будут у меня дети и внуки, то и они не забудут.
почти застенчиво, опустив глаза.
так тоже не забыл бы его по гроб жизни".
многоуважаемый Геннадий Васильевич, мой начальник Курников придерживается
вашего мнения, а я считаю своей ошибкой, что усомнился в виновности
Чеботаревского... Нет, к черту! Не пойдет! Скажи лучше так: Чеботаревский
только что признался, что переброшен румынской разведкой с бактериями
летучего сана, который он готовился распространять с будущего года. Так
лучше. Геннадий взовьется к потолку, как змий.
Да и зачем портить человеку кровь?
махнул рукой.
сказал, что Чеботаревский освобожден.
шпион...
управления, который утвердил постановление.
а кто таков я? В самом деле: кто же я? Придется, видимо, сказать несколько
слов о себе.
Все-таки попробую.
особых радостей. Жизнь смотрела на меня исподлобья. Я могу составить
длиннющий список обид на жизнь хотя бы за то, что она была мачехой моему
отцу: он до революции отбыл шесть лет каторги за принадлежность к РСДРП;
получил туберкулез и угас совсем молодым; за то, что она круто обходилась с
матерью, которая всю жизнь проработала медсестрой, заразилась от больных
брюшным тифом и умерла; за то, что она досрочно отозвала с этого света моего
брата и сестру; за то, что она заставила меня с семи лет задуматься над тем,
что такое хлеб насущный и как он добывается; за то, наконец, что она не
наделила меня особыми талантами, а сделала обычным средним человеком. Да и
мало ли еще за что! Но я не буду составлять список обид. Я не кляузник. Я не
злопамятен. Я помню лишь те обиды, которые надо помнить, и забываю те,
которые надо забыть.
точно хорошо отрегулированный я смазанный мотор, но выше занимаемой
должности, в которой сижу уже четыре года, никак подняться не могу, хотя и
стараюсь.
обжора. Я не люблю карты и презираю азартные игры, кроме бильярда. В детстве
я любил лото и считал его умнейшей игрой в мире. Со временем пересмотрел
свой взгляд на лото и решил, что немного переоценил его значение. Я не
бросаю на пол окурков. Умею пользоваться носовым платком. Не грызу ногтей.
Кашляю в кулак. Женщин пропускаю всегда вперед. Кроме жены... Жена не в
счет, она свой человек. Люблю ребятишек, животных, птиц, особенно лошадей и
голубей. Я однолюб. Так по крайней мере утверждает Дим-Димыч. Возможно. До
тридцать четвертого года я жил холостяком. Потом я сказал твердо: "Надо
жениться" - и сразу почувствовал себя значительно лучше. Я женился на Лидии,
которую знал до женитьбы три года. Я люблю ее и не изменю ей никогда. И не
изменял.
меня храбростью лишь в той необходимой дозе, без которой мужчине, да еще
чекисту, просто никак нельзя обойтись. В храбрецах я не числюсь, но и в
трусах не хожу. Трусам в наших органах делать нечего. Короче говоря, я не
смелее других.
против истины. В меня стреляли не один раз. Стреляли издали, стреляли в
упор. Не скажу, что это очень приятно. Больше, правда, промахивались, но
дважды пришлось в аккурат. Одна вражья пуля, извлеченная хирургом из-под
моего ребра, и сейчас хранится у меня в столе, а другая прошла насквозь
бедро.
посмотришь со стороны или сравнишь с кем-либо другим. Предпочитаю последнее.
Сопоставлю себя с Дим-Димычем.
всегда хватает мужества сказать то, что думаю, в чем уверен, а Дим-Димыч -
дело другое. Он может.
Дим-Димыч успокаивает меня и говорит, что это еще не беда, а полбеды. Беда,
когда нет мыслей, а у меня они, по его мнению, есть.
тогда, когда они говорят сущие пустяки. Он умеет говорить веско,
убедительно. Он подкрепляет слова удачными жестами. А меня в лучшем случае
перебивают, в худшем - не слушают. Это очень обидно.
довольно метко, а главное - вовремя. У меня ничего не получается. Умное,
нужное слово, острая фраза приходят с опозданием, когда в них уже нет нужды.
выходки какого-нибудь ретивого начальника, а Дим-Димыч не таков. Он не даст
спуску самому наркому. Мне Дим-Димыч говорит: "Ты, Андрюха, терпелив, как
бог", - и я не знаю, хорошо это или плохо.
их отсутствием, а мне очень приятно, когда на моей сберкнижке значится
небольшая сумма, которую я именую "подкожным фондом".
хороший ковер, венская качалка, японские безделушки из кости. Бронзу я тоже
люблю. Мне приятно сидеть в старинной качалке, в теплом халате, с ароматной
папиросой в руке, а в комнате мягкий полумрак, из радиоприемника льются
какие-то приятные мелодии. Дим-Димыч против роскошеств. Он ведет спартанский
образ жизни. Мне он говорит: "Внутри тебя, Андрейка, сидит страшный сибарит.
Ты этого даже не чувствуешь". Ну и пусть себе сидит. Это же не микроб?
упрекают меня за это. Я отвечаю, как философ: "Невнимание часто является
формой вежливости".
по себе какой-то след на земле, стремлюсь и я. Завтра встреча Нового года. В
исключение от правила нам разрешают закончить рабочий день в одиннадцать
часов ночи. Вполне достаточно, чтобы добежать до дому и переодеться.
Какие события, заслуживающие моего внимания, произошли за эти несколько
дней?
начальника Курникова. Вечер провели мило, весело. Вот, пожалуй, и все, что
можно сказать о встрече Нового года.
Торжественной части не было. Начали с выступлений нашей самодеятельности,
потом артисты местной филармонии дали приличный концерт, а после него
устроили танцы, продолжавшиеся до трех часов ночи.
Дим-Димыча, который, конечно же, был со своим "восьмым чудом света" -
Варенькой. А когда начались танцы, Оксана стала предпринимать все усилия,
дабы привлечь внимание Дим-Димыча. Она преследовала его повсюду,
обстреливала улыбками, взглядами, заходила с тыла, с фронта, с флангов.
света".
поманил Дим-Димыча к себе, и мы стали в уголке, у входа на сцену. Это была
очень удобная позиция. Отсюда открывался вид на весь зал. Мы втихомолку
закурили, пуская дым за кулисы.
увидел Оксану одну, в противоположном конце зала. Постояв несколько секунд в
раздумье, она решительно стала пробиваться к нам сквозь толпу танцующих.
признаться, оно хорошо подчеркивало красивые линии ее тела и оттеняло нежную
Контровский Владимир
Панов Вадим
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Перумов Ник