попробовать заставить их силой сказать какую-то правду?
Ларионов. - Страх, что может неожиданно всплыть какая-то
другая, гораздо более неприятная правда.
потащила к остановке. - Ничего он мне не сделает...
Побоится...
Барабановым... Судя по разговорам, Барабанов может и его
нашлепать чувствительно...
и развития физической культуры скрыты, оказывается, под
трибунами стадиона! Я шла, как кладоискатель по
недостоверной карте, - справлялась у встречных,
рассматривала загадочные таблички, читала непонятные надписи
на указателях, и во всей этой круговерти переходов, круто
изломанных поворотов, пробросов по лестницам вверх и вниз, в
освещенных пожарными табло тупиках я никак не могла уловить
ни намека на связь с внешней архитектурой стадиона, на
пустой трибуне которого остался ждать меня Ларионов.
внутреннюю планировку, исходя из непреложной мысли: кому
надо, тот знает где здесь что, а кто не знает, тому и делать
тут нечего. И людей было маловато. Если бы не доносились
из-за перегородок и дверей тугие шлепки мячей, гулкие
хлесткие удары и раскатистый звон "блинов" брошенной на
помост штанги, можно было бы подумать, что сейчас глубокая
ночь, а натрудившиеся за день физкультурники давно разошлись
по домам, забыв выключить люминесцентное освещение в
бесконечных пустых коридорах.
своем месте cекретарша в приемной. А дверь в кабинет Чагина
была приоткрыта, и я слышала оттуда приятный мужской
баритон. Я просунула голову в щель и спросила:
попасть в такое обиталище, имело смысл поплутать по всем
этим переходам, лестницам и коридорам. Тем более, что
стеклянная дверь в стене с огромными зеркальными окнами
выходила прямо на улицу. Точнее сказать, на трибуну
стадиона. Сидя в глубоком финском кресле за низким
журнальньным столиком можно было со всеми удобствами
наблюдать любые ристалища на спортивной арене.
кресло. Он лениво и односложно отвечал собеседнику,
внимательно разглядывая меня. А я через шикарные линзы окон
смотрела на нежно-зеленое поле, ребристый серый раструб
трибуны напротив, похожей сейчас в своей пустоскамеечной
оголенности на вздыбившуюся стиральную доску. Во втором
ярусе сидел на лавке какой=то человек, и я сразу поняла, что
это Ларионов. Он был совершенно один на огромном
ступенчатом скате трибуны, и пустые ряды вокруг него
закручивались стоячим бетонным водоворотом, и в этой
бездонной мертвой воронке он казался мне сейчас затерявшейся
бессильной крупинкой жизни. И впервые мне стало его
по-настоящему, от сердца, жалко.
любезно:
информированность у них - позавидуешь! Что ж делать, надо с
восторгом и некоторым оцепенением взирать на таких людей!
Тем более что посмотреть было на что.
бесчисленных вымпелов, кубков, штандартов, призов, каких-то
флажков, тесно унизанных значками и медальками, у телевизора
"Шарп", рядом с холодильником "Филлипс", под вентилятором
"Мицубиси" сидел красавец.
из себя благоухающе- прекрасный, на которого, непереносимо
хотелось наклеить этикетку "Ив Карденович Сен-Лоран". Я
поражалась беззаветной храбрости Ларионова, который решился
такое трогать руками. Такое можно только с восторгом
рассматривать в витрине, а не вышибать ее этим мужественным,
немного одутловатеньким лицом, покрытым сейчас героическим
гримом царапин и ссадин.
Потому что Чагин вдруг решительно прервал свой вялый поток
междометий и продемонстрировал, что он не только красив, но
и житейски опытен, по-настоящему философически мудр.
задушевно. - Запомни, дурачок ты мой сладкий, женщина - это
самка человека... И качество ее определяется только
количеством ласкаемой поверхности... А все остальное,
голуба моя, гроша ломаного не стоит... Не объясняй мне
ничего, дурачина-сложнофиля... Поезжай и все реши...
Быстро и шустро, как говорил Заратустра... Настоящий
мужик-бабоукладчик всегда знает, что надо делать, нежный ты
мой... Нет, я приехать не смогу... Дела, дуся, не могу,
дела... У меня тут с девушкой назначен сеанс одновременной
игры... Бывай, мой лапочка... Если кто обидит, сразу ко
мне... Я тебя, дуся, поддержу... Пока...
разворачивая по сторонам свою блестящую ветряную морду, - в
нем было так много самолетного, что я стала ждать, когда под
ним вспыхнут буквы: "Не курить! Пристегните ремни!" Может
быть, они бы и загорелись на стене и серебристо-голубой
вентилятор взмыл бы в это серое низкое осеннее небо, пробив
толстую пленку стекла, но Чагин положил трубку и любезно
улыбнулся мне:
ваш визит? Голубица белая, мироносица? Или грозная орлица,
ястребица, коршуница? Жестокая птица войны, кровопролития и
мести?
спокойно спросила я.
советский человек, я ненавижу войну! Я - часть миролюбивого
человечества - всей душой против несправедливых,
захватнических войн! Но как наследник боевых славных
традиций наших героических отцов всегда помню о том, что
если завтра война, если завтра в поход, то наш бронепоезд
стоит на всякий случай на запасном пути...
традиций ваших тестей, - скромно заметила я. - Отец жены,
кажется, называется тесть?
помотал своим красивым, чуть отекшим лицом. - Фи, повторяю!
Пошлость на грани банальности. Банальность, переходящая в
тривиальность. Тривиальность, смахивающая на трюизм. Я
вижу, что вы хотите не мира, но мести. А месть, вообще
мстительность - чувство неплодотворное и неперспективное...
доставляет нескрываемую радость называть людей
оскорбительным словом "дуся". И всеми своими грязными
разговорами он хотел меня сильнее разозлить и вывести из
себя - заставить разреветься, разорваться от унижения и
злости.
горький вкус от пепла наших надежд. - Он доброжелательно
смотрел мне в лицо, снисходительно покачивал многомудрой,
толстой башкой.
человеком, - ответила я душевно. - Вы производите глубокое
впечатление эрудита, настоящего знатока сборника "Крылатые
фразы"...
унизили моей невысокой образованностью! Вы не боитесь
вселить в меня на всю жизнь жуткий комплекс неполноценности?
- Он весело, от души захохотал.
определяется специальным термином - неконтролируемый
комплекс сверхполноценности...
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Круз Андрей
Никитин Юрий
Орлов Алекс