"номеру три"...
Шеров в разодранной телогрейке и немереных линялых ситцевых трусах,
спущенных на колени. Под белой задницей журчала вода. Таня подошла к нему,
уперла руки в бока и заорала благим голосом:
захихикав, она получила такую отповедь, что помнила каждое его слово. Хоть и
казался тогда пьяным, на деле было все не так. Науку эту усвоила, но и обиды
своей не забыла.
подошла ближе.
распахнулся, открыв глухой блекло-розовый бюстгальтер, прячущий Танину
грудь.
салатного цвета панталоны были ей совсем не по размеру. Болтались чуть не до
колен. В таком обличье можно увидеть старую торговку на одесском пляже,
которая одновременно работает и загорает. Белье фирмы "Сто лет Коминтерну".
нагнувшись пониже, медленно закрутила кран биде. Босс с размаху,
по-хозяйски, шлепнул ее по заду.
струйкой воды остудила его плоть.
выход.
дамский угодник после интимной близости.
отвечу тоже по классике: "Когда бы жизнь семейным кругом я ограничить
захотел..."
Сын того самого Чернова, обкомовского? Ты уверена?
твой я одобряю, но отпустить тебя в ближайший год-два не могу. Ты мне здесь
нужнее.
начинай потихонечку вводить в курс дела. Я через годик проэкзаменую, и если
справится - отпущу тебя.
говаривал дядя Кока, клиент должен созреть. С другой стороны, совсем не
напоминать о себе было бы неосмотрительно - какое бы сильное впечатление она
ни произвела на него при первой встрече (а впечатление, как догадывалась
Таня, было неслабое), все имеет тенденцию забываться. Тут очень подстатилась
случайная встреча. Таня была "при исполнении": ублажала в "Садко" на пару с
Анджелкой одного киевского козла, и как раз появился Павел с каким-то
нахряпистым парнишей в легком подпитии. Лучшей обстановки для углубления
знакомства и представить было невозможно. Инстинкт подсказывал ей, как лучше
действовать... Иногда она готова была сорваться. Когда внутри особенно
сильно бурлило, Таня решительно уходила в сторону, подсознательно пугаясь
этой стихии, боялась, что почва снова уйдет из-под ног - и тогда она
потеряет и его, и себя перед ним...
***
рождения. Без толку просидев дома почти до вечера, она уже подумывала
позвонить, ему как бы случайно. Но тут как раз позвонил он сам. Обрадовался,
что застал дома (еще бы не застал, она специально взяла у Шерова отгул!),
извинялся, что не пригласил заблаговременно. Оказывается, начисто забыл о
собственном двадцатипятилетии. Что поделать, люди науки славятся
рассеянностью - судя по этом показателю, ученый он выдающийся. Свой выход к
Черновым она продумала тщательно и вроде не прокололась ни в чем. Очаровала
мамашу, особу, судя по всему, изрядно "сучковатую"; вроде бы глянулась
самому Дормидонтычу, потенциальному тестюшке; похоже, закрепилась и в сердце
Павла. Женщина в ней говорила, что не сегодня-завтра он откроет свои
чувства. Подарил ей чудной алмаз - крупный, с мизинный ноготь величиной,
мутноватый и почему-то голубой. Видимо, этот алмаз представлял для него
какую-то особую ценность. Он даже сказал, что в этом камешке вся его жизнь.
И она подолгу держала алмаз в ладошке, разглядывала на просвет, словно тайну
Павла разгадывала.
попросил на недельку одолжить ему. В Москве он связался с ювелиром, который
лишь подтвердил выводы, сделанные Вадимом Ахметовичем: крупный промышленный
алмаз, не имеющий практической ювелирной ценности, со множеством трещин и
графитовых включений. Голубой цвет камня говорит, с вероятностью до 98%, о
родезийском происхождении. За величину и цвет какой-нибудь любитель экзотики
мог бы дать тысячи полторы, но такого любителя надо еще поискать. Шеров
вернул Тане камень без комментариев. Да и не надо ей комментариев. Ей уже
просто не хватало рядом самого камня, как талисмана.
гость, которому суждено было стать последним для Тани.
Получив предварительные указания от хозяина, Джабраил распорядился принять
гостя по высшему разряду.
бутылок коньяка с рельефным позолоченным профилем Шота Руставели. Этот
двадцатипятилетней выдержки коньяк прославился тем, что никто и никогда не
видел его на прилавках какого бы то ни было советского магазина.
отказался, альбом с девочками просмотрел с интересом, но от их услуг тоже
отказался, зато с удовольствием прогулялся с Таней по островам, подернутым
первой нежной зеленью. Обедал и ужинал он на ранчо.
своей большой волосатой ладонью и выразительно посмотрел в глаза. Таня
приготовилась дать вежливый отпор, но по интонациям дяди Афто поняла, что
дело тут совсем в другом.
рыжего, как пламя, и подарила мне внучку Кэтэван, по-русски Катя. Ты,
дэвочка, очень похожа на мою Катю. Когда я тебя увидел здесь, мое старое
сердце заныло. Я не понимаю, объясни мне, ты - жена Вадима?
порядочного, надежного человека, выйти за него замуж и подарить ему много
красивых и умных детей...
противостоять; у нее язык не поворачивался сказать этому старому прохвосту,
что это не его ума дело.
заберет тебя? - Он не знает, что я здесь работаю. И вообще, дядя Афто, я не
понимаю, чем так плоха моя работа. Я то же самое делала на каникулах в
"Интуристе", а когда получу диплом, наверное, уйду туда совсем. Уверяю вас,
я не ложусь под гостей - это в мои обязанности не входит...
подала. Дядя Афто с грустью посмотрел на нее и переменил тему разговора. Он
так интересно рассказывал про старый Тбилиси, что Таня уже через две минуты
совершенно забыла про свою злость.
Шарко и уже на самом исходе процедуры сказал:
часам к двенадцати. Повезешь его к озеру, сразу за озером свернешь налево,
на проселок, проедешь километра два. Я буду ждать.
Русанов Владислав
Березин Федор
Сертаков Виталий
Маккарти Кормак
Акунин Борис
Василенко Иван