удивительно шел ему. Я заметила, что трости при нем не было. И, наконец,
Влад - в белом легком костюме, который идеально сидел на нем. Он был похож
на принца из сказки.
вели неторопливую беседу в мирных тонах, стоя у венецианского зеркала. Эмма
Францевна восседала в кресле в стиле рококо, улыбалась и поигрывала
лорнетом. Рядом с ней стояли Влад и Федор. Они держали в руках рюмки с вином
и над чем-то смеялись в полной гармонии.
взгляд в сторону отца Митрофания прибавил мне оптимизма. Батюшка внимал
словам Ариадны, зачарованно глядя на перо в ее прическе.
кажется, остался доволен тем, что тот не заметил моего появления. Во всяком
случае, он облегченно расслабился. Влад подробно осмотрел мою фигуру,
остановился взглядом на том, что было выгодно подчеркнуто, и не оставил без
внимания то, что откровенно выпирало наружу, вздохнул со значением и
напустил в глаза томности. Моя женская натура откликнулась кокетливой
улыбкой, приливом крови к щекам и бешеным ритмом сердцебиения.
гость - Аркадий Борисович. Он шумно отдувался и утирал пот на лбу и щеках
белоснежным платком. Доктор изобразил общий поклон, подбежал к Эмме
Францевне и приложился к ее пальцам.
теперь всецело в Вашем распоряжении.
предложила Эмма Францевна, отнимая у него свои пальцы. - Бурцев Владимир
Львович, журналист. Прошу любить и жаловать.
сосредоточенно нахмурился.
Борисович. Следом двинулись, согласно табели о рангах, Ариадна и отец
Митрофаний. Затем - я. Замыкали процессию Влад, Федор и Глаша - все трое
прихрамывали. Ну, Федор и Глаша - понятное дело - жертвы жизненного пути. Но
Владимир? Неужели, ночное приключение вышло ему боком? Мое настроение
улучшилось.
сидела Эмма Францевна. Она обозревала своих подданных через лорнет и
милостиво улыбалась. По правую руку от нее беспокойно ерзал Аркадий
Борисович, по левую - воздавал благодарственную молитву отец Митрофаний.
Рядом с доктором застыла Ариадна, напротив нее - Владимир. Мы с Федором, как
наименее ценные члены экипажа, занимали дальние ряды: Федор сидел рядом с
Ариадной, а я - с Владимиром. Соседство с принцем из сказки повергло меня в
очередной душевный трепет, и я не знала, куда девать руки.
неловким. Казалось, все участники вечеринки обдумывали свои невеселые мысли
и не желали отвлекаться. И напрасно, дядя Осип превзошел самого себя,
приготовив жульен из лисичек, паштет из гусиной печени и что-то невообразимо
вкусное из раковых шеек. Стол окутывал туман напряженности, в котором вязли
все разговоры.
таяла без поддержки. Аркадий Борисович рассеянно улыбался в ее сторону.
Ариадна держала в руке бокал вина, пригубливала его и поводила глазами в
сторону отца Митрофания. В ее зрачках полыхало такое жгучее пламя, что крест
на груди батюшки, по моим подсчетам, должен был вот-вот расплавиться. Я
никак не могла понять, что за огонь жжет ее изнутри. Влад прикрывал фигуру
отца Митрофания, и мне не было видно, что он делает. Федор галантно ухаживал
за своей соседкой, подливал ей вина в рюмку. Казалось, он не на шутку
увлечен процессом ухаживания за красивой женщиной. Сказочный принц косил
глаз на мои оголенные плечи и загадочно улыбался. Я старалась держать в поле
зрения весь стол одновременно, и это занятие помогало мне не впадать в
коматозное состояние каждый раз, когда Влад наклонялся ко мне или касался
руки.
дамскому профилю грациозность и ощущение легкости, воздушности. Неужели,
опять возвращается мода неоклассицизма?! Я прекрасно помню начало века -
шляпки и прически украшали эспри. Ах, весь Париж носил перья цапли, фазана
или павлина. Да-да, 1911 год. Со мной произошел забавный случай тем летом...
Мы выбрались на прогулку из Лонжюмо в Париж на таксомоторе. Машина была, как
это тогда называлось - кабриолет, то есть с открытым верхом. Только мы
выехали на площадь Звезды, как ветром растрепало мою прическу, перо выпало
и, подхваченное потоком воздуха, запорхало над улицей. Я закричала, шофер
испугался и остановил машину. Мои спутники бросились ловить перо. На площади
образовался затор. Люди кричат, автомобили гудят, лошади ржут! Ужас! Еле
выбрались из этой передряги...
являетесь ли Вы, Владимир, потомком Вашего полного тезки - Владимира
Львовича Бурцева, известного публициста начала ХХ века?
Влад.
рюмку. - Я совсем недавно читал его воспоминания "В погоне за
провокаторами". Поразительный был человек! Он поставил целью своей жизни
изобличить как можно больше провокаторов в революционной среде. Ему
принадлежит честь разоблачения Азефа, Серебряковой, Малиновского и многих
других. Бурцев столько сделал для революционного движения, но, как это ни
парадоксально, после семнадцатого года не вернулся в Россию и умер, если мне
не изменяет память в 1942 году в Париже. Боже мой, Боже мой! Как это
интересно! А не оставил ли Ваш прапрадедушка каких-нибудь неопубликованных
записей о своей сыщицкой деятельности?
немного отвлеклись, но Аркадий Борисович опять вернулся к предку Владимира и
умолял его поведать что-нибудь захватывающее из семейных архивов. Ариадна
качнула пером и поддержала доктора. Отец Митрофаний также присоединил свой
баритон к общему хору.
расскажу кое-что из того, что осталось неопубликованным из папок моего
пращура.
Я скользнула взглядом мимо его точеного профиля и встретилась с глазами отца
Митрофания. За стеклами модных очков плескалось столько ненависти, что у
меня перехватило дыхание, и волосы зашевелились на затылке. Я поспешно
уткнулась в свою тарелку.
среде революционеров. Однако главное его расследование, которое он так и не
решился придать гласности, касалось одной из самой загадочной,
противоречивой фигуры нашего столетия. Историки до сих пор не могут прийти к
единому мнению. Одни считают этого человека величайшим вождем революции и
гуманистом, другие - жестоким, беспринципным диктатором. Одно - несомненно,
он был прирожденным оратором, талантливым теоретиком и гениальным
организатором. Не нам судить его. Однако дело, которое он организовал,
приносит свои плоды и по сей день.
генеральная репетиция февральского восстания. Теперь уже нет никаких
сомнений в том, что она была организована на деньги японского и
американского правительств. Только один из взносов, который выделило
японское правительство на подрыв российского самодержавия, составлял
двадцать шесть тысяч стерлингов или двести шестьдесят тысяч рублей. Сумма по
тем временам колоссальная.
деле пошло на подготовку революционного восстания, а сколько осело в
карманах лидеров партий - не знает никто. Само собой, глупо было бы
требовать он них бухгалтерской отчетности.
финскую границу оружие переправлялось непрерывным потоком. Контрабандисты
всех мастей бросили свой мелкий бизнес и жили за счет перевозок
огнестрельного оружия, нелегальной литературы и беглых каторжан. Обычно
контрабанду доставляли по северному побережью Финского залива, а затем на
баржах в Петербург. Фрахтовались пароходы, которые периодически наскакивали
на мели в финских шхерах. Страховые компании терпели убытки, выплачивая
владельцам громадные суммы по страховым полюсам. Оружие закупали в Бельгии,
где оно было дешевле. Контракты заключали известные впоследствии Стасова,
Литвинов, Камо. Количество единиц по поставкам поражает. Только по одной
сделке шло 60 тысяч винтовок.
секретарю Международного социалистического бюро Гюнсманс.
накоплением мирового капитала. Никого не надо убеждать, что деньги при
товарно-денежных отношениях играют решающую роль. Грубо говоря, тот правит
миром, у кого в руках сосредоточена основная масса денежных единиц,
контрольный пакет акций мировой промышленности. Путем перераспределения
капитала между странами можно влиять на внешнюю и внутреннюю политику
государств. Так сказать, ростовщичество в планетарном масштабе.
удивляться наивности теоретиков революционного движения. Но, видимо, в те
времена такая идея не выглядела утопией, равно, как и возможность
перманентной революции.
Контровский Владимир
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей
Сапковский Анджей
Марко Джон