Чтение 3–й страницы книги ~Продавец фокусов~

готовились к грандиозной вечеринке, посвященной пятидесятитрехлетию декана.
Меня выдвинули на почетную роль казначея и поручили обеспечить торжество
десертом. Вот я и прикидывала, возвращаясь домой с работы, что лучше: один
торт, но большой, или несколько, но маленьких?

Я благополучно миновала арку, обходя и перепрыгивая знакомые лужи на
автопилоте, и обнаружила в родном дворе черный "Ленд-крузер", который
перегораживал тротуар рядом с подъездом. С другой стороны автомобиля влажно
блестело грязевое болото, труднопреодолимое в осенних сапожках на шпильке.
Посылая проклятия на голову владельца транспортного средства, я
приготовилась изобразить прыжки Тарзана вдоль стены дома. Однако дверцы
машины распахнулись, и на землю десантировались два гориллообразных
существа. Я выставила раскрытый зонтик щитом и усердно копалась в сумке в
поисках баллончика со слезоточивым газом.

- Тебя-то нам и надо, - весело обнажил клыки один из них.

Он дыхнул на перстень в виде черепа и нежно потер его об свитер на
груди. Мне стало совсем худо. Похоже, что фокус с фикусом не удался,
фитонциды не проявили своей убойной силы, и братки вернулись с твердым
намерением отстоять права потребителей или потребовать гарантийного ремонта.

- Слышь, сработало, - порадовали они меня. - И двух недель не прошло.
Держи, как договаривались - по факту.

Старшенький небрежным жестом вынул из внутреннего кармана кожаной
куртки газетный сверток и сунул его в мою сумку. Потом наклонился поближе,
дернул щекой и сказал:

- Ежели чего еще будет, звони мне на мобильник. Поняла?

- Ага, - случайно вырвалось у меня.

Ребятки вскочили в свое средство передвижения и лихо рванули с места,
расплескав половину лужи на мои сапоги.

Баба Вера встретила меня на лестничной площадке в полной боевой
готовности: со скалкой в одной руке и свистком дружинника - в другой.

- Ф-ух, я уж собралась бежать, тебя выручать, - воинственно размахивала
она скалкой.

Я представила себе щупленькую бабу Веру, которая и на улицу почти не
выходит по причине артрита, по-чапаевски атакующей гориллоподобных братков,
и развеселилась.

- Машина эта уже больше часа под окнами стояла. Чего они от тебя
хотели? - суетилась она вокруг меня, пока я мыла сапоги.

- По факту заплатили за фикус. Понравился он им очень.

Я достала сверток из сумки и развернула газету. Десять тысяч долларов,
как и было обещано, лежали ровной стопкой сотенными бумажками. Сверху
красовался листок бумаги из блокнота. Мы с бабой Верой стукнулись лбами,
одновременно схватив записку. "Виктор Иванович" - лаконично сообщалось
печатными буквами, а также прилагался номер телефона.

- Мария, - обмякла на табуретке баба Вера. - Какой позор! Ты связалась
с мафией! Признайся, ты торгуешь наркотой? Или поставляешь студенток на
панель? А может быть, ты - киллер? За что такие деньги?!

- Баба Вера! - возмутилась я. - Нельзя смотреть столько детективных
фильмов! Это деньги не мои, а Любашины... - и я рассказала ей всю историю
про фикус и фокус.

Тетушка зябко передернула плечами и поплотнее запахнула шерстяную
кофточку, ловко заштопанную на локтях, воротнике и спине.

- Холод собачий, а они еле топят... - проворчала она. - Когда Любаша
возвращается из предсвадебного путешествия?

- Вчера звонила, сказала, что после праздников. А там - кто знает,
вдруг ее в Сочи пропишут?

Баба Вера достала из холодильника бутылку кефира.

- Ты вот что, деньги Любаше не отдавай, они тебе причитаются за
моральный ущерб во время продажи фикуса, - разлила она белую жидкость по
чашкам. - Хорошо бы выяснить, доллары настоящие или фальшивые? В передаче
"Умелые руки" рекомендовали поджигать купюру. Настоящие - горят черным
пламенем... Нет, не будем поджигать, жалко... Вот, одну бумажку завтра в
обменном пункте поменяешь, а остальные - спрячем, в приданое тебе пойдут...
Ну, обмоем прибыток!

Мы чокнулись чашками с кефиром.

- Куда бы их спрятать? - задумчиво промокнула баба Вера губы тряпочкой
из старой наволочки, которую она использовала в качестве носового платка. -
Во всех фильмах бандиты не любят расставаться со своими денежками надолго.
Ага! Неси рюкзак с нитками из кладовки!

В нашей квартире имелась замечательная темная комната, попросту -
кладовка. И чего там только не было!.. Баба Вера, воспитанная в строгих
правилах тотальной экономии, никогда ничего не выбрасывала. В чемоданах,
коробках, ящиках и мешках хранились удивительные вещи, начиная с чепчиков и
пинеток неизвестных младенцев и заканчивая полотером с ручным приводом. А
главное, тетушка помнила, где что лежит!

В застиранном до белесого цвета брезентовом рюкзаке, с которым ходил в
походы на заре молодости ее покойный муж, баба Вера держала клубочки
разноцветной шерсти, смотанные из тех изделий, которые не подлежали
хранению, даже по тетушкиным меркам.

Среди клубков пряжи я обнаружила свернутую в трубочку школьную тетрадь,
скромно озаглавленную: "Мои гениальные мысли о Вечном". Баба Вера взглянула
на титульный лист и иронично хмыкнула.

- Петр Силантьевич, царствие ему небесное, на закате дней баловался.
Вряд ли это может быть интересно. Положи куда-нибудь, я потом приберу.

Из любопытства я открыла первую страничку, где корявые буквы
разбегались вкривь и вкось, и прочла: "Боже мой! Неужели никто до этого не
додумался за две тысячи лет?! Непостижимо! Стоит внимательно вникнуть в
текст "Нового Завета" и все встает на свои места! Я знаю, что произошло на
Земле в тот день, когда воскрес Иисус Христос!..".

Я отложила тетрадь и решила при первом же удобном случае выяснить, что
же случилось на Земле в тот день, когда воскрес Иисус Христос. Баба Вера
вынула из аптечки пачку импортных горчичников и завернула их в газетный лист
из-под долларов. "Кукла" получилась - на зависть мошенникам-кидалам. Купюры
мы сворачивали в плотные прямоугольнички и наматывали на них нитки.

За этой кропотливой работой мы скоротали вечер. Баба Вера смаковала
подробности продажи дерева, возмущалась нерадивости наборщиков, допустивших
досадную опечатку, удивлялась, зачем солидным людям мог понадобиться фикус с
фитонцидами убойной силы, смеялась над эпизодом выноса дерева, придерживая
рукой вставные челюсти, чтоб не выпали, и строила планы относительно моей
гипотетической свадьбы с учетом нежданно привалившего материального
благополучия.

- Как там Лаврентий? Не скучает без Любаши? - поинтересовалась баба
Вера, как всегда, неожиданно меняя тему разговора.

- Не скучает: ест да спит. Поправился в боках. Вот только балуется без
присмотра: дверцы кухонных шкафчиков открывает и шастает там. Пойду,
проведаю его, - распрямила я уставшую спину.

Кот встретил меня довольным урчанием. Я насыпала ему новую порцию
сухого корма, размяла содержимое консервной банки, обновила воду в миске и
почистила пластмассовый ящик с песком. Кухонные шкафчики были закрыты,
Лаврентий Палыч вел себя прилично. Я попрощалась с полосатым хозяином дома,
который почему-то не торопился набрасываться на еду, а пошел провожать меня
в коридор. Взявшись за ручку двери, я остановилась в нерешительности: что-то
в Любашиной квартире было не так. Мы с Палычем вернулись в комнату,
заглянули на кухню, еще раз проверили туалет и кладовку. Что-то не так!

И тут меня осенило: след из-под кадушки с фикусом! Его не было! После
выноса дерева, на полу остался черный круг, а сейчас на паркете красовалось
светлое пятно. Я опустилась на колени и дотошно обследовала место
происшествия. Кто-то аккуратно отциклевал поврежденный участок.

- Товарищ Берия, мы не можем мириться с такими упущениями в работе... -
уселась я на пол и еще раз ковырнула ногтем деревянные плашки.

Кот пристроился рядом и тоже уставился на пол немигающим взглядом.

- Лаврентий Палыч, Вы кого в квартиру приглашали? Аккуратнее надо быть
со знакомствами. Вот, пожалуйста, кусок паркета вынесли... Так и остальное
упрут... Шуба!!! - вскочила я на ноги и бросилась в кладовку.

В отличии о бабы Веры, Любаша использовала темную комнату в качестве
стенного шкафа и хранила там свои многочисленные наряды, самым ценным
предметом из которых была норковая шуба неземной красоты: роскошное манто
жемчужного цвета. Шуба была на месте, висела в чехле, как ни в чем не
бывало!

Я вернулась в комнату и обессилено опустилась в кресло. Палыч
воспользовался моим замешательством и вспрыгнул на колени. Я машинально
гладила его спину и перебирала в голове всевозможные варианты загадочного
происшествия. Вариантов набиралось немного. В результате долгого раздумья я
пришла к выводу, что Любаша договорилась с мастером-циклевщиком, а меня
забыла предупредить о предстоящих ремонтных работах.

- Товарищ Берия, поручаю Вам важное задание: проследите за
тщательностью выполнения ремонта. В случае необходимости примите
соответствующие меры, но не допускайте перегибов и искажений линии партии, -
почесала я полосатого зверя за ухом.

Лаврентий дернул головой и жалобно мяукнул. На пальцах у меня осталась
какая-то липкая жидкость желтоватого цвета.

- Птенчик ты мой, - расстроилась я. - Что, опять ухо загноилось?

Палыч иногда страдал этой труднообъяснимой хворью. Любаша сбилась с
ног, таская его по ветеринарам. Те не могли дать ответ о причинах недуга,
сваливали все на нервную почву.

- Ладно, собирайся. Ко мне жить пойдешь. А завтра после работы отвезу
тебя в ветлечебницу.

Лаврентий Палыч недовольно фыркнул, видимо, считая обращение на "ты"
непростительной фамильярностью.

Из комнаты бабы Веры неслись страстные вздохи и скрип кроватных пружин.
Тетушка опять смотрела эротику. Вот удивительное дело, достигнув почтенного
возраста, когда количество прожитых лет делает качественный скачок и