотелось заорать так, чтоб услышали на другом берегу
Большой Соли: "Дождался!!!"
очень везет в жизни. Этот день был наградой за все: за годы ожидания, за
одинокие ночи в нежилом его доме, за похмельные пробуждения, когда
кажется, что жить дальше зря. Они полили цветы и пошли за ягодами в
Овражек, и по дороге Верен рассказал ей страшный сон, который ему
приснился: будто она пропала насовсем, а он, совсем уже старый, жил один,
и ничего ему не оставалось, кроме как плести сети и ждать смерти. Капелька
испуганно съежилась, прикрыла его рот рукою и прошептала:
смеялся, глядя, как выпачкала она лицо в земляничном соке. А она вдруг
потянулась к нему перемазанными губами, и мир в глазах Верена потемнел,
потому что это был их первый поцелуй...
заглядевшись на чайку несущую в клюве рыбешку, а когда хотел показать ее
Капельке - той рядом не оказалось. Он не звал ее, не кричал - знал, что
бесполезно, вспомнив разом рассказ Поэта. Вместо этого он заторопился
вернуться в тот мир, к родничку, за тремя резными листочками. Это долго
ему не удавалось - крепко держала обман-трава. Но наконец удалось.
задержал взгляд на Верене. Как там, во сне - Поэт знал хорошо. А как это
выглядит со стороны - не видел ни разу. И оказалось - отвратительно. Верен
лежал, откинувшись на спину, судорожно подергивая ногами и царапая землю
скрюченными пальцами, закатив глаза так, что видны были только белки. "А
я-то понять не мог, почему пальцы всегда в земле после этого", - подумал
Поэт и отвернулся. Он немного завидовал Верену. Хорошо, когда в первый
раз. Дальше-то все будет точно так же. Но сейчас... Он еще раз посмотрел
на Верена, вздохнул. А Верен в травяном, в обманном сне вдруг заговорил,
забормотал что-то неразборчивое, застонал - и тут же тихо засмеялся. Поэт
поежился: страшная все-таки это травка. Что с человеком делает...
Неприятно было думать, что совсем недавно он лежал точно так же, закатив
глаза и дрыгая ногами. Нет, прав Верен: извести ее надо. Ясное дело,
трудно придется. Но нечего, перетерпим. И лучше прямо сейчас, пока
настроение есть...
последовательно, один за другим, дергать из мягкой почвы тонкие стебельки.
И если сначала в руки его вдруг ударила дрожь, то скоро он вошел во вкус и
рвал с удовольствием, стараясь не оставить ни одного корешка, будто в
каждом стебле скрывался сын богатого торговца из Захребетья.
зашевелился. Поэт мельком взглянул на него и продолжал сосредоточенно
дергать обман-траву. А Верен, вернувшись, увидел затуманенными глазами,
что волшебная трава уничтожена, что еще чуть-чуть - и не останется даже
трех листочков, чтобы вернуться к Капельке. Поняв это, он бросился на
Поэта с криком:
успел увернуться?) и ухватил неприятеля за ногу. Тот, отступая, волочил
Верена по земле, по прошлогодним листьям, а Верен колотил его свободной
рукой по чему доставал. Так дотащил его Поэт до узловатого сухого
корневища, примеченного неподалеку, схватил и крепко трахнул Верена по
голове. Тот обмяк. Поэт, тяжело дыша, отбросил корягу и, оглянувшись пару
раз на поверженного врага, снова принялся за прежнее - благо, стебельков
оставалось всего несколько. Потом он собрал всю траву в кучу, отнес ее
подальше и бросил в подходящее дупло.
рукою за голову.
теперь?
Или понравилась? - Поэт, по всему, издевался.
себя теперь очень неловко.
теперь поздно. Теперь хочешь, не хочешь - придется без травки обходиться.
Может, до настоящей весны доживу...
поужинал - с утра ничего не ел, - и завалился спать.
загрохотали. Он открыл и увидел Сметлива с Цыганочкой. Они стояли
счастливые-счастливые, с улыбками до ушей, словно приглашали Верена
разделить их счастье. Но Верена, напротив, кольнуло горькое предчувствие.
настроения. - Этот попугай герой, он Ботало переболтал. Его в Прогалине в
серебряной клетке держат...
В кармане содержимое пущенного по кругу подноса никак не умещалось. -
Бери, сколько надо!
она, вполне живая, и понял, что пока они с Поэтом квасили друг другу
морды, Сметлив совершил настоящий подвиг, а он, Верен, ведет себя в
настоящий момент как свинья. Он усилием отогнал дурные мысли, запалил
свечку, поскольку стало уже смеркаться, и пошел вниз за едой и брагой.
Вернулся уже спокойный, усадил гостей и принялся угощать, расспрашивая,
что да как. Но веселья большого не было, и Цыганочка скоро стала
собираться домой. Когда она уже стояла у двери, Сметлив сказал ей:
- но, видимо, сказать он хотел не это, а то, что хотел, сказать не
решался. Верен молча ждал продолжения.
поразмыслив, осторожно заговорил:
нас поживешь, а там видно будет. Зачем тебе туда? Спиться и помереть через
год-другой? Не забудь, когда вернешься - тебе опять станет за
шестьдесят... Ну как?
проклятой, не увидь он Капельку как живую - не сомневался бы сейчас.
Остался бы в городе, плел бы сети...
почему-нибудь, и зачастил бы он в бражную - к Грымзе Молотку, например, к
душевному человеку. И всю жизнь - вторую, о которой многие так мечтают -
заливал бы брагой простое сознание того, что он предал Капельку. Как там
она сказала? "Пропадают только те, кого никто не помнит". А потому...
не виноват. И ответил так:
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Маккарти Кормак