Чтение 6–й страницы книги ~Встречи во мраке~

пачке была ровно тысяча долларов. Спрятав деньги в карман, он дрожащей
рукой выписал на ее имя чек на остальные 500.

Потом отпер дверь и вернулся в зал. Он нашел ее там, где оставил.
Теперь она сидела за столиком, оставаясь неопознанной.

- Быстро дай твою сумочку, - сказал он приглушенным голосом.

Положив в нее чек и деньги, он вернул сумочку.

- И теперь...

Его взгляд многозначительно обратился к двери.

Она с достоинством поднялась. Слуга подал ей накидку из куницы.

- Этот вечер мог быть очаровательным, - обратилась она к Стрикленду с
наигранным сожалением. - И я так старательно к нему нарядилась.

- Гаррис, - сказал он, - вы вызвали для дамы такси?

Мгновением позже она уже стояла у выхода.

- За это ты заплатишь мне своей жизнью, - гневно пообещал он.

Он был уже в спальне, когда Флоренс еще провожала гостей.

Сняв свой пиджак, он надел спортивную куртку. Затем, подойдя к
письменному столу, он выдвинул ящик и достал оттуда пистолет. После случая
взлома они постоянно хранили его здесь вот уже шесть лет. Он сунул оружие
в карман.

Она появилась в комнате, такая свежая и очаровательная, словно не
провела вечер в компании, словно не заметила непрошенную гостью.

- Ну, милый? - приветливо улыбнулась она.

Проходя через комнату, она сняла с себя бриллиантовое колье и держала
его в руке.

- Как ты смотришь на это? - продолжала она. - Разве это не было нашим
большим успехом?

- Что? - рассеянно спросил он.

Она снисходительно улыбнулась.

- Сегодняшний вечер, милый.

Сегодня он не мог выносить ее хорошего настроения.

- Бог мой, сегодняшний вечер!

Он содрогнулся.

- К концу его ты стал не очень-то занимательным собеседником.

- Моя голова, - оправдывался он. - Она разламывается.

- Почему ты не примешь аспирин?

- Аспирин мне тоже не...

Она закончила фразу за него:

- Аспирин тебе не может помочь, не так ли?

Он отвел глаза в сторону.

"Что она имела в виду? Что она знает? Видимо, не знает ничего
особенного... Видимо, ничего не знает". Это заговорила его нечистая
совесть.

Она сняла вечернее платье и скользнула в ночную рубашку.

Вдруг он заметил, что в какой-то момент она что-то делала за
письменным столом. Когда это дошло до его сознания, она уже отошла от
стола.

- Что тебе, между прочим, нужно в столе? - резко спросил он.

- Что такое? Я кое-что туда положила, - неопределенно ответила она. -
Разве я не имею права пользоваться ящиком своего собственного письменного
стола?

Она могла не заметить, что пистолета там нет, иначе она что-нибудь
сказала. Какой-нибудь намек, хотя бы одно слово. Но она ничего не сказала.

Она не заметила небольшой выпуклости на его брюках. Она всецело была
поглощена своими мыслями. Вероятно, вспоминала вечер со всеми его
подробностями. Это свойственно всем женщинам.

Он взялся за ручку двери.

- Я хочу побыть немного на свежем воздухе, - сказал он, - иначе у
меня может не пройти головная боль.

Она не возражала.

- Не забудь взять ключ, милый, - как всегда сказала она. - От
сегодняшней работы прислуга устала до смерти.

- Я не буду тебя беспокоить, - сказал он, подойдя к ней.

- Спокойной ночи, - сказала она и поцеловала его в щеку.

Он отошел от нее, но поздно. Кончики ее пальцев слегка коснулись того
места, где лежал пистолет. Так осторожно, что это не дошло сначала до его
сознания.

Она никак не реагировала. Возможно, приняла пистолет за портсигар,
который он часто носил с собой.

Бросив мимолетный взгляд, он увидел, что портсигар лежит на
письменном столе. Она не проследила за его взглядом. Она подошла к кровати
и откинула покрывало. Она улыбалась и даже перед сном была свежей и
очаровательной. Возможно, она мысленно еще видела своих гостей.

В виде заключительного пожелания спокойной ночи, она послала ему
воздушный поцелуй.

Он быстро спустился по широкой лестнице. В зале он заметил кое-что,
напоминающее о вечере, который, как теперь ему казалось, уже давным давно
прошел. Недопитый бокал шампанского стоял на столике возле стены, а рядом
пустой стул. Это, должно быть, был ее стул, на котором она сидела,
дожидаясь его. Он никак не мог вспомнить, держала ли она в руке бокал
шампанского, однако она могла его у кого-нибудь попросить.

Внезапно в порыве гнева он схватил этот бокал и допил остатки
шампанского. Он выпил за ее смерть из принадлежащего ей бокала.

Сильный ветер пронесся через зал из открытой двери. Он вышел из
дома...

Он шел медленно и бесшумно. Достав ключ, который она так давно дала
ему, он бесшумно отпер дверь.

Он хорошо знал, где ее спальня, и мог найти ее в темноте. Войдя в
гостиную, он включил свет. Комната осветилась великолепной люстрой,
которую она так любила.

Он прекрасно знал эту квартиру. Когда-то раньше это было его вторым
домом. Или, вернее, его настоящим домом. Удивительно, как все изменилось.

Зеркальная дверь спальни была приоткрыта. Он открыл ее и заглянул
туда. В спальню проникало достаточно света из гостиной и можно было все
детально рассмотреть.

Она лежала в постели и спала, повернувшись на правый бок, спиной к
нему. Ее невинный облик, ничуть не подозревающий, что ее ожидает, снова
возбудили его ненависть. Накидка из куницы была небрежно повешена на
спинку стула, а белое платье висело на вешалке на дверце шкафа.

Воздух был полон тяжелым запахом ее духов. Однажды она сообщила ему
их название - "Стикс". О цене их она не упоминала, но он хорошо ее знал по
бесчисленным счетам. Тем самым бесчисленным счетам, оплату которых он с
некоторого времени приостановил. Тогда-то и началось это настоящее
вымогательство.

Некоторое время он смотрел на нее, все более подогревая свою
ненависть. Потом с холодным расчетом он спокойно расстегнул пуговицы
куртки, в которой лежал пистолет, снял ее, сложил и аккуратно положил на
стул.

Затем он спустил жалюзи на окнах для того, чтобы на улицу проникало
меньше шума, и подошел к ее кровати. Она все еще лежала спиной к нему.
Расстегнув пряжку, он снял с себя ремень. Затем взял его правой рукой за
пряжку, как за рукоятку.

Быстрым движением он сдернул одеяло. Ее прекрасно сложенное тело
лежало перед ним в полутени его фигуры.

Его лицо исказилось, и он поднял ремень высоко над головой. Так
поступить с этой женщиной. Она это заслужила, ей придется перенести это
наказание.

Удары зазвучали, как медленные ритмичные рукоплескания. Снова, снова
и снова, быстрее, быстрее и быстрее. По ее изогнутым плечам, затем по
спине, наконец по бедрам. Белые полосы появлялись от каждого удара.

Она оставалась неподвижной.

Внезапно его пылающий ненавистью взор затуманился. Внезапно он понял,
что она даже не вскрикнула, не попыталась вскочить. Что-то произошло с ней
уже давно.

Он бросил ремень на пол. Наклонившись над кроватью, он схватил ее за
волосы и повернул голову. Голова повернулась необычайно легко. Она
повернулась, а тело осталось неподвижным. У нее была сломана шея.

Он избивал мертвую...

Пока он поднимался по широкой лестнице, его тень все время следовала
за ним по стене. Она обгоняла его, поднималась над ним, угрожающая и
обвиняющая. Он прикрыл ладонями глаза, спотыкаясь в непостижимом мраке,
добрался до спальни и вошел в нее.

Тень его больше не преследовала. Она осталась подстерегать его
снаружи, за дверью.

Он глубоко вздохнул и запер дверь.

Флоренс, казалось, спала. Свет был выключен. Ее голова покоилась на
подушке в том же положении, в каком он ее оставил. Глаза ее были закрыты.
Дневной свет струился серебристыми полосками через ставни окон.

Он положил на место пистолет, обернувшись и украдкой посмотрев на
нее. Она спала, ее веки не двигались.

Он отправился в ванную, дрожащий от нервного напряжения. Вытер
полотенцем лоб и сел на край ванны. Там он побыл совсем немного в тупом
ужасе, наконец начал раздеваться. Снял куртку, галстук, рубашку расстегнул
только до ремня.

Спать, спать, он должен спать, это единственное средство освободиться
от ужасного кошмара... Спать! Но сну не прикажешь придти.

Открыв домашнюю аптечку, он достал таблетки снотворного. Он вытряхнул
себе на ладонь две, затем три таблетки и поднес руку ко рту. Затем вдруг с
отвращением отбросил пилюли. Такого рода сон ему не поможет, не освободит