Борис ШТЕРН

ТУМАН В ДЕСАНТНОМ БОТИНКЕ

Трижды проржал Сивый Мерин, и золотой кусочек солнца выглянул из-за
бугра и разлился в реке. Солнце начало вываливаться над водой, вытесняя
туман из-под железнодорожного моста, и река расплескала отражение солнца
по своей поверхности; проснулась рыба, поднялась со дна, пошла клевать
солнечное отражение, наглоталась воздуха, пошли по реке пузыри, пошел от
реки пар к небесам, побежала за реку огромная кривая тень от одинокой
кривой сосны; и пошло, и пошло... Одна лишь Утренняя Звезда заскучала,
побледнела, потянулась навстречу солнцу... И погасла. И каркнула на сосне
проснувшаяся ворона - протяжно-пр-рротяжно:

- Кар-р-р-р-р-р!

- Такая вот поэзия... - промолвил во сне Сивый Мерин.

- Такие вот сюжеты... - согласился с другом длиннющий Дождевой Червь.

- Зато наше кладбище всех лучшее и красивее, - зевнул, не просыпаясь,
Сивый Мерин. - Здесь им не свалка, здесь хоронют...

Опять закричала ворона, захлопала крыльями, опустилась с кривой сосны
к самой воде и подозрительно стала разглядывать правым глазом дохлую
рыбешку. Понюхала, клюнула, тяжело вознеслась над рекой, прилетела на
кладбище, уселась на обелиск с медальоном.

- Тьфу, дура, напугала, - сказал Дождевой Червь.

- Почему "дура"? - обиделась Ворона, сплюнув дохлую рыбешку на
могильную плиту. - Я "он", а не "она".

- Самец, что ли? Кто вас, птиц, разберет... Дурак, значит.

- Ничего ты не понимаешь. Я - ВОРОН. Нас два семейства - вороны и
вороны. Среди воронов есть самцы и самки, и среди ворон - то же самое. Я -
ворон, но самка. Название у меня мужеского рода, а суть женская.

Дождевой Червь очень удивлен, даже Сивый Мерин наконец-то проснулся и
спросил:

- Как же вас все-таки называть... Дурак или дура?

Задумалась Ворон.

"Кто же я такая? - мучительно соображает думает Ворон. - На сосне у
меня воронье гнездо, в гнезде лежит крапленое кукушачье яйцо. Из него
скоро должен вылупиться вороненок. С этой стороны я, несомненно, "она". С
другой стороны, самка ворона - тот же ворон. Выходит, "он"...

- Ни "дурак", ни "дура" не подходит, - размышляет Дождевой Червь. -
Вам подойдет слово "дурачина" - оно и мужского и женского рода
одновременно.

Ух, обиделась Ворона! Спрыгнула с обелиска, схватила дохлую рыбешку,
перелетела через реку, сверкая на солнце черным оперением, зашебуршилась в
гнезде.

- Ловко я ее! - радуется Дождевой Червь. - Слышь, Сивка... Спишь?
Переходи ко мне в лужу, я подвинусь.

- А в прежние времена вороны дождевых червей с потрохами ели! -
кр-р-ричит Ворон с того берега.

- Ду-ра-чи-на! - разносится в ответ над рекой.

- А сам ты кто? Кто ты сам?!

Призадумался Дождевой Червь, даже Сивый Мерин опять проснулся и
спросил:

- Слышь, Червяк, а ведь Ворон права... Сам-то ты кто будешь?

"Странно, - раздумывает Дождевой Червь. - Вроде бы "он"... или
"она"?..

- Червячишко я, - заговаривает зубы Червяк. - Маленькое бедненькое
червячишко. Кончаюсь на "о". В грязи пробавляюсь, рою ее окаянную,
взрыхляю ее, обрабатываю... А в награду что? Переспать в луже с ясным
солнышком?

- Земледелец, значит, - вежливо соглашается Сивый Мерин.

- В нашей реке такие земледельцы на крюках за ребро висели, а рыбы их
кушали, - сообщает из вороньего гнезда дохлая рыбешка.

- Кто там рыба, не вижу?!.. - злится Дождевой Червь и для испугу
извивается как гадюка. - Кто там развонялся?

- Ты не хами, Червяк, - окончательно просыпается Сивый Мерин. -
Конечно, запах от нее не деликатесный, но это не значит, что тебе все
дозволено.

- Я не "она", - отвечает дохлая рыбешка. - Я - КАРАСИК.

- Дохлятина, вот ты кто! - парирует Дождевой Червь. - Попался бы мне
в реке, я бы с тобой иначе поговорил!

- Спать пора, - зевает Сивый Мерин. - Отбой! Кто слово скажет -
растопчу!

Тишина. Полдень.

"Ладно, потом поговорим", - думает Дождевой Червь, заползая в старый
прохладный десантный ботинок.

Спит Сивый Мерин, пахнет Карасик, Ворон в гнезде высиживает
Кукушонка. Плывет по течению пьяный могильщик с лопатой. Ни ветерка, ни
дуновенья. Воздух понемногу замешивается в кисель; когда-нибудь будет
гроза, но не раньше осени.

- А Я - КОНЬ! - гордо бормочет во сне Сивый Мерин. - Я - Конь, и в
этом нет сомнений.

Проходит полгода.

На реке ледоход. Скелет Карасика свесился из родного гнезда,
поглядывает в родную стихию. Нет тишины над рекой, плачет медь, из города
по мосту несут покойника. Все ближе подходят, все явственней звучит
скорбная нота... Кто-то умер.

- Слышь, Червяк... - просыпается Сивый Мерин. - Несут кого-то!

Но десантный ботинок перерублен могильной лопатой, червяков теперь
двое.

- Кто это тебя? - соболезнует Сивый Мерин.

Спит Червяк, не в курсе дела.

- Эй, Карасик, где твой дружок... Ку-ку? - ищет собеседника Сивый
Мерин.

- Вышел из колыбели... Улетел куковать в город, - меланхолично
сообщает скелет Карасика, свешиваясь из гнезда вниз головой. - Щуки нынче
голодные.

Не ошибся Сивый Мерин - несут, принесли, отворяют ржавые ворота.

- Эй, кума, кого несут?

- Не видать отсюдова, - отвечает Ворон.

- По какому разряду?

- С артиллерией!

- Генерал, значит. Как минимум... Лети к нам, кума! От нас лучше
видно!

- Давай ты ко мне, с сосны далеко видать!

- Лень, кума, крылами махать!

- Мерин ты сивый! - удивляется скелет Карасика. - Ну, где, где у тебя
крылья? Покажи!

- Они у меня складные, - бормочет Сивый Мерин. - На зиму припрятаны,
чтоб моль не съела. Слыхал про коней-пегасов? Я вот из их породы.

- Если ты Пегас, то я... Летучая Рыба! - насмехается Карасик.

Ур-р-ра, вносят покойника!

- Генерал какой? Военный или гражданский? - спрашивает Ворон.

- Не видать!.. Свинцовый!

Молчит похоронный оркестр.

Ищут могильщика. Мерзавец, опять напился, яму не вырыл... Нашли,
ведут с лопатой... Еле идет.

Копает.

Начинается официальная часть.

Под сосной садится солнце, распорядитель произносит речь, играет
оркестр, солнце сидит, могильщик ищет веревку... Кончено. Свинцовый гроб
опускают в могилу, и кладбище вздрагивает - зенитки бьют в закат, небо
расцветает ракетами.

- Ишь, долбанули! - пугается Ворон, слетая с сосны.

- Кого хоронят? - просыпается Дождевой Червь. - О!.. Ты откуда
взялся?!

- Ниоткуда я не брался. Всю жизнь в ботинке живу, - отвечает Второй
Червяк.

- Извините, но хозяин этого ботинка я.

- Вы хотите сказать, что я обманываю?

- А кулаки у вас на что? - подзадоривает Сивый Мерин.

- Не лезь, сами разберемся!

Могильщик спускается под обрыв к реке, с уважением разглядывает
размытые кости мастодонта, долго плавает и фырчит, как лошадь, от
удовольствия.

- Прогуляемся? - спрашивает более смелый Червяк.

- Я не гуляю с незнакомцами, - опускает реснички более скромный
Червяк.

- А танцы вы любите?

Весна ласкает вечернее кладбище, бесшумно растет трава, и едва слышно
лопаются почки на кусточках. К ночи на холм возвращается мокрый могильщик,
трезвый.

- Жизнь прошла, а не пожил, - вздыхает он.

- Надо было жить, а не пить, - наставляет Ворон.

- Как жить, когда жизни нет? Вам хорошо, у вас никаких проблем. Ты -
ворона, тот - червячок, а этот карасиком при жизни был...

- А ты кто? Человек! Оно звучит!

- Какой же я, братцы, человек, - горько усмехается могильщик. -