сейчас нахлынет, поглотит его. Казалось бы - что могло его удержать, чтобы
он не бросился сразу к Кэролайн?.. Однако, он вновь стал вглядываться в
кристалл, в то призрачное движение, которое происходило в его глубинах. Там
был мрак, сродни тому, который несся в колонне, и он знал, что, если разбить
бирюзовую оболочку, то мрак вырвется - разрастется на какие-то огромные
просторы. И еще он чувствовал даже и видел нечто, что исходило из его глубин
- это были какие-то блеклые волны, они уходили в его плоть, и он чувствовал,
как от них движется, перестраивается мозг, как перестраиваются и иные
внутренние органы. Он знал, что мгновенно должен был умереть от таких
перестановок, но теперь только иногда и не так сильно, как прежде вспыхивала
боль в голове. И ему было жутко: он чувствовал себя игрушкой во власти
чего-то непостижимого, могучего. Он застонал, когда вспомнил, как ожила
теща, как сказала, что все они мертвы, что все уже во мраке, и нет никакой
Кэролайн, но только иллюзии. Вспомнились все, что было на этой планете - и
все представлялось подстроенным, по желанию его мозга выходящем. Вдруг он
развернул голову, и не своим, хрипящим, надорванным голосом заорал:
что-то жуткое. Тут мозг его обратился в озеро кипящей лавы, и над
клубящимися парами поплыл голос тещи: "Ты же знаешь, что ничего этого не
может быть - слишком много счастливых случайностей. Тебе, уже погруженному в
вечный мрак, просто очень хочется, чтобы так было, но тщетны... тщетны...
тщетны все твои пожелания... Просто взгляни повнимательнее вокруг..."
кораблю, взглянул вниз, себе под ноги, потом - дальше-дальше, по береговой
линии. Наконец, взгляд остановился на некой бесформенной, похожей на
оплавившейся пластик форме. Он рывком пододвинулся - увидел, что вовсе это и
не пластик, что - это была когда-то живая плоть. Сплавленный, неузнаваемо
деформировавшийся кусок мяса - из этого проступали обугленные, раздробленные
кости, но большая часть была поглощена кислотой.
метнуться в кислоту Вилтор.
разбилась - корабль, она живая все иллюзии - тебе очень хочется, чтобы так
было, но этого нет. Ну, а кристалл - ты уже должен был догадаться - ведь
именно ему, и еще многим иным и воплощаются иллюзии...
Вилтор - он и не замечал, что кристалл прикасается теперь к его черепу, и
что передвижения в мозгу еще ускорились.
она общаться не станет, что она такая возвышенная, недостижимая. Да - Она
Звезда, но Она нежная, Она для всех свой свет святой льет!..
чем общаться хоть с кем-то!.. Устала она от миллиардов лиц, и не тешь себя
по посту...
рука легла ему на плечо.
от нее по телу разливалось. И сразу отошел ужас - он выронил кристалл,
подхватил полотна, вскочил на ноги, обернулся без всякого страха. Да - это
была Кэролайн, лик встревоженный, но очи такие сияющие, что, казалось,
сейчас хлынут из нее песни. Она молвила:
вновь вспыхнул мозг, вновь голос тещи: "Ну, сейчас, совсем скоро, ты
убедишься в правоте моих слов". И тогда Вилтору вновь стало жутко - он
представил, что сейчас вот взлетят они на корабле, удалятся от кристалла,
который ткет все эти иллюзии - и все это рассыплется в прах, и окажется, что
нет никакой Кэролайн. Он попытался противится: "Но, значит, ты признаешь,
что ничего этого нет - тогда действительно лучше не обманывать себя". Все
ближе-ближе корабельный трап, вот уже первая ступень - Вилтор знал, что как
только ступит на нее, то назад дороги уже не будет, и никак не спасет он то,
что хоть сколько то связывало его со светом. И вот он вырвался от Кэролайн,
вот метнулся к матовой поверхности: "Брошусь туда - и не будет не боли, ни
сомнений... Но там не будет Кэролайн" А она звала его по имени - звала с
болью, и так захотелось этого счастье, что перед самым прыжком он сдержался,
подобрал брошенный кристалл, положил его в карман возле сердце, и чувствуя,
как причудливо перестраиваются все атомы его тела, рванулся к ней. А она по
прежнему стояла у трапа - смерть то была уже совсем близко, но одного
взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она будет стоять до конца.
Еще одна колонна тьмы впилась в землю неподалеку, и тут вся местность стала
кренится, заваливаться в пропасть - когда они, взявшись за руки, стали
взбегать по ступеням, то через островок уже перекатывались матовые волны
кислоты.
скорость. - скомандовала Кэролайн.
стремительно стали отлетать каменные иглы, хребты, новые трещины, повсюду
била лава, из неба же выплескивались все новые и новые колонны - кораблик
резко между ними маневрировал, и все набирал и набирал скорость. Тут Вилтор
понял, что он сначала наблюдал это на обзорном экране, теперь же, каким-то
образом стал наружной поверхностью корабля, и видел всю эту грандиозную
картину планетарного разрушенья разом во все стороны. "Значит - все-таки
иллюзии!" - только полыхнуло это в сознании, как позади все небо как
непроницаемым, резко павшим занавесом отсеклось. Все чаще и чаще
вытягивались колонны - уже почти не оставалось пространства - кораблик
стремительно маневрировал, несся даже с некоторой перегрузкой от
атмосферного сопротивления. Но вот атмосфера исчезла - была поглощена
чем-то, и он тут же развил космическую скорость. Открылись звезды. Вилтор,
не в силах сдержать своего восторга, громко вскричал:
прекрасный свет!.. Люби меня, Кэролайн!.. Миллиарды раз тебе доводилось это
слышать, но то, что истина - это сейчас!.. Веришь ли мне?!.. Чувствуешь ли
это - ведь это я был тогда в толпе. Меня, меня ты тогда почувствовала!..
отлетающих назад каменных глыб. Корабль уносил их от темного облака -
выброса черной дыры, и чтобы совершить маневр - выйти в гиперпространство,
ему требовался свободный от этих глыб космос - он должен был пролететь возле
бордовой, умирающей звезды, и вылететь из этой системы с другой стороны.
Бордовое свечение все нарастало, в этом свете Кэролайн казалась залитой
кровью, но очи-то все равно были прежними.
порождает кристалл у моего сердца, а, если бы его не было, так и рухнул я на
планету, потому что ничего-ничего этого нет...
еще, слегка подрагивающими губами.
на самом деле. Лучше, чем сама жизнь! Вот и жены, и сына моего нет - потому
что хотел, чтобы их не было...
ладонью.
экраном.
моему желанию, чтобы удобней было наблюдать. Твоя жена и сын - они никуда не
девались, они здесь на борту - они очень истомились, спят...
нас на планете показывали, да и книгу твою по биологии я читала.
от тебя слышать. Страшно мне, страшно, понимаешь... Ты вот успокой меня. Ты
скажи... скажи... - тут голос его задрожал, а бордовый свет за экраном
достигнув пика, стал меркнуть. - Пожалуйста... что ты будешь делать как
вернемся?.. Мы вот могли бы... Мы бы... Я же тебя...
Кэролайн взглянула на него с пониманием, и попыталась говорить голосом как
можно более нежным, успокаивающим:
Петеру, и уже больше никогда его не покину, прощения попрошу. Но мы бы могли
поддерживать дружбу - иногда в гости друг к другу ездить.
во мне. Как же ты можешь боль причинять, когда я не хочу этой боли - ты же
часть меня, ты в голове кипишь.
знакомо. До боли знакомо. Многие-многие видели во мне Звезду, а я человек. Я
Женщина. И теперь я понимаю - любовь у меня одна - это Петер. И я очень
надеюсь, что он простит меня за этот глупый бабий каприз...
кричать. - Это же он ткет твой образ! Ты любить меня должна! Ты порождение
этого кристалла! Ты, Звезда моя...
Кэролайн.
же женский голос доложил:
Кратко: раз в десять лет проходить темный поток выбросов, все глыбы и
Акунин Борис
Березин Федор
Свержин Владимир
Лукин Евгений
Лондон Джек
Орловский Гай Юлий