Александр ЩЕГОЛЕВ

ЛЮБОВЬ ЗВЕРЯ

(осколки красивого романа)

7. ПОДВАЛ

[некоторая странность в нумерации глав получит

объяснение в финале повести, - (от авт.)]

ДЕЙСТВИЕ:

Он остановился, потому что распахнувшаяся на мгновение дверь
преградила ему путь. Возникли два существа - поплыли, поплыли по коридору,
удаляясь. Голые спины, слепленные из бугров мышц, торсы, раскачиваемые
мощными ягодицами.

- Атлетки, - нежно сказал он. Проводил их профессиональным взглядом и
вдруг крикнул. - Девочки, как настроение?

Гулкий звук. Настоящее подземелье.

Те обернулись, сделали неопределенные жесты, улыбаясь. Они шли
босиком. В закрытых спортивных купальниках. И были очень, очень молоды.

- Можно вас на секунду? - снова крикнул он.

Было можно. Только пришлось подойти лично - они ждали.

- Виноват, у меня пара вопросов....

Ждали, уже не улыбаясь. Тогда заулыбался он.

- Для начала, как вас зовут, красавицы?

- Ты что, из милиции?

Не грубость, нет, просто эмансипированным красавицам хотелось знать.
Что ж, их право. Впрочем, к чему скрываться? Он привычно прекратил быть
штатским - стал подтянутым, цепким, сжатым - обычно это действовало на
юных созданий женского пола неотразимо. Крепко усмехнулся:

- Называйте меня "товарищ майор", не ошибетесь.

- Ха! - сказала одна. - Ну! - сказала другая.

- То-то, - сказал товарищ майор.

- Сейчас позовем учителя, подождите.

Такие сосредоточенные, что просто противно. Требовалось пошутить.
Товарищ майор принял казенный вид:

- Спокойно, зачем кого-то звать, дело ведь пустяковое. Я ловлю
женщину-монстра, поняли? Думается мне, любая из вас отлично подойдет мне в
качестве трофея. Красота, как говорится, страшная сила...

Он с удовольствием погладил рельефную поверхность девичьего плеча -
того, что ближе. Знак восхищения, ничего особенного. Плечо брезгливо
дернулось:

- Трогать не надо.

- Какую женщину? - удивилась вторая из красавиц.

Товарищ майор вздохнул:

- Ну ту, которая... Телевизор не смотрите, что ли?

- А-а...

- Вот тебе и "а-а".

Перестали моргать, молча работали лбами.

- Так вечная же история - то маньяк бродит, то пришельцы, то еще
кто-нибудь.

- Что, не верите?.. - усмехнулся товарищ майор и обратил внимание на
часы. Сразу вернулось рабочее настроение. - Ну и правильно, старухи все
врут от безделья. Ладно, девочки, шутки в сторону. На самом деле я по
делу...

Он посмотрел вбок. Сначала мельком. Потом... Навстречу шло еще одно
молодое создание, на этот раз в спортивном костюме.

- Ничего себе! - сказал он. - Серьезный товарищ, глаз радуется.

- Наша староста, - сообщили ему. Он кивнул.

- Первая группа уже заканчивает, - не сдерживая голоса, бросила
староста. - А мы начнем на полчасика позже, учитель сейчас занят. Зайчики
мои, вода в душе гуляет, имейте в виду.

Неудержимо повеяло теплым - она проследовала мимо. На гостя не
среагировала, просто не заметила. Ударная волна, вызванная ее репликой,
плавно улеглась, секунду-две пометавшись между хмурыми бетонными стенами.

- Как вы тут занимаетесь? - посочувствовал товарищ майор. - Не клуб,
а катакомбы, жуть.

Ему возразили невпопад, зато щедро:

- Кстати, вы зря, спортзал у нас шикарный! Учителю отдали бывшее
бомбоубежище, а мы сами клуб делали, спортзал оснащали.

- Хорошо, хорошо, - он нетерпеливо кивнул. - Вот что... Объясните,
пожалуйста, где мне тут найти одну барышню? Милита, знаете ее? Это девочка
вроде вас, тоже культуристкой мечтает стать.

- Милита? Так она еще не приходила.

Глазели настороженно, но честно. Товарищ майор дернул щекой,
нервничал.

- Да не бойтесь вы, не арестую! Я ее папа. Позовите-ка ее сами, а то
я случайно забреду куда-нибудь в душ, к вашей старосте.

Они хором развеселились. Наконец-то. Только не из-за остроты про душ,
как оказалось.

- Вас бояться, что ли? - засмеялись, задвигались. - Не было еще вашей
Милиты, ни на линейке, ни на общих... Сходите сами в спортзал и спросите.
Вон, в конце коридора.

- Как это не было! - возмутился он. - Девять вечера! Где она шляется?
- задергал щекой не на шутку. Впрочем, сдержался.

- Есть тут у вас кто-нибудь из взрослых? - Вон та дверь, постучите, -
они вдруг слаженно развернулись и пошли прочь, унося с собой ненавистные
бабские смешки. Закончили беседу, красавицы. Товарищ майор кратко глянул
им вслед. Фиксировать взглядом колдовской танец стянутых купальником
ягодиц уже не было настроения, и он отвернулся.

Четким движением снял с рукава пылинку. Сунул пальцы под пиджак:
что-то поправил, что-то слева. Сделал необходимое число шагов, рассеяно
поигрывая плечищами.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ФОН:

Подвал чертов! Сколько осталось до поезда? Час пятьдесят. Ладно,
времени хватит, на машине до вокзала пятнадцать минут.

Но если ее здесь действительно нет, то плохо. Где она может шляться!
Зверь-баба растет. Вот уж кто женщина-монстр, вся в папашу... Она или не
она взяла? На фига ей могла понадобиться такая игрушка! Хахалей своих
пугать, что ли? Так хахали у нее вечно хлипкие, кулак покажи - трусы
испачкают. Есть, правда, другой вариант: просто кто-нибудь из Милкиных
доходяг-ухажеров в чужой стол случайно залез. Какой-нибудь очередной
очкарик, понимаешь, перепутал, решил, что он у себя дома. Вытащил, значит,
из школьного ранца связку отмычек, подобрал к замочку ключик... Нет, без
мужского разговора с ней уезжать невозможно. Иначе не командировка
получится, а тихое помешательство. Но если Милка ничего не знает, то
непонятно, на кого и думать. Не на супругу же, в самом деле! Заявлять
придется, писать бумажки, мямлить в кабинетах...

Вот, значит, где она занимается, культуристочка юная. За целый год
любящий папаша не удосужился заглянуть сюда, поглазеть, как ребенок
качается. Ведь можно было устроиться ей в настоящее место, при Управлении
хотя бы - нет, уперлась, что твой генерал. Нашла себе подземелье!
"Молодежный атлетический клуб", тьфу, нищета, позорище... А подросточки
здесь ничего, судя по первой встрече. Имеется в виду, конечно, женский
пол. Прямо руки чешутся - не бабы, а настоящие мужики, мечта простого
майора. И не надо, не надо про мораль! Жена у нас тоже в любимых,
успокойтесь. Как конура для пса. Попробуй, перестань любить эту дуру, так
она сразу генералу бумагу накатает. Падла... Впрочем, к этим деткам прежде
чем подойти, разминку требуется сделать, пробежечку километров на десять.
Тоже, понимаешь, цветы жизни. Шутишь с ними, тратишься, с хамками
переразвитыми. Думают, накачали себе ножищи, и можно пинать каждого
встречного. Молодежный стиль. Погонять бы их часок-другой в настоящем
режиме, живо бы спесь сошла.

Ребята из статистического отдела говорят, что в этом году бабье
совсем озверело, компьютеры трещат от сводок. Все закономерно: сегодня для
мелкого самоутверждения ты нахамила шикарному мужчине, а завтра ты убьешь
человека. Что происходит? Ну, жизнь поганая, это понятно, так ведь всегда
была поганая. Раньше - вообще домострой. Бунтует слабый пол, бунтует. Одна
Милита и осталась из нормальных - без вывертов детка.

ДЕЙСТВИЕ:

Имела место приклеенная бумажка: "СТАРШИЙ ТРЕНЕР". Старший, очевидно,
и единственный, - ухмыльнулся гость. Детей жалко, - продолжил он
несвоевременные мысли. Денег нет, специалистов нет. Бедность, вечная наша
бедность. Между прочим, вот вам главная причина остервенения российского
бабья - это коммунистическая бедность лучших мужиков... Культурно тюкнул в
дверь могучим кулаком и, не теряя времени, разрешил себе войти. Было
темно. Он пошарил по стене, налево, направо, и включил свет. Никого.
Помещение без окон - тот же сплошной бетон, что в коридоре. Шкаф, стол,
стул, телефонный аппарат на столе. В стене вместо окна - амбразура,
закрытая стальной створкой. Гость огляделся, неодобрительно морщась:
откровенно говоря, было странно.

- Прямо камера, - сказал он. - А?