Пер Вале

Гибель 31-ого отдела

Per Wahlхх "Mord pе 31 vеningen"

Stockholm, 1964

Роман

Перевод С. Фрислянд

Изд. Прогресс, 1988.

OCR and Spellcheck Афанасьев Владимир

Посвящается МАЙ

I

Тревога началась в тринадцать часов ноль две минуты. Начальник полиции
лично позвонил в шестнадцатый участок. А спустя одну минуту тридцать секунд
в дежурке и других комнатах нижнего этажа раздались звонки

Когда Иенсен -- комиссар шестнадцатого участка -- вышел из своего
кабинета, звонки еще не смолкли. Иенсен был мужчина средних лет, обычного
сложения, с лицом плоским и невыразительным. На последней ступеньке винтовой
лестницы он задержался и обвел взглядом помещение дежурки. Затем поправил
галстук и проследовал к машине.

В это время дня машины текли сплошным блестящим потоком, а среди
потока, будто колонны из бетона и стекла, высились здания. Здесь, в мире
резких граней, люди на тротуарах выглядели несчастными и неприкаянными.
Одеты они были хорошо, но как-то удивительно походили друг на друга и все до
одного спешили. Они шли нестройными вереницами, широко разливались, завидев
красный светофор или металлический блеск кафе-автоматов. Они непрестанно
озирались по сторонам и теребили портфели и сумочки.

Полицейские машины с включенными сиренами пробивались сквозь эту
толчею.

Комиссар Иенсен сидел в первой. Это была обычная полицейская машина,
темно-синяя, с полоской. Следом ехал серый автобус с зарешеченными стеклами
в задней двери и вращающимся прожектором на крыше.

Начальник полиции вызвал Иенсена по радиотелефону.

-- Иенсен!

-- Слушаю.

-- Где вы находитесь?

-- В центре площади Профсоюзов.

-- Сирены включены?

-Да.

-- Выключите, когда проедете площадь.

-- Слишком большое движение.

-- Ничего не поделаешь. Вам нельзя привлекать внимания.

-- Нас все равно подслушивают репортеры.

-- Ну, это не ваша забота. Меня беспокоит население вообще. Люди на
улицах.

-- Понял.

-- Вы в форме?

-- Нет.

-- Хорошо. Кто участвует в операции?

-- Я плюс четверо из патруля. И пикет из девяти полицейских. Эти в
форме.

-- Стоять перед домом или входить в него разрешается только патрулю. А
пикет пусть быстро высадит половину команды за триста метров, проедет мимо и
остановится на достаточном расстоянии.

-- Будет исполнено.

-- Перекройте главную улицу и переулки.

-- Будет исполнено.

-- На вопросы отвечайте, что этого требуют срочные дорожные работы.
Например...

Начальник умолк.

-- Лопнула труба теплоцентрали?

-- Вот именно.

Потрескивание. Потом:

-- Иенсен!

-- Слушаю.

-- Вы уже в курсе специфики обращения?

-- Специфики обращения?

-- Я думал, это все знают. Там никого не следует называть директором.

-- Будет исполнено.

-- Они очень щепетильны на этот счет.

-- Понял.

-- Я думаю, нет надобности указывать вам на... на деликатный характер
задания?

-- Нет.

Механические шумы в трубке. Звук, похожий на вздох, глубокий,
металлический,

-- Где вы сейчас находитесь?

-- На правой стороне площади. Перед монументом Рабочего.

-- Выключить сирены.

-- Сделано.

-- Увеличить дистанцию между автомобилями.

-- Сделано.

-- Вызываю по радио дополнительный патруль. Они будут вас ждать на
стоянке. Используйте их как резерв.

-- Понял.

-- Где вы находитесь?

-- На проезжей части вдоль северной стороны площади. Вижу Дом.

Улица была прямая, широкая, с движением в шесть рядов и узкой резервной
зоной посредине. За высокой стальной оградой по левой ее стороне начинался
откос, а далеко внизу растянулась гавань для судов дальнего плавания, с
товарной пристанью, множеством складов и цепью тележек, белых и красных,
вдоль грузовых причалов. Там, внизу, сновали люди -- по большей части
грузчики и шоферы в белых комбинезонах и красных фуражках.

Дорога шла вверх, огибая холм. С востока к ней подступала каменная
стена. Стена была сложена из голубых валунов, скрепленных цементом, по ней
отвесно спускались ржавые потеки от арматурного железа. Из-за стены
выглядывали редкие верхушки деревьев с голыми ветвями. Снизу, с дороги, не
видно было здания, спрятанного за деревьями, но Иенсен знал, что здание там
есть, и знал даже, как оно выглядит. Это была психиатрическая лечебница.

Достигнув вершины холма, дорога едва заметно поворачивала направо. Там
был расположен Дом. Он и без того принадлежал к числу самых высоких в
стране, а благодаря своему положению просматривался из любой части города.
Он всегда был перед глазами, и, откуда бы человек ни ехал, Дом виднелся в
конце его пути.

Дом имел тридцать этажей и стоял на квадратном фундаменте. На каждой
стене было по четыреста пятьдесят окон и белые часы с красными стрелками. На
облицовку пошла глазированная плитка, темно-синяя у основания Дома, но чем
выше, тем светлей.

При первом взгляде на Дом через ветровое стекло Иенсену показалось,
будто он пробивается из земли, как неслыханных размеров колонна, и вонзается
в холодное, по-весеннему безоблачное небо.

Иенсен по-прежнему прижимал к уху трубку радиотелефона и слушал. Дом
разрастался, заслоняя горизонт.

-- Иенсен!

-- Слушаю.

-- Я полагаюсь на вас. Вам предстоит лично разобраться в обстановке.

Короткая пауза, наполненная треском. Потом начальник неуверенно сказал:

-- У меня все.

II

На восемнадцатом этаже полы были устланы голубыми коврами. Иенсен
увидел две большие модели кораблей в застекленных витринах и холл с креслами
и низким изогнутым столиком. В комнате со стеклянными стенами праздно сидели
три молодые женщины. Одна из них бросила на вошедшего беглый взгляд и
спросила:

-- Вам кого?

- Моя фамилия Иенсен. У меня спешное дело.

-- Ах, спешное...

Женщина нехотя встала и плавно, с хорошо заученной небрежностью
прошествовала по коврику. Распахнув дверь, она выкрикнула:

-- Вас спрашивает какой-то Иенсен!

У нее были красивые ноги и тонкая талия. А одета безвкусно.

Из дверей выглянула другая женщина. Чуть постарше, блондинка с
правильными чертами и стерильной внешностью. Не обращая внимания на свою
помощницу, она сказала:

-- Прошу. Вас ожидают.

В угловой комнате было шесть окон, а под ней лежал город, безжизненный
и ненатуральный, как на рельефной карте. День был ясный и холодный.
Ослепительный солнечный свет не скрывал перспективы. Комната была выдержана
в чистых и холодных тонах: стены, пластик на полу и мебель из стальных
трубок -- все очень светлое.

В одном из простенков стояла стеклянная витрина, где выстроились
хромированные кубки, каждый на деревянной черной подставке с гравюрой --
венок из дубовых листьев. Сверху большинство из них было увенчано фигурами
-- то обнаженные стрелки из лука, то орлы с распростертыми крыльями.

На письменном столе помещался внутренний телефон, объемистая пепельница