фунги, - ты уничтожишь мой клан и другие кланы, и вместо радости в этой
жизни мы получим ее лишь в чертогах Предвечного. Если сделать так, как ты
сказал, мы получим надежду. Может быть, ты не обманешь. Но если обманешь и
убьешь меня и десять моих потомков, это не будет большой потерей. Потомков у
меня много, и мое время - синее.
шлепки и топот; вскоре носильщики появились среди камней, вздымая над ними
платформы с грузом. Четверка бхо вышла на равнину и, ускорив ход, зашагала
по пыльной земле курсом на перевал. Тьяни-вожатые, сидевшие на мешках и
корзинах, друг за другом спрыгивали вниз.
тебя не обману. Но за Предвечного не ручаюсь. Только он может послать вам
бхо, дарящее радость.
произнес Шепчущий. - Когда я должен явиться в твой лагерь, сесть у дыры и
пересчитывать зерна?
спускаться, а тьяни и рами будут ждать и молить Элейхо, чтоб мне не отрезало
руки и ноги. Если не отрежет, обязательно вернусь.
рассматривая человеческую фигурку, оседлавшую мощные плечи Голема, потом
сказал:
встречался. Рами говорят, что маргары - храбрецы и, подобно нашим кланам, не
боятся смерти. Сайан, тот маргар, который плыл с широй, не боялся, но не
хотел нам помочь. Бесполезный. Я приказал его убить. Ты тоже не боишься. Все
маргары такие?
скакуна к перевалу.
Глава 19
позволил им прийти? - Нерис шипела, как разъяренная кошка. - Велю Xpacy -
пусть снесет им головы!
рассчитывать на дипломатическую неприкосновенность. Они пришли к нам в час
перемирия. Под белым флагом, так сказать.
ним суетились трое маргаров и Ренхо со своими людьми, налаживали ворот с
толстой веревкой, мочили в глубоком корыте полоски ткани; поблизости, словно
часовой, застыл ираз, а за его массивной серой тушей сидели тьяни. Явившись
в урочный срок, к началу желтого времени, они расположились у края
засыпанной пеплом выемки: Шепчущий - впереди, а за ним - десяток чешуйчатых
воинов из клана Муа. Все они были безоружны.
толкуешь! Я знаю одно: они - убийцы! Та старая жаба в ремнях и раковинах
велела зарезать Сайана!
убийцы. То есть, конечно, убийцы, но в той же степени, как мы. Ты, я и наши
люди, данниты и все остальные. Все мы - жертвы печальных обстоятельств? Так
стоит ли их усугублять?
терпение и выдержку? И каплю сострадания? не к ним, ко мне? Вспомни о своих
вещих снах, ма белле донна! Вспомни, что через миг я полезу в дьру и мы,
быть может, не свидимся вновь! Так стоит ли нам говоритьо тьяни? И стоит ли
ссориться? Подумай об этом, Нерис Итара Фариха Сассафрас Хаб Эзо
Окирапагос-и-чанки!
взгляд стал мягче; с коротким всхлипом она шагнула к Дарту и обняла его,
прижавшись щекой к щиткам скафандра.
раненых и воинах Ренхо! Вас - полторы сотни, а на равнине - десятитысячная
армия! И что случится, если убить ее вождя?
древесный ствол с обрубленными ветвями, уже установили; Птоз, напрягая
могучие мышцы, крутил рукоять, Глинт вытравливал веревку, а Джеб,
устроившись на барьере из плавленного камня, то принюхивался к воздуху в
дыре, то разглядывал какой-то древний свиток - видимо, извлеченный из
валявшегося рядом мешка. Стражи теперь отошли подальше и следили за
марга-рами с почтением и неприкрытым любопытством. Их было столько же,
сколько тьяни, - одиннадцать душ вместе с Ренхо; прочие, под командой Храса,
стерегли лагерь и подступы к нему.
Глинта хоть заплыли жиром, а Ничего, соображает! Прав наш Глинт! Вот записи
Чоги и Сиру, моих почтенных предков? И сказано туг. Что ядовитый туман
вползает иногда в отверстие и копится в самых верхних коридорах? Это плохо,
чтоб меня черви сьели! Выходит, брат,ты до дождика не доберешься - ведь в
тех коридорах вовсе не продыхнуть! Даже с мокрыми тряпками!
непроницаема для туманов и дождей.
светилась золотистая, полоска - полный энергоресурс,а значит, все
инструменты, оружие и механизмы, включая двигатель, в абсолютной готовности.
Все, с чем он явился, в этот мир после крушения Марианны: маяк-передатчик,
личный дисперсор, визор, блок питания и, разумеется, шпага и кинжал. Все,
кроме целителя-прилипалы, который поддерживает сейчас жизнь Омиса. Остальные
раненые были уже вне опасности.
унаследовал?
о родительском наследии. Советы, желтовато-рыжий мерин, пятнадцать экю, а
также письмо, похищенное черноусым-негодяем? Других богатств, какими одарила
родина, ему не вспоминалось, Гасконь была прекрасна, но бедна.
***
значки, то ли руны, то ли иероглифы? Сам свиток - из тонкой, но прочной
коры, которая заменяла тут пергамент и бумагу; такие свитки встречались ему
в жилище шир-до и в комнате. Где заседали старейшие. Но в этом, кроме
непонятных букв, были еще и рисунки; - что-то вроде чертежей затейливых
многоярусных лабиринтов. Дарт ткнул в один из них.
уровень? Сорок, фря, коридоров, и в каждом - или туман, или дождик, или
сторожевые бхо? Ниже - еще хуже. Тупики, колодцы-трясунчики да огненные
бичи? Или твоей одежке и бич не страшен? Легко быть маргаром, ежели так!
мой, пора, спускайся! Однако без торопливости. Увидишь что любопытное,
остановись и жди. А если наткнешься на неприятности, стреляй.
бхо? Потому мы с ним и договорились.
В минувшие дни, еще в период тренировок в Камелоте, Дарт обучил его всем
лошадиным аллюрам - шаг, рысь, галоп, карьер и прочие тонкости, которые были
доступны четы-рехногому иразу. Со временем Голем их усовершенствовал, так
что походка в какой-то степени могла отражать его настроение - ибо он имел
определенный нрав и некие свойства, подобные движениям души. Иноходь, в
частности, означала, что он доволен и приступает к заданию с энтузиазмом.
сторону. - Такого не выдержат десять веревок. Такому надо?
колодца. - Вылез ведь он наверх? Вылез! Ну, так же и спустится.
лоб. - Спустится! А коль расшибется, так невелика потеря.
доходивший людям до пояса, уперся в него лапами и начал медленно опускаться,
задирая ноги и скользя подошвами по камню. Через мгновение он повис на
вытянутых передних конечностях, прижав к стене четыре нижних: пару - на
уровне плеч, другую - напротив пояса; затем что-то чмокнуло, мощные лапы
расслабились и исчезли за краем колодца. Теперь ираза поддерживали лишь
вакуумные присоски, но в этом мире не нашлось бы сил, чтоб оторвать его от
стены - тем более что тоннель был гладок и весьма широк. В него смогли бы
нырнуть еще четыре Голема.
- Он повернулся к Дарту. - Теперь твоя, брат, очередь! Хлебнуть желаешь?
кулака и поднялся на барьер. Небо над ним было глубоким, лазоревым,
бездонным; внизу, в долине - никакого движения: воинство чешуйчатых исчезло
в ущельях, и лишь над местом вчерашней схватки клубился очистительный туман;
солнце замерло над головой, лица тьяни, маргаров и стражей были торжественны
Семенова Мария
Самойлова Елена
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Максимов Альберт