Меньше всего я хотел бы туда спускаться, черт побери,- и вы
прекрасно знаете, черт вас возьми, что я должен спускаться!
вознаграждения, бога ради, мы ведь ни черта не делаем.
держать это корыто там, где я высажусь. Мне вовсе не улыбается
до конца моих дней болтаться в Атлантике, когда я вернусь с
"Нантсвилла". Он посмотрел на меня так, словно хотел сказать:
"если" вернешься, а не "когда". Но вместо этого сказал:
канате длиной в сорок саженей. Потом вернулся в рулевую рубку и
надел акваланг.
поверхность, просто дрейфуйте по теченню, и оно само принесет
вас сюда. Я оставлю дизель работать на малых оборотах, чтобы вы
могли услышать подводный выхлоп за двадцать ярдов. Надеюсь,
этот чертов тумав не рассеется. Иначе вам придется плыть до
Даб-Сгейра.
рассеется?
водолазов на "Нантсвилле"?
бы говорить о мертвых водолазах на "Нантсвилле"!
мертвых, и работали они как черти. Как могли бы работать черти
под таким давлением, на такой глубине. Стальной канат
подъемника, который служил мне путеводной нить" в недра
"Нантсвилла", заканчивался стальным кольцом с четырьмя цепями,
прикрепленными к четырем углам корзины из стальной сетки. Два
водолаза нагружали корзину небольшими стальными ящичками,
которые они вытаскивали из люка на веревках - примерно по
одному ящику в минуту. Ящики были небольшие, но тяжелые: в
каждом было по четыре 28-фунтовых золотых слитка. Каждый ящик -
целое состояние. И на борту "Нантсвилла" таких состояний было
триста шестьдесят. Я попробовал прикинуть скорость разгрузки. В
корзину входит шестнадцать ящичков. Шестнадцать минут на
погрузку. Еще десять - чтобы поднять корзину, выгрузить и
спустить обратно. Скажем, сорок штук в час. За полтора часа -
шестьдесят. После полутора часов работы они должны сменить
водолазов. Сорок минут, включая две остановки для декомпрессии
- по двенадцать и двадцать четыре минуты - плюс время на
переодевание и спуск. Пусть будет час. Значит, они будут
выгружать по шестьдесят ящиков за каждые два с половиной часа.
Двадцать четыре ящика в час - но кто скажет мне, сколько их еще
осталось в бронированной камере "Нантсвилла"? Трос подъемника
дернулся, полная корзина начала подниматься. Водолазы
сопровождали ее, придерживая на цепях, чтобы она не цеплялась
за надстройку. Я начал спускаться в люк. Внизу и справа от меня
я вдруг увидел луч света. Луч двигался, потому что шел от
фонаря на шлеме третьего водолаза. Водолаз был в бронированной
камере.
автогеном кусок броневой обшивки, примерно шесть футов на
четыре. Я приблизился к проему и заглянул внутрь. Там было
достаточно света помимо фонаря водолаза. Мне хватило пяти
секунд, чтобы сосчитать оставшиеся слитки. От трехсот
шестидесяти ящиков осталось примерно сто двадцать.
увидел линь - нейлоновый линь, который тянул к себе водолаз,
чтобы привязать к ручке очередного ящичка. Я быстро убрал руку.
но он покончил с этим двумя быстрыми движениями и выхватил нож
из ножен на поясе. Я пытался понять, зачем ему нож. Нож был
предназначен для меня. Возможно, он повернул голову и краем
глаза увидел меня. Или почувствовал натяжение линя. Или его
шестое чувство работало лучше моего. И даже в тяжелом
водолазном костюме он двигался слишком быстро для меня. Он был
уже в четырех футах от меня, а я все еще торчал на месте: после
всех этих приключений реакция у меня стала как у мешка с
цементом. Шестидюймовое лезвие ножа блестело в его поднятой
руке, но бог знает, зачем ему понадобился нож. Он бы и без ножа
справился с двумя такими, как я. Потому что это был Квинн.
любопытством.
клапан, чтобы стравить лишний воздух, я ждал, что он нажмет
подбородком кнопку телефона. Но он и не думал этого делать:
Квинн никогда не просил о помощи и теперь он тоже в помощи не
нуждался. На губах его играла усмешка. Маска скрывала мое лицо,
но он знал, что имеет дело именно со мной. Он медленно двигался
вперед, готовясь к броску.
бронированной камеры. Вдруг я наткнулся на воздушный шланг,
тянувшийся к шлему Квинна, схватил его и потянул вниз, налегая
всей тяжестью, чтобы лишить Квинва равновесия. Остро отточенное
лезвие пропороло мой скафандр от нижнего ребра до правого
плеча. Я сильнее дернул шланг. И тут я потерял Квиина из виду -
он исчез в облаке блестящих воздушных пузырьков. Шланг,
выдерживающий чудовищное давление морских глубин, не мог
выдержать встречи с лезвием отточенного как бритва ножа, потому
что нож был в руке самого сильного человека, которого я
когда-либо знал. Квинн перерезал собственный воздушных шланг, и
теперь никакие силы в мире не могли его спасти. Надеюсь, когда
сообщники вернутся и обнаружат его, они решат, что произошел
несчастный случай, что Квинн запутался и случайно перерезал
шланг, пытаясь освободиться.
течению доставить меня на "Файркрест" - и возвращение не
составило мне труда. Хатчинсон помог мне вскарабкаться на
палубу, и помощь его была весьма кстати.
что придет день, когда Тим Хатчинсон будет тысячу раз умирать
от страха, однако этот день пришел.- Как обстоят дела?
сидел на койке, пытаясь наскоро забинтовать глубокую рану,
тянущуюся от нижнего ребра до плеча. Вошел Хатчинсон. Я не
видел его лица, но его застывшая фигура была весьма
красноречива.
не произнес и дюжины слов на обратном пути до Крейгмора. Я
знаю, он не поверил мне. Знаю, он никогда не поверит. И дядюшка
Артур тоже. Он до конца дней своих не поверит мне. Но его
реакция весьма отличалась от реакции Хатчинсона - его лицо
выражало профессиональное удовлетворение.
он за чаем,- с тех пор, как я приказал Калверту найти и
обезвредить этого типа любым способом, какой он сочтет нужным.
Должен признаться, что не думал, что этот способ будет именно
таким: нож и воздушный шланг. Хороший удар, мой мальчик, очень
точный удар. Шарлотта Скурос поверила мне. Не знаю почему, но
она мне поверила. Пока она сдирала временную повязку и
накладывала новую, я рассказал ей все. И она поверила мне и не
задавала никаких вопросов, а когда я поблагодарил ее за повязку
и за доверие - она улыбнулась мне.
вечера - крайний срок нашего выхода на "Файркресте" - Шарлотта
смотрела на меня, как обычно смотрят женщины, которые что-то
задумали и не могут решиться на исполнение: отнюдь не ласковым
взглядом.
ничего не выйдет. Вы не пойдете с нами.- Она была одета в
черные брюки и свитер - самая подходящая одежда, чтобы идти или
намереваться идти с нами на полуночную увеселительную
прогулку.- Мы собираемся не на пикник на Темзе. Вспомните, что
вы сами говорили утром. Там будут стрелять. Вы думаете, мне
хочется видеть, как вас убьют?
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Шилова Юлия
Ларссон Стиг
Самойлова Елена