на дыре, а между дырами - прорехи?
боков и груди, гладили плечи, нетерпеливо дергали пояс комбинезона. В
темноте и тишине он слышал взволнованное дыхание.
ребер, - пробормотала обнимавшая его женщина. - Это не правильно. Возможно,
ты совсем не рами, а только похож на рами? Не уверена, смогу ли я понести от
тебя ребенка.
напрягшиеся соски. Он наклонился, опираясь на локоть, и проложил Между ними
дорожку поцелуями.
кружил Дарту голову.
женщина с тобой не ляжет, не одарит тебя радостью. Ни в синее время, ни в
алое, ни в желтое?
настойчивая и беззвучная, изливалась не в словах, в прикосновениях, в
трепете ресниц и пальцев, в податливости тела, в жарком и все убыстрявшемся
дыхании. Другая женщина лежала в объятиях Дарта - не та, глядевшая на него с
подозрением, не та, что глумилась над мертвым вожаком тиан. Рот ее был
сладок, губы мягки и горячи, ладони порхали, как два мотылька, влажное лоно
между раздвинутых бедер манило тайной. "Что с ней случилось?.. - подумал он.
- Что ей привиделось в вещих снах?.."
пропасти,
замков, паривших в хрустальных небесах.
груди.
***
и шелестел, барабанил по земле и листьям, но фиолетовый оттенок джелфейра
постепенно сменялся розовым, и сквозь разрывы в хмурых тучах уже
проглядывала небесная лазурь. Дарт, полузакрыв глаза, наслаждался теплом,
исходившим от Нерис. Тепло, покой и нежность?
одиночества.
любовный акт, - обрядом, как говорила Нерис, или же знаком заключенного
союза, свидетельством доверия и близости. В самом деле, размышлял Дарт, что
может сравниться с узами, соединяющими женщин и мужчин?.. Очень немногие
вещи? Пожалуй, лишь любовь к ребенку или то ощущение общности, что возникает
среди соратников, объединенных благородной целью. Последнее чувство было ему
знакомо; со смутной печалью он вспоминал, что там, на Земле, его дарили
верностью и дружбой.
шпаг, грохот пушечной канонады, голубые плащи и конские гривы, расплесканные
ветром. Память о них была как магнит, тянувший его на родину с неудержимой
силой. Рассказы Джаннаха о том, что на Земле все изменилось, он полагал если
не ложью и жуткими сказками, то полуправдой. Все измениться не могло; во все
времена и эпохи рождались люди с отважным сердцем и благородной душой.
до
лучше, если мы не задержимся здесь. Тьяни плывут? множество кораблей, тысячи
лысых жаб? Ты хочешь добраться к большой воде, я-в Лиловые Долины, а это
недалеко от прибрежных хребтов. Часть дороги мы могли бы проделать вместе. -
Она помолчала, словно взвешивая сказанное и то, что еще предстояло сказать.
- Да, большую часть? Если, конечно, ты согласишься служить мне - так, как
служил Сайан, мой спутник и защитник, которого убили тьяни. Это почетное
служение. Дважды Рожденный. Не каждому шира Трехградья дарит свою
благосклонность.
охранять меня в дороге. Ты должен идти, куда я прикажу, беречь мой сон и
приносить мне пищу? мне и Брокату? и не расспрашивать о том, чего я не
пожелаю рассказать. - Ее ресницы поднялись и опустились, словно ласточка
взмахнула крыльями. - Еще одно? Ты должен дарить мне жизнь, но только в
синее время.
этим можно заниматься лишь в синее время? Я думаю, что остальные оттенки
ничем не хуже. - Он взглянул на раковину и потянулся к Нерис. - Например,
розовый? Меня он очень привлекает?
радость лишь четырем мужчинам! Как я могу понести в другое время, кроме
синего? Я ведь не самка тьяни и не откладываю яиц! Разве это не заметно?
понятно, добавил он про себя.
дремлющего Броката. - Это твое маргарское снаряжение? Ты ведь не хочешь его
оставить?
сунул внутрь шлема, а шлем прикрепил к мешку, пропустив ременные завязки под
лицевым щитком. Надел башмаки, притопнул и затянул на талии пояс с оружием.
Справа - кинжал и дисперсор, слева - шпага; ее филигранный эфес привычно
терся о ребро.
красавица? Надеюсь, тебе приснилось не гребное судно, а что-то подходящее,
трокар или хотя бы яхта? Я не столь искусен в обращении с веслами, как с
клинком.
чаще похожих на лес и горы за пеленой дождя? Я видела на этот раз, как мы
путешествуем по реке, то вдвоем, то со спутниками, как ты сражаешься и
получаешь раны и как я исцеляю их? Это все. Слишком мало, чтобы узнать о
наших судьбах, но хватит, чтобы тебе довериться? ведь ты сражался за меня?
их объяло пламя. Сделав паузу, она сказала:
виделось начало, а тебе - конец?
показал картины прошлого. Очень далекого прошлого? - Глаза Дарта на миг
затуманились.
вернешь? - Он встряхнул головой и спросил:
мешке?
но не к лагуне, а к гроту с мусорными ямами. Дарт сорвал пару тяжелых
гроздей, одну предложил Нерис, с другой принялся отщипывать ягоды; они были
сочными и сладкими на вкус, с тонкой шелковистой кожурой, напоминавшей
женскую кожу. Поедая их и глядя на гибкую фигурку Нерис, уверенно
скользившую среди камней, он думал о том, что, в сущности, ничего не знает
об этой женщине. Путь ее лежал из загадочного Трехградья в столь же
загадочные Лиловые Долины - но с какой целью она отправилась туда? И что
случилось с ней в дороге? Как она попала в плен к чешуйчатым? За что они
убили ее спутника Сайана и мучили ее саму? Чего хотели?
горячи, а плоть - щедра и что на холмиках ее грудей расцветают под поцелуями
розы. В этом она не отличалась от прочих женщин - тех, которых он знал на
Земле, и тех, что дарили его любовью на Анхабе.
протянул ее зверьку на плече женщины, но тот возмущенно фыркнул и
отвернулся. Видно, сладкое было ему не по вкусу.
сока пальцы.
исчезли, и жар синего солнца, люциферова ока, высушил прибрежные утесы и
листву. Речная гладь будто застыла, нежась в солнечных лучах; над ее
поверхностью клубился легкий туман, воды текли неспешно, с ленцой, и в них,
в четверти лье от берега, играли рогатые дельфины.
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Дальский Алекс
Посняков Андрей
Прозоров Александр