Чтение 17–й страницы книги ~Несерьезные размышдения о жизни~

Гость повернулся в мою сторону и удивленно приподнял одну бровь, но тут
же завораживающе улыбнулся и шагнул ко мне.

- Лиза, ты безумно хороша, - тихо проговорил он, прикладываясь к моей
руке, и заглядывая в глаза тем особенным взглядом, от которого начинается
головокружение, сердечные перебои и мозговая беспомощность.

Голос отказал мне служить, поэтому я смогла только кивнуть головой и не
упасть в обморок.

Процесс рассаживания вокруг стола и большая часть ужина ускользнули от
моего сознания. Кажется, я ковыряла вилкой в тарелке, натянуто улыбалась и
изо всех сил старалась не смотреть в его сторону.

Я очнулась оттого, что какой-то слонопотам топтал мою ногу под столом.
Федор наступил на левую босоножку и бросал выразительные взгляды на мою
чашку. Оказывается, я переложила в чай половину сахарницы и продолжала
изводить продукт в ритмичной последовательности.

Отставив сахарницу, я бросила незаметный взгляд на остальных участников
трапезы, и с облегчением обнаружила, что Владимир увлеченно рассматривает
бриллиант на руке Эммы Францевны.

- ...несомненно, пять карат. Неужели, полная парюра включала в себя
шестнадцать предметов? И все камни были такого же качества? Поразительно!

Я засмотрелась на Владимира. Как он красив, и как хорошо разбирается в
ювелирных изделиях. Неужели Лиза для него стащила все драгоценности Эммы
Францевны?

Так, минуточку... Если Лиза убежала с ним, то Влад знает, что я
самозванка. В таком случае, почему он не объявляет об этом во всеуслышанье?
Выходит, Лиза нашла себе другого возлюбленного. Как, она бросила такого
упоительного мужчину?! Не может быть!.. Возможно, они убежали вместе, затем
поссорились, Лиза от него ушла, но к Эмме Францевне не вернулась. Коварный
соблазнитель раскаялся и приехал сюда, просить прощения. Интересно, прощать
мне его или не прощать? А драгоценности? Они все еще у него или Лиза
прихватила их, покидая любовное гнездышко?

В мозгах произошло полное затмение, и я переключилась на происходящее
за столом. И сделала это вовремя, так как ужин завершился, все встали. Эмма
Францевна предложила вечерний моцион.

Парами, как в полонезе, мы выплыли из раздвижных дверей зимнего сада.
Бабушка опиралась на руку Федора, а я висела на локте Владимира и млела от
счастья. Мы направились в сторону реки.

- А звезды-то, звезды! - запрокинул он голову. - Лиза, ты помнишь наши
ночи в Бадене? Кафе напротив памятника жертвам чумы, мороженое, которое ты
уронила на меня, казино, где ты проиграла все свои наличные деньги, музей
игрушек...

Мы остановились, и Владимир повернул меня к себе лицом.

- Лиза, ты очень изменилась.

- Ты тоже, - провела я пальцем по его подбородку.

- Ты имеешь в виду бороду? Да, я ее сбрил. Но я не об этом... Из
восторженной барышни ты превратилась в загадочную женщину. Ах, Лиза, я так
скучал без тебя...

Эмма Францевна и Федор ушли далеко вперед. Нас окружали летняя ночь и
горячие звезды. Влад наклонился совсем близко и легонько касался губами
моего лица. Туман блаженства окутывал меня с ног до головы.

- Милая, мы опять вместе. Как вкусно пахнут твои волосы... Ты узнала
пароль?

- Пароль? - вяло откликнулась я, борясь с желанием замурлыкать.

- Да, я же тебя просил в письме... - добрался он до моей шеи.

- Что такое письмо? - удивилась я, теряя остатки разума.

- Лиза, ты получила мое письмо через Галицкого?

- Не помню. В нем было что-то важное?

- А, теперь это не имеет никакого значения... - расстегнул он пуговицу
на блузке. - Я так соскучился по тебе. Пойдем скорей...

Боже! Я желала идти с ним по жизни хоть на край света. И созвучно моим
мыслям грянул свадебный марш Мендельсона.

От неожиданности я подпрыгнула, а Влад вынул из кармана брюк плоский
сотовый телефон.

- Нет, не сейчас. Я занят, - сказал он жестким голосом.

Наваждение кончилось, я очнулась от приступа любовной лихорадки, и
страшная мысль мелькнула в голове: если мы сейчас очутимся в постели, он
раскусит меня, как орех! Уверена, мужчину, как и женщину, в этом вопросе не
проведешь.

- Я, кажется, забыла выключить утюг! - крикнула я и бросилась бежать к
себе в светелку.

Владимир остался стоять на тропинке в полной растерянности.

Я влетела в комнату и привалилась к двери, с трудом переводя дух.

Безобразие!!! Как она могла подложить мне такую свинью! Эмма Францевна
бросила меня в пучину неземных страстей и космической неизвестности и
заставила меня барахтаться, как щенка. Она должна была предупредить меня!
Хотя бы намекнуть, как себя вести! Теперь я очутилась в совершенно дурацком
положении. Какой пароль имел в виду Влад? Галицкий - его человек? Почему же
Галицкий не сказал ему о подмене компаньонок? Я ничего не понимаю!!!

Мысли фонтанировали в голове гейзером, поэтому я не сразу обратила
внимание на то, что в темной светелке есть еще кто-то. Этот "кто-то" дергал
меня за брючину и поскуливал.

- Гоша! - заорала я и схватила его на руки.

Он мотал хвостом и облизывал мой нос. Догадавшись зажечь свечу, я
увидела, что Гоша выглядит ужасно: грязный, со свалявшейся шерстью, а на шее
болтается огрызок веревки.

- Миленький, где ж ты так извозился? Кто привязал тебя веревкой?

Но Гоша молчал.

- Лиза, у тебя все в порядке? - послышался голос Федора из-за двери.

- Федя! Гоша вернулся! - радостно распахнула я дверь.

Федор уселся на пол и с мрачной физиономией рассматривал веревку на
Гошиной шее.

- Ну, приятель, в каком же ты плену побывал? Надеюсь, ты вел себя как
настоящий Мальчиш-Кибальчиш, и не выдал военную тайну? - требовал он отчета
у Гоши, но тот строил глазки из-под бровей и сопел.

- Гоша, марш в ванную! - скомандовала я. - Пребывание в плену - это еще
не повод, чтобы выглядеть, как поросенок.

Гоша поджал хвост и ринулся под кровать, но я была начеку, и пресекла
его попытку к бегству.

- Лиза, открой, пожалуйста, - постучал в дверь Владимир. - Нам надо
поговорить... Ты в праве обижаться на меня. Признаю, в Бадене я вел себя не
самым красивым образом. Но теперь наше счастье в твоих руках. Я предлагаю
тебе двадцать пять процентов... Открой, не могу же я кричать на весь дом.

Я в ужасе зажала рот рукой. Что же делать? Федор сидел на полу и с
любопытством наблюдал, как я мучаюсь.

- Нет, я не одета! - в отчаянии проблеяла я.

- Ничего, я как-нибудь это переживу, - продолжал настаивать он.

- Быстро, под кровать! - зашипела я Федору.

Тот проворно скользнул в указанном направлении. Гоша воспользовался
моим состоянием, соскочил с рук и присоединился к Федору.

- Лиза, ты с кем там разговариваешь? Ты не одна?

- Я с Гошей, - распахнула я дверь.

Влад уставился на меня в замешательстве. Я запоздало вспомнила, что
Гошины объятия оставили на моей белой блузке грязные разводы. Да и лицо,
скорее всего, выглядело соответственно.

- Э-э, мы тут мыться собрались... - объяснила я. - У него блохи, клещи
и не исключено, что глисты.

- Глисты?.. - Влад обвел взглядом пустую комнату.

- Да, он побывал в плену. Наверняка, нажрался там какой-нибудь гадости.
Боюсь, неволя была серьезным испытанием для его нервной системы. Я не
отвечаю за адекватность его поведения.

- В плену? - отвалил он челюсть.

- Да, он только что вернулся. С веревкой на шее. Должно быть, его
пытали и собирались казнить. Но Гоша вел себя мужественно и не выдал военной
тайны... Хочу предупредить тебя, - приблизилась я к нему, как заговорщик. -
Здесь творятся странные дела: Снежный человек живет у черного омута, Мустафа
утонул, а из шкафов вываливаются скелеты...

Тут Гоша выбрался из-под кровати, уселся у моей ноги и принялся громко
клацать зубами в районе хвоста. Влад отшатнулся, пробормотал извинения и
боком отступил в коридор.

Я захлопнула дверь и почувствовала, что спина взмокла, а пальцы дрожат
мелкой дрожью. Ну вот, на нервной почве я заработала болезнь Паркинсона.
Только что, своими собственными руками я разрушила свое счастье, потеряла
такого мужчину! А что еще оставалось делать?! Если бы он пустил в ход
тяжелую артиллерию своего обаяния, я не только согласилась бы узнать пароль,
но и с радостью пошла бы на преступление, эшафот или куда там еще.

Из-под кровати показался заплаканный Федор. Он всхлипывал и странно
вздрагивал плечами. Наконец, он выбрался целиком, обессилено привалился к
ножке кровати, закрыл лицо руками и захохотал.

Ему, видите ли, смешно! У меня бытовая травма души, я в истерическом
состоянии, с болезнью Паркинсона на нервной почве, а он радуется!

- Федор, ты что смеешься, а?

- Лиза, ты была неподражаема. У тебя потрясающие артистические
способности, - комплиментил он мне, утирая глаза. - Как хорошо, что ты
раскусила этого жеребца и не поддалась его обаянию. А про какие двадцать
пять процентов он говорил?

- Иди-ка ты, Федор, к себе, - угрюмо предложила я. - Загостился ты
что-то.

- Лиза, ты что? Я тебя чем-то обидел? - поднялся он с пола и попытался
меня обнять. - Я ж тебе счастья желаю! А ты все время лезешь в какие-то
капканы и не слушаешься старших товарищей.

- Кто тебе давал право желать мне счастья? - теснила я его к двери. -