лмсье Павел Хваткин". Вложил его в свой паспорт, вытряс валюту, распихал по
карманам. Вылез из машины, отпер пассажирскую дверцу, выволок Магнуста из
кабины, подтащил к барьеру и перекинул его через перила... Он летел до
коричнево-серой воды бесконечно долго... Потом неслышный всплеск, потом туда
же бросил пистолет Сапеги и ненужный мне бумажник. Сел за руль и помчался по
плохо освещенной дороге в сторону лШереметьева"... Пойду на прорыв! У меня
паспорт с многоразовой визой, у меня билет до Парижа и какие-то мелкие
деньжата. Пройду контроль и улечу. Так когда-то прорвался старый резидент
Финн... А в Париже -- сдамся. Магнуст, дурашка, ты меня с самого начала
победить не мог. Еще колоду не сдавали, а у меня уже все карты на руках --
козырные. Я везде буду нужен. И всегда. Всем -- коммунистам, империалистам,
антисемитам и сионистам, КГБ и ЦРУ, в СССР и в США, вчера и завтра. Явлюсь
завтра к врагам своим вчерашним и объясню, что по идейным соображениям
перебежал сегодня к своим бывшим соперникам и противникам. Мол, гражданская
совесть замучила. Пробуждалась-пробуждалась, терзала-терзала, пока невтерпеж
стало -- не могу жить в условиях тоталитарной несвободы, нераскаянного
государственного греха! Да, было дело -- служил на очень ответственной
должности в тайной полиции! А теперь вознесся на новый духовный уровень!
Вам, остолопам либерально-демократическим, еще в какие времена папа римский
Климент говорил: лОдин раскаявшийся злодей Господу угоднее, чем сто
праведников". А подвинул меня на этот нравственный подвиг Магнуст
Теодорович, родственник мой, можно сказать, родная кровиночка. Да, был он у
меня. С радостью я, облобызав его и к сердцу прижав, принял предложение
поведать миру, или спецслужбам, или кому там понадобится обо всех злодеяниях
режима. Я готов! Все, что знаю, все расскажу, со всеми посотрудничаю, всем
помогу! Но режим этот полицейский страшен -- накануне отъезда вышел КГБ на
наш след. Эти страшные бойцы из Конторы, видимо, перехватили Магнуста, и на
последнюю встречу он не явился. Скорее всего, пал жертвой их
профессиональных убийц. А может быть, как Валленберг, сидит где-то в
заточении, в безымянном глухом подвале -- надо добиваться его освобождения
соединениями усилиями свободного мира. Ох-хо-хо-хонюшки! Эти гладкие мудаки
ничего о нас не знают, не понимают, не догадываются. Предложусь я им --
экспером, консультантом, советником -- специалистом по советским делам,
хитромудрым, загадочным, закамуристым. Я невозвращенец. Невозвращенец в
человеческую жизнь. Моя специальность -- обеспечение безопасности
государства от поползновений отдельных людишек. Это профессия вечная и везде
необходимая... А ты, глупый Магнуст, зря так добивался у меня правды. Твоя
ошибка в том, что ты со мной бился, как с человеком, личностью. А я --
нелюдь. Я -- держава, я -- режим, я -- мир этот... Когда со дна Москвы-реки
дух твой поднимется наверх, рассечет задымленный смрадный воздух нашей
загаженной атмосферы вознесется на небеси, разыщи там душу старого
клеветника маркиза де Кюстина и попроси его повторить тебе то, что он уже
твердил полтораста лет назад.... Когда народам необходимо знать истину, они
ее не ведают. А когда наконец истина до них доходит, она никого уже не
интересует, ибо к злоупотреблениям поверженного режима все равнодушны... Я
-- поверженный режим. Забудьте обо мне. А я поеду в аэропорт. Дерну на
рывок. Я пройду. Я улечу. Сегодня ночью я буду в Париже. Я бессмертен... Что
со мной? Где я? В аэропорту? А может быть, я по-прежнему лежу на полу своей
кухни? Больной, бессильный, пьяный. Изъеденный раком и ужасом. Может быть,
все это мне снится? Может быть, вообще ничего не было? И все это
свидетельство -- вымысел? Наверное, вымысел. Кроме того, что действительно
было.
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Мороз Александра
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Каргалов Вадим