металлический ящик с сигнальными ракетами.
крепился к палубе. Один кусок веревки длиной около десяти футов
я привязал к ручке ящика. Потом быстро вытащил из куртки
пластиковый пакет, сбросил куртку и резиновые яхтсменские
штаны, надетые поверх водолазного снаряжения, засунул их в
пакет и привязал его к поясу. Куртка и штаны сослужили свою
службу. Фигура в резиновом скафандре, с которого капает вода,
сразу вызвала бы подозрение, в то время как в обычной верхней
одежде я мог бы в сумерках сойти за члена экипажа и преодолеть
вдвое большее расстояние на палубе "Нантсвилла". Но теперь
маскировка была не нужна. Пригибаясь, я перебрался из рулевой
рубки на правое крыло капитанского мостика. Встал на самом краю
и выпрямился. Приходилось рисковать - сейчас или никогда! - уже
слышно было, как экипаж начал прочесывать судно. Я поставил
ящик с ракетами на перила, потом опустил его вниз на полную
длину веревки и стал медленно раскачивать из стороны в сторону,
как лотовый перед забрасыванием лота.
внимания на тяжесть. Амплитуда маятника все увеличивалась.
Теперь при каждом взмахе он отклонялся на сорок пять градусов -
это был максимум того, что я мог получить. Время мое истекало,
я чувствовал себя заметным, как акробат на трапеции в свете
дюжины прожекторов, и столь же уязвимым. Когда ящик в последний
раз качнулся в сторону кормы, я расцепил руки, отпустил веревку
и рухнул на палубу, за брезент, который натягивают на мостике в
штормовую погоду. Уже падая, я вспомнил, что забыл продырявить
проклятый ящик, не было никакой уверенности в том, утонет он
или будет плавать. Я был уверен лишь в одном - беспокоиться об
этом было уже поздно. Я услышал крик - он раздался в футах
двадцати-тридцати от меня, ближе к корме. Я был уверен, что
увидели меня, но сам никого не видел, Второй крик был громче и
отчетливее, я узнал голос Жака.
кормой и мостиком. Быстрее фонарь!
увидел, как падает что-то темное, услышал всплеск и сделал свои
выводы. Противник, который быстро соображает, опасен, а Жак
оказался как раз из таких. В какие-нибудь три секунды он
объяснил своим приятелям все, что им требовалось знать: что
случилось, где и как он собирается действовать, чтобы
понаделать во мне дырок.
корму, топая по палубе прямо под тем местом, где я лежал на
крыле мостика.
капитана Имри.
так уверенно.- Прыжок вроде этого должен вышибить из него почти
весь воздух. Крамер, возьми двоих и в шлюпку. Возьмите фонари,
светите вокруг. Генри, ящик с гранатами. Карло, на мостик,
живо. Включи поисковый прожектор по правому борту.
гранаты! Я почувствовал холодок. Я знаю, что может сделать даже
самый слабый подводный взрыв с человеческим телом, это в
двадцать раз опаснее, чем такой же взрыв на суше. А мне надо,
обязательно надо лезть в воду. Но по крайней мере я могу
кое-что сделать с поисковым прожектором, который светит прямо
над моей головой. Силовой кабель от него я держал в левой руке,
нож в правой и уже готов был ввести в соприкосновение одно с
другим, когда моя голова перестала думать об этих чертовых
гранатах и вновь начала работать. Черт побери - перерезать этот
кабель значило примерно то же, что поклониться с того места,
где я прятался, и завопить: "Я здесь, идите и берите меня!" Тот
же эффект будет, если шарахнуть этого Карло по затылку, когда
он поднимется на мостик. Нет, таких типов дважды не одурачишь.
Прохромав кое-как через рулевую рубку, я вышел на другое крыло
мостика, сполз по трапу-на палубу и побежал на бак. На баке
никого не было. Я услышал крик и звук очереди - несомненно Жак
со своим автоматом. Или ему показалось, что он что-то увидел,
или ящик всплыл на поверхность, и он принял его за меня в
темноте? Должно быть, последнее - вряд ли бы он стал
расходовать боеприпасы впустую. В любом случае я должен на него
молиться. Если они будут думать, что я пошел ко дну, дырявый
как выдержанный сыр, то не станут искать меня здесь.
якорную цепь. Международная ассоциация атлетов должна была в
эту ночь остановить свои секундомеры и зафиксировать мой
мировой рекорд в лазании по якорной цепи. Мой акваланг, грузы и
ласты были там, где я их оставил - привязаны к концу оси руля.
"Нантсвилл" сидел в воде неглубоко, и конец оси руля был не
слишком далеко от поверхности. Надевание акваланга при
порывистом ветре и сильном приливном течении не самое легкое
занятие, но меня подгоняли мысли о Крамере и его гранатах.
Кроме того, предстоял еще длинный путь, и следовало проделать
множество дел, когда я достигну места назначения.
шлюпки, как она кружила возле правого борта, но ни разу она не
подошла ко мне ближе чем на сотню футов. Больше они не
стреляли, и, по-видимому, капитан Имри решил не использовать
гранаты. Я закрепил грузы на талии и нырнул в спасительный
мрак. Светящийся компас указывал мне направление. Через пять
минут я вынырнул на поверхность, чтобы оглядеться, а еще через
пять ступил на каменистый берег островка, где спрятал свою
резиновую лодку.
"Нантсвилл" был весь в огнях. Поисковый прожектор все светил
вниз, шлюпка все кружила подле корабля. Слышно была, как
клацает о борт поднимаемый якорь. Я спустил на воду резиновую
лодку, забрался в нее, вставил короткие весла и стал грести на
зюйд-вест. Я все еще был в пределах досягаемости поискового
прожектора, но шансы обнаружить черную фигуру в ннзкосидящей
черной резиновой лодке в этих мрачных волнах были, безусловно,
невелики.
Вернее, попытался запустить. Подвесные моторы у меня всегда
прекрасно работают, кроме тех случаев, когда я устал, вымок и
замерз. Когда они действительно нужны, они никогда не работают.
Поэтому я снова взялся за эти весла-обрубки и греб, и греб, и
греб, и казалось, что я греб целый месяц. Я возвратился на
"Файркрест" в десять минут третьего утра.
Глава вторая. ВТОРНИК. ТРИ ЧАСА УТРА - РАССВЕТ.
"Файркреста", чем разглядеть ее на фоне черного ночного неба.
Тяжелые облака накатывались с зюйд-веста, скрывая последние
звезды. Большие, тяжелые капли холодного дождя покрыли брызгами
поверхность моря.
Когда мне пришлось поставить правую ногу на планшир, ее
пронзило нестерпимой болью.
будет очень доволен.
контр-адмирал сэр Артур Эрнфорд-Джейсон, кавалер ордена Бани и
множества других, будет доволен. Мы затащили мокрую лодку на
борт, сняли мотор и бросили все это на баке.
начинай выбирать якорную цепь. Но только тихо - сними храповик
и накрой рундук брезентом.
стоять. Просто поднимем и опустим якорь.
засунул спущенную резиновую лодку, акваланг с грузами,
водонепроницаемые часы с большим циферблатом, наручный компас и
глубиномер, В другой мешок я спрятал подвесной мотор, подавив
желание швырнуть эту проклятую штуковину прямо за борт.
Вообще-то такой мотор сам по себе не может вызвать подозрений,
но у нас был уже один, закрепленный на деревянной шлюпке, что
висела на корме.
Роллинс Джеймс
Шидловский Дмитрий
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Корнев Павел
Максимов Альберт