службе не было! Мне, понимаешь, работники нужны, которые без износу! Понял?
начальственного стола, показались двое - седой и импозантный адвокат Николай
Николаевич Переяславлев и его московский друг Вадим Ахметович Шеров,
поджарый, довольно молодой и по-своему не менее, а то и более импозантный.
При взгляде на его лицо сразу вспоминался портрет Юлия Цезаря.
Переяславлев, а Шеров молча сел в хозяйское кресло и перевернул папку на
первую страницу.
мундире. - Вы, значится, располагайтесь, изучайте, а я пока пойду, отпущу
Марусю, а кофейком лично займусь. Годится?
что-то в свой блокнот. Переяславлев пристроился рядом и стал изучать те
листы, с которыми уже ознакомился Шеров. Хозяин большого кабинета принес
поднос с двумя кофейными чашечками, поставил и извлек из шкафчика рюмки и
початую бутылку армянского коньяку.
которое следует направить расследование, было в принципе понятно всем троим.
московского гостя, ожидая, что предложит он.
бумаг. - Надо бы его поощрить. И желательно скорее. У вас, Петр Алексеевич,
есть по этому поводу соображения?
было...
вновь обратился к папке и принялся с большим вниманием изучать. Что-то
Ахметыч там явно высмотрел. Закончив чтение, Шеров впервые за все пребывание
здесь улыбнулся, захлопнул папку и с наслаждением потянулся, не вставая с
кресла.
пожелтевший листок.
задней комнатки позвоню, если позволите. Городской который?
Переяславлев задумчиво налил себе вторую рюмку. Оба прислушивались к чуть
слышному голосу из задней комнатки.
будут говорить.
отвели куда-то вниз, вернули поясок, ключи и сумочку с кошельком, дали
расписаться в какой-то бумажке и препоручили молчаливой Аде и улыбающемуся
дяде Коке.
школе, естественно, тоже. Я всем сказала, что ты уехала к Никите в Москву.
Кока, нам надо все заранее обдумать.
смысле, для тебя. Таня устала. Мать это понимала. Сегодня девочке надо дать
отдохнуть. Такой кошмар пережила. Камера! Притомилась от переживаний и сама.
Поправила сбитое одеяло. Дочь не слышала. Спала крепко, но беспокойно. Ада
покачала головой и вышла.
всюду.
в уголок за шкафом, слышит шорох. Глядит в щелку приоткрытой двери. Видит,
мать идет. Она навстречу бежит и на ходу соображает - не Адочка это вовсе.
Пожилая черноволосая женщина, голова чуть тронута сединой. Патлы кудряво
свисают. Нос крючковатый. Губы шепчут что-то, а под седыми бровями
пронизывающий взгляд.
ладанка.
падает и просыпается. Это всего только сон, говорит она себе, и кошмар
продолжается...
вареньем.
была виновата.
забрать дело Генералова, получил неожиданное предписание в трехдневный срок
прибыть в Москву для прохождения обучения на двухгодичных курсах при
Генеральной прокуратуре, согласно его же рапорту трехгодичной давности, а
текущие дела сдать следователю Никитенко. Ошалевший от радости Иванов зажил
совершенно иными мыслями, в которых никаким Генераловым и Захаржевским уже
не было места.
что устроил очную ставку Генерала с Катькой. Заперев их в своем кабинете, он
спустился вниз за сигаретами, а попутно завернул выпить кружечку кваса.
Когда он вернулся, зареванная Катька сделала важное заявление. Она
призналась, что дала ложные показания против Татьяны Захаржевской,
выгораживая себя, поскольку навела на квартиру и выкрала ключи у Лилии
Ясногородской именно она. Саму же Захаржевскую она видела только на
фотографии в квартире гражданки Краузе, куда приходила к своему любовнику
Генералову, и приняла ее за свою счастливую соперницу - со всеми
вытекающими. Что же до комиссионного магазина и истории с милицейской
"волгой", то о них говорит весь город, а Катька приплела их сюда для пущей
убедительности. Сурово отчитав ее, следователь велел ей подписать протокол и
вызвал конвой.
распорядился принести в кабинет чаю с лимоном и вынул из портфеля бутерброды
с ветчиной и домашнюю ватрушку, которыми щедро поделился с Генералом. Они
быстро пришли к полному взаимопониманию и выработали джентльменское
соглашение.
исчерпывающими и чрезвычайно помогли следствию. Это будет учтено на суде.
Однако в его показаниях относительно подготовки преступления есть элемент не
правды, вызванный, следует заметить, благородным побуждением взять на себя
часть вины своей сожительницы Мальцевой, бывшей, как следует из ее же
показаний, истинным организатором преступления, в котором всем остальным
отводилась роль простых исполнителей. За это выгодное для самого же Генерала
изменение показаний следователь изымает из дела все гипотезы своего
несколько увлекшегося предшественника, как построенные на заведомо ложных
измышлениях гражданки Мальцевой. Далее, ни с какой Татьяной Захаржевской
Генералов не знаком, а только видел ее фотографию у гражданки Краузе. Слова
"Таня - это мое личное дело" следователь из протокола попросту вычеркнул.
Потом они согласовали тексты малявок, которые будут переданы Фиме, водиле,
Фургону и Вобле. А потом, на новом листочке, Генерал перерисовал план
квартиры Ясногородских по образцу того, что находился в деле, после чего
оригинал был изъят, а новый план приобщен к делу. На прощание Генерал, глядя
следователю прямо в глаза, спросил:
вас для дачи письменных показаний.
с Марией Францевной Краузе. Сначала Маша перепугалась, потом обрадовалась,
что ее Танечка, оказывается, ни в чем не виновата, а лишь была оболгана
беспочвенно взревновавшей воровкой. Потом разговор вообще перешел в
неслужебное русло, и следователь вместе с протоколом, в котором, в
частности, говорилось, что квартира была сдана гражданину Генералову после
непродолжительного уличного знакомства, увез с собой записочку с Машиным
домашним и служебным телефонами и пометкой "Завтра в шесть у "Баррикады"".
всех обвиняемых, их активную помощь следствию и отсутствие гражданского
иска, суд проявил большую гуманность. Гражданка Мальцева, как организатор
преступления, была приговорена к четырем годам лишения свободы. Гражданин
Генералов получил три года, увы, строгого режима как рецидивист. Такой же
срок схлопотали и прочие исполнители (Фургон с Воблой - условно, как ранее
не судимые несовершеннолетние), а водила, которого научили выставить себя
полнейшим идиотом, пожелавшим подзаработать на перевозке утренних туристов,
и вовсе отделался какими-то исправительными работами с удержанием двадцати
процентов.