Чтение 27–й страницы книги ~Бес в ребро~

хотите сказать?

- Я хотела просто вас предупредить... Дело в том, что
Леночка никогда не обманывает... Если она говорит, что
деньги были в портфеле, то как они могли оказаться у вашего
сына? - текла из трубки в ухо ядовитая патока.

- Одну минутку, - перебила я ее решительно. - А когда
ваша Леночка, которая вас никогда не обманывает, сообщила
вам о пропаже денег?

- После школы... Открыла портфель, а деньги пропали...

- А как вы узнали, что надо звонить нам?

- Там же объявление было... Я пошла в школу, чтобы
сделать официальное заявление - дело ведь не в деньгах, а в
принципе... Если они сейчас начнут безнаказанно воровать...

- А вы наказали дочь за пропажу денег?

- С какой это стати? - В патоке ощутимо проступил вкус
горчицы. - Одно дело, если бы она по рассеянности и
небрежению потеряла, я бы ее наказала для воспитания в ней
чувства ответственности! И понятия, что деньги на дороге не
валяются! Если их зарабатывают честно, то они достаются
очень тяжело! Но совсем другое дело, если у нее деньги
украли...

- Короче говоря, вы хотите сказать, что мой сын украл
деньги у вашей Леночки? - звенящим от ярости голосом
спросила я.

- Зачем же вы так резко формулируете? - брызнул
невыносимо сладкий сахарный сироп. - Может быть, он просто
взял зачем-то, а потом раздумал...

- Тогда потрудитесь объяснить мне, зачем он повесил
объявление о находке денег?

- Я же говорю, ваш мальчик, наверное, понял, что поступил
нехорошо, и раздумал...

- Ага, вот это мне понятно! - Но, видимо, вместе с ним
раздумала воровать деньги его восьмилетняя сестра, которая
присутствовала в раздевалке, когда Сережа нашел их и они
вдвоем писали объявление!

Сироп начал густеть и темнеть, пора снимать. Она
недовольно сказала:

- Я ничего про вашу дочку не говорила и вообще не знала,
что она там была...

- А я знаю! - неожиданно для себя пронзительно закричала
я. - Ваша деточка боялась, что вы накажете ее за
рассеянность и небрежность! Проще сказать, что украли! Она
же не знала, что Сережка повесит объявление! А вы, вместо
того чтобы похвалить и поблагодарить парня, плюете ему в
душу! Это гадко и мерзко!.. Не смейте звонить сюда больше!
А деньги я завтра сама отнесу в школу...

Ухали, тикали, тараторили гудки в трубке, которую я
забыла положить на рычаг.

Маринка, Сережка и Ларионов с одинаково испуганными
лицами смотрели на меня, потом Сережка напряженно засмеялся
- видно, лицо у меня было совсем плохое, и сказал почти
весело:

- Да ладно, мам, не обращай внимания! Больные люди...
По себе судят...

И Ларионов включился в процедуру угомонения меня:

- Меня тетка в детстве чуть из-за денег не убила... Мать
по вербовке в Сибирь на заработки уехала, а я жил у ее
сестры... Тетка, царствие ей небесное, человек крутой была,
женщина ужасно строгая, и денег мне, естественно, ни на что
не давала... А тут у меня открылся заработок колоссальный,
просто Клондайк. Сенька Смага, деклассированный лабух,
поймал меня во дворе - ты, говорит, на кларнете играешь, я,
мол, слышал... Ну, играешь - сильно сказано, так, в
школьной самодеятельности дул понемногу... Сенька
предлагает: есть халтура, слабаем на жмурика, прилично
забашляют... Почему-то во дворе больницы назначил
свидание... Сенька ведет меня к моргу, а там уже митинг
прощальный... Оказывается, он подрядил меня играть на
похоронах... Я до той поры и покойника ни разу не видел...
Сунул он мне тетрадку с нотами: на, играй за нами... Я
почти в обмороке, но продержался до конца, доиграл... Смага
дал пять рублей, молодец, говорит, хорошо играл, очень
жалобно, родственники тобой больше всех довольны, завтра
снова пойдем лабать на жмурика... Только тут я сообразил,
что такое "жмурик"... А тетка вечером взяла мою курточку, а
из нее пятерка и выпала... Ну, стала она меня лупить чем
под руку попадя: "Украл! Украл!"... Я пытаюсь слово
вставить, объяснить, что к чему, а она знай свое: негде
тебе такие деньжищи взять, только скрасть... Потом все-таки
объяснил, сижу обиженный, соплю, скулю - ни за что, ни про
что избила! А тетка говорит: избила правильно, но не за
то! Чтобы со срамными людьми не водился, тебе Сенька не
компания...

Маринка, слушавшая с сочувствием и ужасом историю,
сказала гордо:

- А нас с Сережкой тетя Ада никогда не бьет!

Мы все засмеялись, а Ларионов сказал Маринке:

- Они довольно не похожие между собой - наши тети...

- Ребята, вынесите шкурки в ведро, - прервала я их
педагогические воспоминания. - А ты, Сережка, завари чай,
пожалуйста...

Уютно сновали ребята, Ларионов смотрел остановившимся
взором на экран телевизора, я прихлебывала чай и думала о
том, как все трудно запуталось, о Витечке, о наших с ним
сложносочиненных отношениях с придаточными предложениями,
вводными и подчиненными оборотами, о том, что никакого
успешного выхода из кризиса для него не предвидится,
поскольку он - зверь, выросший в доме, ему нельзя
возвращаться на волю, в лес, для него свобода - погибель. И
Ларионов...

Как мне его называть? Алексей Петрович? Товарищ
Ларионов? Просто Ларионов? После того, что он сказал мне
сегодня?

- Алеша, я была сегодня у Поручикова...

Не отрывая невидящих глаз от телевизора, он кивнул:

- Да, я догадался... Я только не понимаю, зачем? Зачем
вы ходили к нему?

- Хотела посмотреть на него, послушать. А вдруг он не
захочет врать и подличать?

- Так обычно не бывает, - покачал Ларионов головой. -
Мне показалось, что он у них вообще мозговой центр. Этот
подонок руководит их действиями. А человек не может быть во
вторник подонком, а в четверг молодцом. Это не костюм, это
навсегда... Я бы и рад был как-то закончить эту историю и
вас не мучить, но не могу. У нас с ними несовместимость
крови...

- Да, наверное, - согласилась я. - Вообще после
разговора с Поручиковым я подумала о том, что появилось
много людей, которым ничего не стыдно. Стыдно только не
иметь денег...

- Их ничем не проймешь, - вздохнул досадливо Ларионов. -
Я на очной ставке спросил Чагина: "Не совестно врать в
глаза?" А он жалостливо посмотрел на меня как на полного
придурка и сказал следователю: вашего клиента надо бы
отправить в психушку на экспертизу...

- Ничего, отобьемся, - заверила я его. - Я ведь не зря
ходила к Поручикову. В момент драки он по журналу рабочего
времени числится на совещании...

- А какое это имеет значение? - не понял Ларионов.

- Мне кажется, большое. Нельзя одновременно быть на
совещании и драться на улице. Нам нужна контригра - нам
нужно все время доказывать, что они врут. Нам позарез нужно
найти таксиста. Самим найти, на Бурмистрова у меня надежда
слабая... Ладно, давайте все укладываться спать, завтра
снова большой день.

Я приехала в редакцию за час до начала работы. Скорее
всего я явилась на службу первой, судя по неодобрительному
взгляду вахтерши Церберуни, тщательно проверявшей мой
пропуск. На лице у нее была написана тоска, что нельзя меня
не пустить так рано в редакцию. По неспешной тщательности,
с которой она рассматривала мое удостоверение, Церберуня
явно хотела посвятить этому увлекательному занятию все
оставшееся до начала работы время.

Я нетерпеливо спросила:

- Что-нибудь не так? Вам что-нибудь не ясно?

Она с сожалением возвратила пропуск, молча кивнув в
сторону лифта.

Я прошла по пустому гулкому коридору в репортерскую,
уселась за свой стол, разложила блокноты, заправила чистый