голове, который всегда было невыносимо слышать, и этот голос спрашивал:
"Слаггер, сынок, ты готов получить пулю? Готов уйти в долгий нокаут?
Обналичить свои фишки и уйти на могильный покой?"
темноте. Над кроватью была приклеена липкой лентой старая пожелтевшая
журнальная обложка - неуклюжая попытка превратить мансарду в комнату для
гостей. Это была репродукция классической картины Нормана Рокуэлла -
маленький, веснушчатый, на сто процентов американский мальчик стоит на
коленях у кровати, сложив ладони перед грудью, лицо его поймано в момент
погружения в молитву на сон грядущий. "Вот отхожу я ко сну..." И Джо
долго, очень долго, смотрел на картину. И потом сделал то, чего уже сто
лет не делал. Он прочел молитву.
Изольда отказывается увянуть и умереть, когда удалой воин Тристан ее
отвергает. Ее страсть так сильна, и грань между ее любовью и ненавистью к
этому человеку так болезненно тонка, что она кричит: "Так умрем же мы
оба!" Здесь музыка взметывается волной, романтическая и страшная, и
Изольда в муке поет: "Так погибнем же мы оба!"
рек западного Иллинойса, миниатюрная мексиканка выжимала из старого
"ниссана" все, что мог дать двигатель, и, перекрывая шум машины, гордо
пела вместе с бедной Изольдой, чей голос доносился из автомагнитолы. Эта
маленькая женщина отождествила себя с Изольдой, захваченная обреченностью
ее любви.
хлопьев, на коленях женщины лежала дорожная карта. Три пенопластовых
стакана валялись на полу у пассажирского сиденья, а ногами женщина зажала
четвертый, еще наполовину полный высокооктановым кофе и накрытый сейчас
картой. Женщина вела машину уже несколько часов, держась на конфетах,
кофеине и адреналине, и все еще гордо пела, не попадая в такт. В сумраке
заднего сиденья громоздились рюкзаки, спортивные сумки, коричневые
бакалейные мешки. Как будто человек с покупательской манией решил
отдохнуть на природе.
перестали быть в ее жизни проблемой. Под сиденьем здоровенная сумка от
"Маршал Филд", набитая банкнотами. Пять тысяч долларов наличными и еще
пять кусков в дорожных чеках. Это было больше денег, чем она в жизни за
раз видела, и она таскала их с собой, как случайный выигрыш. А почему бы и
нет? Это и был выигрыш. Все это было игрой, страшной игрой. И пусть эти
деньги выдует в окно, ей наплевать. Одно ей было важно - найти своего
мужчину и уладить все заново.
Изольда, не боялась умереть на пути к цели.
и страшными. Его бросало с похорон в сражения, из церквей в погони, от
исповедей к убийствам. Снова и снова кидалась за ним в ту ночь в погоню
волчья стая, вся из клыков и стали. Джо проснулся, резко сев на маленькой
кровати; громко заскрипели пружины.
занесло, но вскоре звон столовых приборов снизу из кухни, запах кофе и
бекона и мягкий утренний свет из окна мансарды поставили все на свои
места. Джо оглядел мансарду, взглянул на часы.
возвращалось, как утренний прилив, и трудно было застегнуть рубашку
непослушными руками. Костяшки пальцев, разбитые о стену самолетного
туалета, горели огнем. Он оделся и подошел к маленькому венецианскому
окну. День обещал быть ясным и солнечным. Глубоко вздохнув, Джо напомнил
себе, что он в этом маленьком городе - живая мишень, и надо поскорее
оставить за спиной побольше миль.
столовой к завтраку.
замечание Аннет, наливая кофе в стоящую перед Джо чашку.
ужин. Джо подумал, не хочет ли Аннет получить приз, устроив Джо сердечный
приступ от всего этого холестерина. За завтраком Лем попеременно болтал о
политике, жевал бекон и читал спортивные страницы газеты. Его комбинезон
был абсолютно чист - наверное, запасной, и Джо снова поймал себя на мысли
о том, где он такой видел. Наконец, когда Джо заканчивал добавку чего-то
жареного, Мики попросил разрешения уйти.
сказал он и затопал внутрь дома.
в своей тарелке?
Аннет нервно сцепила руки, глядя на мужа.
ты говоришь, Аннет? Вроде _отсталым_?
Оштукатуренные стены, кресла с подголовниками, лакированные панели
смыкались над ним огромной ловушкой для тараканов. Он собрался быстро
уйти, найти где-нибудь оружие и как можно быстрее покинуть город.
тарелку пепел. - Мы с Аннет не такие, как наши соседи.
что у тех, кто слушает проповедника, как стадо баранов.
и штакетник замигали световые пятна. Ритмичные, красные и синие, они
становились ярче, послышался шум мотора, и вдруг появился джип шерифа,
подъехавший прямо к дому. Джо вытянул шею посмотреть, сколько прибыло
полицейских.
Но на заднем сиденье были еще двое мальчишек, и оба показывали на дом
Куганов. Джо узнал их бледные лица с вытаращенными глазами. Один из них
был с длинными волосами и в футболке - тот, которого звали Билли, который
вчера издевался над Мики. Второй - в тенниске и с короткой стрижкой,
которого звали Рик. Наверняка ребята пошли к шерифу, получив хороший втык
от родителей.
свое кресло и зашуршал газетами, будто что-то искал. - Я хочу, чтобы вы
знали. Это вас заинтересует.
кобуру. Джо снова повернулся к Лему.
был просто красавцем - старый армейский кольт, не самовзводный, кое-где
потертый до синевы, но в отличном состоянии. Лем гордо держал его,
случайно направив на Джо.
темно-синий промасленный комбинезон с вышитой на кармане фамилией. Это
одежда механика авиалинии. _Механика авиалинии_. Лем Куган работает в
аэропорту. Он наверняка видел весь вчерашний инцидент и сейчас собирается
стать героем.
Лем.
вам отдаю. Берите. Вам она будет нужнее, чем нам.
Доставалов Александр
Жюль Верн
Мороз Александра
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Лондон Джек