Чтение 9–й страницы книги ~Пиковый валет~

салютует, уважение оказывает. Внутри, как войдешь, конторка, за ней очень
скромная, милая такая барышня в пенсне, вся в черном, на голове белый
платок, на груди крестик. Монашка или послушница, а может, просто доброволка
- у них, иностранцев, не разберешь. Принимает плату и предлагает крутить
барабан. По-нашему говорит чисто, только немножко с акцентом. Крутишь сам,
сам достаешь билет - все по-честному. Барабан стеклянный, в нем такие
свернутые картоночки: голубые 25-рублевые и розовые 50-рублевые - это для
тех, кто хочет побольше пожертвовать. При мне, правда, розовых не брали.
Вскрываешь билет тут же, при всех. Если не повезло, там написано: "Спаси Вас
Господь". Вот. - Анисий достал красивую голубую картонку с готическими
буквами. - А кому выигрыш выпал, тот проходит за загородку. Там стол, и за
ним сидит председатель лотереи, очень представительный пожилой господин,
духовного звания. Он оформляет призы. А кому не повезло, того барышня
сердечно благодарит и прикалывает к груди красивую бумажную розочку, в знак
милосердия.

Анисий достал из кармана заботливо спрятанную розочку. Думал Соньке
отнести, пусть порадуется.

Эраст Петрович цветок осмотрел и даже понюхал.

- Пахнет "Пармской фиалкой", - заметил он. - Д-дорогие духи. Так
скромная, говорите, барышня?

- Очень славная, - подтвердил Тюльпанов. - И улыбается так застенчиво.

- Ну-ну. И что же, попадаются выигрыши?

- А как же! - оживился Анисий. - Я еще когда на лестнице в очереди
стоял, вышел счастливый господин, по виду из профессоров. Весь красный,
машет бумагой с печатями - выиграл имение в Богемии. Пятьсот десятин! А
утром, говорят, одна чиновница вытянула доходный дом в самом Париже. В шесть
этажей! Надо же, такое счастье! Ей, сказывали, плохо сделалось, нюхательную
соль давали. А после этого профессора, которому имение выпало, многие стали
по два, по три билета брать. Ради таких призов и по двадцати пяти рублей не
жалко заплатить!Эх, не было у меня своих денег, а то б я тоже счастья
попытал.

Анисий мечтательно прищурился на потолок, представляя, как раскрывает
картонку, а там... Что бы такое? Ну, к примеру, шато на берегу Женевского
озера (видел он знаменитое озеро на картинке - ох, красиво).

- Шесть этажей? - невпопад переспросил надворный советник. - В Париже?
А имение - в Б-Богемии? Так-так. Знаете что, Тюльпанов, а поедемте-ка,
сыграю и я в вашу лотерею. Успеем до закрытия?

Вот тебе и хладнокровный человек, вот тебе и небожитель. А еще говорил,
азарт ему неведом.

Насилу поспели. Очередь на лестнице меньше не стала, лотерея работала
до пяти с половиной, а уж пробило пять. Публика нервничала. Фандорин
медленно поднялся по ступенькам, у двери учтиво произнес:

- Позвольте, господа, я только так, п-полюбопытствовать.

И - что вы думаете? - был безропотно пропущен внутрь. Меня-то, поди,
турнули бы, почтительно подумал Анисий, а этакого и в голову никому не
придет.

Дежуривший у входа городовой, подтянутый молодец с лихо подкрученными
рыжими усами, отсалютовал, вскинув руку к серой смушковой шапке. Эраст
Петрович прошелся по просторному помещению, перегороженному стойкой надвое.
Анисий успел рассмотреть устройство лотереи еще в прошлый раз, и потому
сразу завистливо уставился на вертящийся барабан. Да еще поглядывал на милую
барышню, которая как раз прикалывала цветок на лацкан расстроенному
студенту, приговаривая что-то утешительное.

Надворный советник внимательнейшим образом осмотрел барабан и
переключил внимание на председателя, благообразного бритого господина в
кителе с белым стоячим воротником. Председатель явно скучал и разок даже
зевнул, деликатно прикрыв рот ладошкой.

Зачем-то потрогав пальцем в белой перчатке табличку с объявлением
"Господа, приобретающие розовый билет, пропускаются вне порядка очереди",

Эраст Петрович спросил:

- Мадемуазель, нельзя ли мне один розовый?

- О да, конечно, ви настоящий кристианин. - Барышня одарила
жертвователя лучистой улыбкой, поправила выбившийся из-под платка золотистый
локон и приняла от Фандорина радужную пятидесятирублевую купюру.

Анисий, затаив дыхание, смотрел, как шеф небрежно, двумя пальцами,
тянет из барабана первый попавшийся розовый билет и разворачивает его.

- Неужели пусто? - расстроилась барышня. - Ах, я была так уверена, что
ви обязательно выиграйт! В прошлый раз господин, кто взял розовый билет,
получил настоящий палаццо в Венеции! С собственным причал для гондол и
подъездом для карет! Может быть, сударь, попробуете еще раз?

- Даже с подъездом, надо же, - поцокал языком Фандорин, разглядывая
картинку на билете: крылатый ангел молитвенно сложил руки, накрытые тряпкой,
очевидно, долженствовавшей изображать плащаницу.

Эраст Петрович обернулся к публике, почтительно приподнял цилиндр и
громким, решительным голосом объявил:

- Дамы и господа, я - Эраст Петрович Фандорин, чиновник особых
поручений при его сиятельстве генерал-губернаторе. Эта лотерея объявляется
арестованной по подозрению в мошенничестве. Городовой, немедленно очистить
помещение и более никого сюда не впускать!

- Слушаюсь, ваше высокоблагородие! - гаркнул рыжеусый полицейский, и не
подумав усомниться в полномочиях решительного господина.

Городовой оказался малым расторопным. Растопырил руки, будто сгонял
гусей, и весьма споро выпроводил взволнованно галдящих клиентов за дверь.
Только что рокотал: "Пожалуйте, пожалуйте, сами изволите видеть, какая
оказия", - и вот уже помещение очистилось, а сам служитель порядка вытянулся
в струнку при входе, готовый к исполнению следующего приказа.

Надворный советник удовлетворенно кивнул и обернулся к Анисию, который
от неожиданного поворота событий так и застыл с отвисшей челюстью.

Пожилой господин - пастор или патер, кто его разберет - тоже был как бы
не в себе: приподнялся над конторкой, да и обмер, хлопая выпученными
глазами.

Зато скромная барышня повела себя совершенно удивительным образом.

Она внезапно подмигнула Анисию синим глазом из-под пенсне, легко
пробежала через комнату и с возгласом "оп-ля!" вскочила на широкий
подоконник.

Щелкнула шпингалетом, толкнула раму, и с улицы пахнуло свежестью и
морозцем.

- Держи ее! - отчаянным голосом крикнул Эраст Петрович.

Анисий рванулся с места вслед за шустрой девицей. Протянул руку
ухватить за подол, но пальцы лишь скользнули по упругому шелку. Барышня
прыгнула в окно, и Тюльпанов, упав животом на подоконник, увидел, как
грациозно раздуваются в свободном падении ее юбки.

Бельэтаж был высокий, но отчаянная прыгунья приземлилась в снег с
кошачьей ловкостью, даже не упала. Обернулась, помахала Анисию рукой и,
высоко подобрав подол (под ним обнаружились точеные ножки в ботиках и черных
чулках), помчалась по тротуару. Мгновение - и, выскользнув из освещенного
фонарем круга, беглянка растворилась в быстро сгущающихся сумерках.

- Ой, мамочки, - Анисий, крестясь, вскарабкался на подоконник. Он
совершенно определенно знал, что сейчас разобьется и хорошо еще, если только
ногу сломает, а то ведь можно и позвоночник. Хороши они тогда будут с
Сонькой. Параличный братец и идиотка-сестричка, славная парочка.

Он зажмурился, готовясь прыгать, но крепкая рука шефа ухватила его за
фалду.

- Пусть ее, - сказал Фандорин, глядя вслед резвой барышне с веселым
недоумением. - Г-главный субъект у нас.

Надворный советник неспешно подошел к председателю лотереи. Тот вскинул
руки, будто сдавался в плен, и, не дожидаясь расспросов, зачастил:

- Ваше... ваше высоко... Я что, за малое вознаграждение... И знать их
не знаю, делаю, что велят... Вон тот господин, у него спросите... Который
городовым представляется.

Эраст Петрович и Тюльпанов обернулись по направлению дрожащего пальца,
однако никакого городового не увидели. Только на крючке, чуть покачиваясь,
висела форменная шапка.

Шеф ринулся к двери, Анисий за ним. Увидели на лестнице густую
взбудораженную толпу - попробуй-ка протиснись.

Скривившись, Фандорин постучал себя костяшками пальцев по лбу и
захлопнул дверь.

Анисий же тем временем рассматривал смушковую шапку, зачем-то
оставленную фальшивым полицейским. Шапка была как шапка, только с внутренней
стороны к подкладке была прицеплена игральная карта: кокетливо улыбающийся
паж в шляпе с пером и обозначение пиковой масти.

- Но как? Откуда? - пролепетал Анисий, потрясенно глядя на разъяренного
Фандорина. - Как вы догадались? Шеф, вы - самый настоящий гений!

- Я не гений, а остолоп! - сердито огрызнулся Эраст Петрович. -
Попался, как в три наперстка! К-клюнул на куклу, а главаря упустил. Ловок,
мерзавец, ох ловок... Вы спросили, как я догадался? Тут нечего и
догадываться. Я ведь говорил вам, что ни в какие игры, тем более основанные
на везении, никогда не п-проигрываю. Когда билет оказался пустой, я сразу
понял: это афера. - И, немного помедлив, добавил. - К тому же, где это
видано, чтобы в венецианском палаццо был к-каретный подъезд? В Венеции и
карет-то нет, одни лодки...

Анисий хотел спросить, откуда шеф понял, что тут замешан именно
"Пиковый валет", но не успел - надворный советник в сердцах вскричал:

- Что вы все разглядывате эту чертову шапку? Что в ней такого
интересного?!

Долг платежом красен

Чего он терпеть не мог - так этой загадок и необъяснимостей. У каждого
события, даже у выскочившего на носу прыщика, есть своя предыстория и
причина. Просто так, ни с того ни с сего, на белом свете ничего не
происходит.