были в ударе, курильницы активно дымили ладаном.
наши Ка в Сердце своем, Пта - милующий и спасающий...
отверз свой Ка, который поймал луч Пта и теменной тысячелепестковый лотос
озарился божественным светом. Жрец взмыл на цыпочках - словно воздушные
элементы его тела потянулись к небесной Нут из оков Геба... и упал на
невидимую завесу алтаря.
силен, что жрец моментально превратился в лужу горячей дымящейся слизи на
полу.
Стали поодиночке сматываться и солдаты.
пожаловался неизвестно кому. - Только на желчь мне действуют, бестолочи.
Джедефхора.
золота, которого и в Египте за глаза хватает? - задумчиво произнес Джеди.
- Железо и то нам пригодилось бы больше...
Нельзя...
храм, значит, он хочет, чтобы египтяне забрали Ковчег. Но только не как
победители, не как крутые гордецы.
или как человек, уподобившийся по скромности скарабею, вы все равно
превратитесь в квашню. Самое плохое тут, что никаких благородных нетленных
останков из вас уже не получится, и великий Озирис никогда не возьмет ваш
Ка в свою лодку, плывущую в вечность. И станет ваш Ка бесприютным духом,
питающимся кровью...
свежим воздухом.
осталось никого и ничего, кроме военачальника и сурово блестящего ящика.
обреченно сделал шаг через завесу. И ничего. Еще шаг, и как будто
пространство сзади потончало, побледнело, стало зыбким, но ковчег не желал
делаться ближе. А сверху принялись заглядывать баран-Амон, павиан-Тот и
бык-Пта. Звериные ноздри жадно втягивали ароматы этого мира.
напоминало стаю разноцветных переливающихся пузырей, которые разлетались,
слетались, сливались и делились. Но Ковчег не стал ближе ни на локоть.
Головы Амона, Тота и Пта утратили четкие очертания, обернулись вихрями,
смерчами пустыни, втягивающими и вновь выбрасывающими переменчивые образы
этого мира.
Но Ковчег будто оттолкнулся от человека. Амон, Тот и Пта растеклись
струями, не слишком отличимыми от остальных переливов.
поутру. В этих переливах не было ничего собственного, ничего имеющего
отношение к нему. Оказалось, что мир нарисован кем-то ради забавы. И тут
он вспомнил: одинокий человек - Один Бог. Есть лишь два источника
напряжения, которые творят жизнь.
святыне, то чувствовал, как поселяются упорство и сила в ногах, руки
насыщаются мощью, уши - многозвучием, глаза - пестротой красок, как
родится новая воля в сердце и желание понимать в голове. Первое, что он
понял - те сущности, что играют миром, играют и им. Рано или поздно, когда
от их власти освободится достаточное множество душ, игроки пожелают
сыграть последнюю партию, партию на уничтожение. И тогда людям особенно
понадобится Ковчег.
и благие боги с необходимой повторяемостью дают тепло, плодородный ил и
влагу, а люди, снабженные необходимым навыками, предпринимают
соответствующие усилия. Всегда был Большой Дом, всегда мерщики и счетчики
учитывали плоды труда, а большие и маленькие властители направляли
движения людей. Но сейчас Питхор Иосепт ощутил, что время у него
появилось. Как у всех, кто поклоняется Скрижалям Завета, это время будет
потрачено на то, чтоб вырваться из чужой игры.
своим солдатам, которые, ощерившись копьями, замерли в молчаливом
напряжении, изнуряющем все мускулы и члены тела.
Сын Ра, дающий плодородие Обеим Землям, воссиявший как отец своей Девятки,
питающийся золотом и драгоценными камнями! Да будешь ты жив, невредим и
благополучен, бог благой... - провозгласил хранитель титулатуры.
скрещенных руках жезл и бич. Сын Ра, родственник богов, в таком же виде он
уплывет когда-нибудь в ладье саркофага через бренный мир в звездные
жилища. Подойти ближе чем на пять локтей, даже на четвереньках, не
позволяли правила приличия. Однако Питхор Иосепт был выделен из чинной
толпы приглашенных в Пер-Рамзесскую обитель Владыки.
Большого Дома, хорошо выполнил свою работу, - сказал Величество. - Стань
ближе.
лицу, припудренному золотом, к двойной короне Пехепту, которую одевали все
Владыки - вечность, вечность и вечность, - и которая неизменно внушала
благоговение всем подданным.
племенами израильскими и ковчегом их Бога?
С племенами израильскими покончено раз и навсегда. Без силы, заключенной в
так называемых Скрижалях Завета, они просто кучка варваров, которых скоро
развеет ветер пустыни. А сами Скрижали... тут вопрос богословский, надо
посоветоваться с верховным служителем Амона. Мы полагаем, к заходу
великого солнца он уже прибудет из Фив. Да, мы знаем, ты бы предпочел,
чтобы изрек свое слово и совет Мемфисского храма Пта, но таков порядок.
Ковчегом как можно скорее, - когда отполз от престола, подумал Питхор
Иосепт и уже не понял, от духа-Ка или Сердца-Ба явилась эта мысль. Он
прощупал придворную толпу оценивающим взглядом, который задержался на
одной знакомой физиономии. - Птахотеп, член Совета Большого Дома, Южные
Уста Владыки, занимающийся сношениями с Фиванским храмом. Вот ты мне и
нужен."
Владыкой, как верховным жрецом. Но при Тутмосе III и Рамзесе II,
изливавших свою божественную Мощь за пределы Кеме, жрецы, оставшись без
присмотра, налились большой и самостоятельной силой. Воители требовали
крепкого тыла, и храмы содействовали, во-первых, благонравию, во-вторых,
внушению превосходства египетской веры и порядка перед запредельными,
варварскими. Естественно, что и храмы тогда померились силой меж собой,
орудуя магией, подкупами и отравой. И в итоге Фиванский храм Амона уделал
все остальные. Наверное потому, что давно наложил руку на золото, серебро,
слоновую кость и магические растения, поступающие из Нубии и Эфиопии.
Амона, ревностно лелеющий превосходство египетского миропорядка, настоял
на изведении евреев посредством принудительных работ. Моисей и его
компания показались верховному служителю бога опасными последышами
свихнувшегося еретика Эхнатона, который безумно и бесчинно возжелал
уничтожить все божьи дома.
противоречить им. Храмовые "девы радости" пробились на уровень "невест
бога", и в таком качестве сделались великими супругами Величеств. Дело
дошло до того, что жрец Херихор сам стал Владыкой.
Бастет, Совет Фиванского Храма удовольствовался мирской властью лишь в
Верхнем Египте, и только духовным авторитетом в Нижнем.
сомов ради своего развлечения. Конечно, полковник выдал это за совершенно
случайную встречу.
слыхал, вы весьма отличились перед Большим Домом, доставив в резиденцию
Владыки колдовской ковчег израильтян.
Иосеф был и вашим предком. Недаром же вы замазываете черной краской рыжину
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Доценко Виктор
Сапковский Анджей
Жюль Верн
Сертаков Виталий