на постели, над ним склонилась Чарити Самнер и о чем-то оживленно
говорила. Она называла его Тино и, казалось, что-то просила у него.
Увидев в комнате кухарку, Чарити пришла в неописуемую ярость и вытолкала
ее за дверь. Позднее на кухню явился Илай Самнер и заставил Эмили Карлью
поклясться на Библии, что она никогда никому не скажет, что видела в
доме этого человека. Если только она посмеет это сделать, заявил ей
Илай, то навлечет позор и горе не только на их семью, но и на все
остальные семьи, проживающие в Вэлли.
считала, что поселение существует лишь по милости семейства Самнеров.
Естественно, ей казалось, что, если что-то навредит Самнерам, вместе с
ними погибнет и Санрайз-Вэлли. Поэтому она поклялась на Библии хранить
молчание и до своего предсмертного часа держала данное слово...
чтобы убедиться, что мы все еще находимся в двадцатом веке? Или же вы
вовсе не Лейверс, а одна из сестер Бронте, загримированная под него?
Апельсиновые рощи - их единственный источник существования, а деревья
почти у всех посажены на земле, принадлежащей Самнерам. Ближайшее шоссе
в десяти милях, сама долина никуда не ведет, заканчивается каменной
стеной, поднимающейся на три тысячи футов. Если бы вы, Уилер, ходили
куда-нибудь далее своего ближайшего бара во время отпуска, вы бы знали,
что по всему округу разбросано множество таких крохотных поселений.
Карлью подписала заявление, так что теперь эта голова имеет имя и место,
где она покоилась, пока кто-то не отделил ее от туловища. Что еще? Шериф
энергично потер подбородок тыльной стороной руки.
население Санрайз-Вэлли будет испытывать те же чувства по отношению к
семейству Самнер, что и Эмили Карлью. Они сплотятся воедино, воздвигнув
стену молчания и враждебности против нас, не давая возможности выяснить
то, что, по их мнению, должно остаться забытым и глубоко спрятанным. Нам
необходимо подойти к семейству Самнер не иначе как в лайковых перчатках.
заявлением умирающей женщины, которая, возможно, просто бредила перед
кончиной! - Лейверс шумно фыркнул. - Илай Самнер умер пару лет назад,
это тоже не в нашу пользу.
Криспин унаследовал большую часть состояния, но у нее тоже немалое
приданое. Думаю, ей сейчас года двадцать три.
вопрос.
- "Новые свидетельские показания, данные на смертном одре, возрождают
надежду разрешить тайну странного убийства пятилетней давности", ну и
все в этом роде. Повсюду помещены фотографии убитого с подписью: "Тино?"
И, возможно, нам повезет, кто-нибудь его все-таки узнает.
Чарити Самнер сейчас кусает себе локти.
сделать? Однако не забывайте, Уилер, с ней надо обращаться так, будто
она драгоценный хрустальный сосуд.
- отрезал я холодно. - В противном случае они сами наставят вам синяков.
Глава 2
пеклом. Бриз с океана проносился над горами, а долина оставалась
погруженной в удушливый зной. К тому времени, когда я достиг Мейн-стрит,
я насмотрелся на такое количество апельсиновых рощ, что буду ими сыт по
горло до конца своей жизни. Да и сама Мейн-стрит отнюдь не походила на
центральную улицу в моем понимании. Если бы я не был так внимателен, то
спокойно мог бы проехать мимо нее.
них был припаркован древний пикап и пара седанов образца 1935 года.
Дворняжка с высунутым языком развалилась поперек тротуара; она лениво
приоткрыла глаза, заслышав стаккато моего "остина". Я решил, что
проживание в Санрайз-Вэлли все же имеет одно преимущество: когда придет
конец света, никто здесь этого не заметит.
лесистом холме, возвышаясь надо всем, издали напоминая скверную копию
старинного поместья. Двойные ворота из белых брусьев были гостеприимно
распахнуты, так что я без задержки проехал дальше. Через четверть мили
подъездная дорога заканчивалась широким полукруглым поворотом перед
домом. Я припарковал свой "остин" возле запыленного "континенталя" новой
модели и зашагал к шести ступенькам широкого крыльца перед парадным
портиком.
выдержать даже нападение индейцев, имелась едва заметная пуговка звонка,
спрятанного посредине. Мне было неловко нажимать на нее указательным
пальцем, а последовавший за этим приглушенный звон напомнил мне нервное
хихиканье молоденькой девушки, которая впервые почувствовала себя
объектом мужского внимания.
но ожидание оказалось не напрасным. Изящная брюнетка довольно
внимательно рассматривала меня своими серыми глазами. Она была облачена
в платье стиля "мандарин" из дорогой переливающейся парчи с высоким
воротником, подчеркивающее ее высокий рост и сглаживающее округлости ее
тела. Она выглядела сошедшей со страниц модного журнала, посвященного
жизни высшего света, и я подумал, что, возможно, моя догадка верна.
миссис Криспин Самнер.
Скажите, мисс Чарити Самнер дома? В ее глазах оставалось безразличное
выражение.
более унылым, чем снаружи. Помимо широкой винтовой лестницы,
поднимающейся до последнего этажа, имелся целый лабиринт длинных узких
холлов, которые были способны сбить с толку кого угодно. Но миссис
Криспин Самнер шла первой с уверенностью индейца-лазутчика, и после
четырех-пяти поворотов направо мы оказались в огромной гостиной, перед
широченными окнами которой раскинулась вся долина, походившая на
лоскутное одеяло.
- а я посмотрю, смогу ли я отыскать для вас Чарити.
настолько неудобной, что наверняка являлась подлинным творением
Шаратона.
меня наедине со строгой обстановкой в торжественной тишине. Я закурил
сигарету, поднялся с кушетки, подумав, что она, несомненно, обита
листовым железом, затем подошел к громадному открытому камину. Над ним
висел внушительных размеров портрет, написанный маслом и помещенный в
довольно уродливую золоченую раму. На портрете - голова и плечи
патриарха со снежно-белой шевелюрой, которая подчеркивала здоровый цвет
его лица и пронизывающий взгляд холодных голубых глаз. Добавьте к этому
крючковатый ястребиный нос и плотно сжатые губы, и вам будет ясно, что
этот тип не вызвал у меня никакой симпатии.
Илай Самнер. У него вид человека себе на уме, не правда ли? Могу вас
заверить, что так оно и было.
если только Самнер-младший не материализовался просто посреди комнаты.
Прежде чем повернуться к нему, я недоуменно подумал о том, почему ему
понадобилось красться на цыпочках в своем собственном доме.
продолжал он небрежно. - Я Криспин Самнер.
желания протянуть мне руку.
худощав, одет как и положено деревенскому сквайру: элегантный платок
заткнут за распахнутый ворот шелковой рубашки, а брюки из плотного
габардина заправлены в начищенные до блеска сапоги для верховой езды.
Лет около тридцати пяти, решил я. Черные прямые волосы и слегка горбатый
нос - на этом заканчивалось его сходство с отцом. Глаза Криспина являли
собой соединение аквамарина с какой-то мутью, причем ни секунды не
задерживались на одной точке, будто ему было страшно, что их поймают на
месте преступления. Губы у него было полные, причем нижняя капризно,
по-женски, выпячивалась вперед.