помещик жаждал известности, но подспудно лежало глубинное чувство общения,
такой связи со всеми, чтобы равнялась миллионорукости - и каждая рука
протянута другу! И если кто еще недруг, того сделать другом!
каком-то этапе развития она стала острей жажды существования, та
примитивней. Здесь истоки добра, разносимого ими, здесь корень невольно
творимого зла. Все сходится! Все сходится!
Он подошел к столу, придвинул к себе диктофон, проверил, есть ли пленка,
негромко сказал:
Гаррисона, чем Спенсера.
Генриха, включит запись. Теперь надо было торопиться, Рой мог прийти и
раньше вечера. Он постарается помешать.
такой торопливостью над улицами Столицы. Лишь пролетев над Окружным
парком, он сбросил скорость. Среди деревьев открылось одноэтажное здание.
Генрих приземлился у входа, торопливо прошел в вестибюль. Суховатый голос
первого сторожа - здесь все автоматы настраивались на предупреждающе
строгий тон - поинтересовался, что нужно посетителю.
отверстие сторожа.
пользовался своим розыскным жетоном, и сбоев не было. Но Генрих еще не
прибегал к разрешающей силе жетона, и от волнения вдруг перехватило
дыхание. Жетон возвратился через минуту, первая дверь открылась. Генрих
торопливо шел по ярко освещенному пустому тоннелю, тоннель завершился
полукруглым залом. Посредине зала, выступая из стены, возвышался
цилиндрический второй сторож, от него двумя крыльями отходили панели со
встроенными в них дверьми.
доносился как бы отовсюду.
жетон.
идти пришлось всего несколько шагов. Очередной сторож повторил тот же
вопрос. Генрих ответил теми же словами о первой срочности и бросил жетон.
В этом помещении не было дверей, а сторож представлял собой массивный
столб, стоявший посреди комнаты.
Генрих. - Я имею в виду защитный костюм, создающий гравитационную,
оптическую и электромагнитную прозрачность, а также...
Сожалею, друг. Первая срочность недостаточна.
давала право вести розыск в любой одежде, создающей невидимость.
жетон старого образца, он не дает права на гравитационную невидимость, а
только на электромагнитную. Очень сожалею, друг.
голосом человека. Он знал, что препятствия к получения костюма возможны,
но опасался лишь того, что его не допустят на эти самые труднодоступные
склады. И на такой случай он придумал выход: они с Роем уже осматривали
разные модели экранных костюмов, осмотр с одеванием равносилен
использованию, а что раз было разрешено, то разрешено вообще. Но,
оказывается, память электронных сторожей хранила однажды полученное
разрешение. Гравитационные экраны он не осматривал и не испытывал,
разрешения на них не запрашивал. Но только эти костюмы были нужны, все
остальные не могли защитить от розыска, который вскоре предпримет Рой.
глотнув ком, вдруг возникший в пересохшем горле, воскликнул:
- Особость К-12 означает, что только двенадцать человек допущены к
пользованию костюмами высшей категории автономности.
"Охранительницы" в Управлении государственных машин. Я обязан запрашивать
"Охранительницу", кому на сегодняшний день и час разрешено получать такие
костюмы.
номером одиннадцать. Прошу вас войти.
половинками образовался проход. Новое помещение было собранием ниш, в
каждой нише висел экранирующий костюм. Сторож прогудел, что надо идти к
нише номер три и брать костюм номер восемь - восьмой номер будет сидеть на
Генрихе лучше других. Генрих протянул руку и погладил массивный ящик,
похожий скорей на поставленный торчмя саркофаг, а не на костюм, -
последнее великое творение Ивана Томсона: он выпустил эту модель из
лаборатории всего за два месяца до своей трагической гибели. Генрих с
грустью подумал, что, вероятно, сам Томсон внес его с Роем в список тех,
кому позволено пользоваться его изобретением. "Вам с Роем моя последняя
работа очень пригодится во время исследования катастроф на других
планетах", - порадовал их тогда Томсон. Он и не подозревал, что катастрофы
произойдут на Земле, что в одной из них погибнет он сам и что самый
совершенный костюм для поиска будет использован его другом для защиты от
поиска.
- Кнопочное включение гарантирует прозрачность в оптической, тепловой,
магнитной, электростатической, гравитационной и всех гамма- и
радиообластях. Входите и закрывайтесь. Выведу наружу своими полями.
Доброго поиска, друг Генрих.
твердого стал гибким; теперь он и вправду был костюмом, а не саркофагом:
громоздким, массивным, но оберегающим, а не только хранящим в себе тело.
Генрих вытянул руки - стена костюма легко выдалась наружу, образуя рукав,
но не выпустив наружу пальцы. Сторож посоветовал использовать костюм как
кокон, обеспечив себе свободу внутри него, в противном случае будет
впечатление, что тело облеплено тестообразной массой.
пятнадцатый сектор, - ответил Генрих на вопрос сторожа, куда его
транспортировать до того, как он включит свои охранные экраны и двигатели.
пирамидальными тополями. Аллея вела к полянке, полянку окаймляли густые
кусты роз; посреди стоял фонтан, в жаркие дни он создавал влажную
прохладу, сегодня - по случаю хмурой погоды - не работал. Вокруг фонтана
тянулись скамейки, над спинками их наклонились ветви кустов. Генрих любил
бульвары Столицы, а сюда, в пятнадцатый сектор, приходил весной и летом
чаще, чем в другие уголки. Здесь, под нависающими яркими, нежно пахнущими
розами, перед причудливо перекрещивающимися струями фонтана хорошо
отдыхалось и думалось.
полудню, тучи уже сгущались. Ветер гремел в ветвях, шипел на гравии
дорожек, свистел в чаще молодых деревьев. В воздухе метались листья.
Генрих включил все формы электромагнитной невидимости; теперь он был
недоступен для глаза и для всех приборов, использующих частицы и волны. Он
оставался еще в этом мире, но уже был вне его. Поколебавшись, он погасил
экраны. Было рано наглухо закрываться. Он еще мог побыть в своем личном
бытии. Часа два он еще имеет. Он не будет торопиться. Еще не все
продумано, еще не все окончательно решено, еще не опровергнуты последние
сомнения...
внезапным озарением постиг причины гибели Гаррисона. Это была последняя
тайна. Он так трудно и так настойчиво размышлял о ней, он предугадывал,
какое значение она имеет для всех, для него в особенности. Он искал в
разгадке решения собственной судьбы - нашел и ужаснулся. Он отшатнулся от
решения, не захотел принимать; то была тяжелая ночь споров с собой,
нападок на себя, жалости к себе! Ночь кончилась, а с ней и сомнения. Все
стало ясно. Хмурая ясность! Ясность или самообольщение?
Генрих. - Было понимание. Могущественная цивилизация, создававшая всюду
свои живые датчики связи, свои опорные умы, через которые получала нужную
информацию и исподволь передавала свои знания и умения, одного лишь не
учла: возможности своей гибели. О, конечно, Боячек прав, она никому не
желала зла; стремление к связи, к вселенскому общению бескорыстно - зло
возникло непредвиденно. Произошла катастрофа в далеком звездном скоплении,
и все связные гибнущей цивилизации из послов добра стали агентами
злотворения. Спенсер не понял происходившего, его мозг сгорел сразу, а
Гаррисон в отчаянии сообразил, что может стать для людей так же гибельно
страшен, как Спенсер. И он ушел из жизни, предварительно навеяв в мой мозг
важные математические истины, послав через Артемьева сообщение об Олли. И
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Акунин Борис
Лондон Джек