что-нибудь совсем уже запредельное, вроде экзотического веера с бабочками из
шелка и слоновой кости или длинных лайковых перчаток. Через неделю после
операции с милицейской "волгой" рядом с конфетами появилась лакированная
палехская шкатулка, а в ней - пачка четвертных в банковской упаковке, Танина
доляна. Понты колотить он умел, что и говорить. Покоя ему не давало
социальное происхождение подруги. Никому бы и не признался в этом. Но
гордость, что на него клюнула дочка академика - причем не блатного, а
натурального, - распирала. Не упускал случая вякнуть об этом братве для
авторитетности. С самой девушкой держал светский тон. Союз был идеальным.
- дабы не ломать драматургию вечера - поцелуя в прихожей. Таня снимала
пальто или куртку, меняла уличные сапожки на замшевые туфельки, которые
Генерал завел специально для нее, и шла в ванную привести себя в порядок.
Потом она входила в комнату, и Генерал вручал ей подарок.
типа пенала. Таня раскрыла ее и зажмурилась - на подушечке из темного
бархата лежал массивный золотой браслет с желтыми камешками, наверное
топазами.
рассчитаемся сполна.
и достала из него большой странной конфигурации ключ.
шампанское, разлил по бокалам и один из них придвинул Тане. - Где квартира?
Кто хозяева? Ключа не хватятся?
истеричная и крайне непопулярная особа. Таня ее терпеть не могла. Но
заметила эту серую мышь, когда мудрая школьная администрация негласно
отменила для старшеклассников строгие требования по форме одежды и внешнему
виду вообще; Лиля преобразилась, и эта трансформация не прошла мимо Таниного
внимания.
немыслимых платьях, благоухать французскими ароматами, таскать на себе чуть
ли не килограммы золота в виде цепочек, браслетов, сережек, множества колец
на толстых пальцах. Популярности ей это не прибавило - она оставалась все
той же взбалмошной дурой, а выставленное напоказ богатство только оттолкнуло
тех немногих подружек, которые были у нее доселе. Уязвленная и по-своему
глубоко страдающая Ясногородская как манну небесную восприняла неожиданную
симпатию со стороны Тани - признанной школьной красавицы и предмета давней
тайной зависти.
класс своей спортшколы, стала заходить к ней домой, где совершенно очаровала
мамашу Ясногородскую.
больше лоска, опыта, умения подать себя - короче, был свой стиль, несколько
вульгарный и вычурный, но совершенно подобающий ее кругу - она работала
старшим товароведом в коопторге. Мать явно превосходила дочь и умом, и
внешностью, что, впрочем, совершенно не говорило о каких-либо особых ее
достоинствах - представить кого-то глупее и страхолюднее Лильки было
довольно затруднительно.
Неудивительно, что от Александры ушли подряд три мужа.
которой целиком соответствовал характеру ее обитательниц - забитые се-||
ребром, фарфоровыми сервизами и резным хрусталем серванты; обилие нечитаных
и даже ни разу не раскрывавшихся дефицитных книг и собраний сочинений,
расставленных в разных местах под цвет мебели, обоев или ковриков; картины в
дорогих массивных рамках; батареи баночек, флаконов и флакончиков на
антикварном трюмо, в соседстве разнокалиберных шкатулочек, и на полочке в
ванной, облицованной черным итальянским кафелем. На стене гостиной между
красным бухарским ковром и картиной Юлия Клевера висела шкура гималайского
медведя.
которую Таня, отнюдь не принадлежащая к социальным низам, прежде видела
только в западных фильмах. И прочее, и прочее. Имелся даже небольшой
блестящий сейф в стене за женским портретом в стиле Венецианова. Дура Лиля
похвасталась им перед Таней при первом же визите новой подруги. Правда, она
не стала ни открывать его, ни рассказывать Тане, как это можно сделать. Таня
любопытства не выказала. Тут было все, что и требовалось для новой операции.
Риск захватывал Таню.
запиралась на три замка - два французских и один ригельный. При длительных
отлучках запиралась и вторая дверь - железная. Наружные стекла на окнах и на
балконной двери были армированы и сверх того подсоединены к общей охранной
системе. Однако сама система...
нежданно свалившегося на нее счастья столь завидной дружбы, затащила Таню к
себе и тут же, бросив портфель и ключи на ажурный столик в прихожей,
кинулась звонить по телефону:
она и, повесив трубку, повернулась к Тане:
журнальчик покажу - закачаешься...
Лиля цвела, исходящие от Тани симпатические токи окутали ее совершенно и по
цепочке передались дальше - впервые в жизни на Лилю стали заглядываться
мальчики.
шкатулки в трюмо и на трюмо, парадная посуда и антикварные безделушки,
дорогие шубы в платяном шкафу - все это, свое и мамино, несколько порывисто,
с придыханиями демонстрировалось Лилей без малейшего намека со стороны Тани.
Та никакой заинтересованности не показывала. Отдушиной для Лилькиных
излияний быть противно, но ради дела стоило и потерпеть. Лиля чувствовала
явную неравновесность их дружбы и стремилась преодолеть пропасть,
разделяющую ее с подругой, за счет того единственного, в чем она явно
превосходила - богатства.
шампанского - на двоих, за вечную дружбу. Среди многочисленных затейливых
бутылок в домашнем баре шампанского не нашлось. И, несмотря на уговоры Тани,
Лиля набросила шубку и отправилась в большой гастроном на Московском, куда
ей приходилось изредка наведываться за всякими простыми продуктами - не
станет же мама возить с работы хлеб, сахар, соль.
тело. Дух захватывало. Она взялась за дело. Достала из портфеля листок
бумаги, положила под него один из ключей, брошенных Лилькой в прихожей, и
стала водить по бумаге тупым концом карандаша с точечкой грифеля посередине.
Получился четкий, чуть рельефный отпечаток одной стороны ключа, потом
второй. То же самое Таня сделала со вторым французским замком, с ригельным.
Она сложила .листок и спрятала в тетрадь по геометрии. Потом она вышла в
прихожую, положила связку ключей на место и заглянула в ящик ажурного
столика. У самой задней стенки лежали два длинных ключа - круглых в сечении,
с утолщением на конце, из которого торчали три металлические пипочки. Таня
прошла к распахнутым внутрь чугунным дверям и вставила один из ключей в
замочную скважину. Внутри двери раздался щелчок, и из боковой плоскости
двери выскочила толстая полоска металла. Таня нажала на ключ. Полоска ушла
обратно в дверь.
Ясногородские воспользуются железной дверью до лета, а следовательно, и
ключа не хватятся, тем более что есть и второй. Тем не менее оставлять ключ
у себя надолго было бы неразумно...
чтобы дойти до гастронома. Оставалось еще столько же на обратный путь и еще
сколько-то на вполне вероятную очередь, Таня взяла второй листочек и
прошлась с ним по комнатам, набрасывая план квартиры с пометками - краткой
описью наиболее интересных предметов. Помимо листочка в руках у нее была
портативная "коника" - подарок Генерала, которую она как раз для такого
случая брала с собой в школу, если после уроков планировалось зайти к
Лильке. Она раскрывала шкафы, шкатулки, фотографировала содержимое,
аккуратно закрывала дверцы и крышки. Останавливаясь у картин и предметов
утвари, снова щелкала аппаратом. Потом сбегала на кухню за чистым полотенцем
и, обернув им руки, сняла со стены женский портрет. Дверцу сейфа она
сфотографировала несколько раз, под разными углами, и отдельно, крупным
планом, сняла замок. Затем она опять взяла полотенце, повесила портрет на
место, положила аппарат и листочек с планом в портфель и, закурив, села
дожидаться Лилю.
кружилась. Опустив эти подробности при рассказе Генералу, ждала приговора,
уверенная, что все провернула идеально. Генерал задумчиво посмотрел на нее,
потом на ключ и сказал:
с оттисками ключей, планом квартиры и описью. Сначала Генерал изучил
оттиски.
Семенова Мария
Доценко Виктор
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Трубников Александр