Чтение 32–й страницы книги ~Белое танго~

Может быть, Иван Харитонович, а может Ильхом Хосроевич. Кто их тут разберет?
Зато начальник третьего отдела - Пиндюренко Т. Т. - подобных сомнений не
вызывал, и Таня решительно вошла в приемную.

Там было довольно просторно и солидно - хрустальная люстра, черные
кожаные диванчики с гнутыми спинками, внушительный стол секретаря - молодого
круглолицего таджика с погонами лейтенанта. Быстрым деловитым шагом Таня
подошла к самому столу, достала из кармашка сумки удостоверение и сунула его
под нос удивленно привставшему молодому человеку.

- Татьяна Захаржевская, "Известия", - четко проговорила она. - Небольшое
интервью с товарищем полковником для очерка "Будни милиции".

Лейтенант сглотнул, вернул удостоверение Тане, исчез за дверью. Оттуда
донесся хриплый голос:

- Да, что такое?..

Больше всего полковник Пиндюренко походил на прыщ - маленький, тугой,
красный и раздражительный. Даже не посмотрев на Таню, он сердито бросил:
"Вам что, гражданочка?" и тут же вновь засунул круглый нос в раскрытую на
его столе папку. Таня села в кресло, не ожидая приглашения, открыла сумку и
вынула оттуда японский диктофон (удачно приобретенный час назад в
комиссионном отделе торгового центра "Сатбарг").

- Татьяна Захаржевская из "Известий". Товарищ полковник, будьте любезны
несколько слов для центральной прессы о героической работе милиции
Таджикистана...

Полковник поднял голову, среагировав, скорее всего, на словосочетание
"центральная пресса".

- "Известия"? - переспросил он. - А это что будет?

Реакция на ее корочки была здесь, как правило, довольно острой. Народ
начинал суетиться, чего-то пугаться. Да тут кого угодно на колени посадишь.
Во шугаются!

- Серия очерков "Будни милиции". Планируется опубликовать серию
репортажей из всех пятнадцати республик. В корпункте порекомендовали
обратиться к вам...

- А с начальством согласовано?

- С нашим - да. С вашим не успела. Но здесь едва ли возникнут проблемы -
материал предполагается бодрый, позитивный, имеющий воспитательное значение.

- Да? - с легким сомнением спросил он. - И что вы хотите?

- Что-нибудь яркое, героическое. Вот недавно у нас прошел материал как
сержант Садыков, рискуя жизнью, вытащил девочку из Гиссарского канала. - Эту
историю она вычитала сегодня утром в санатории, листая подшивку "Вечернего
Душанбе".

- Что, неужели и в столице про нашего Садыкова писали? - заметно оживился
полковник.

- Да, небольшая, правда, заметочка. Я не сообразила вырезку захватить.

Завтра принесу, если найду. А нет - перешлю вам из Москвы вместе с
сегодняшними материалами на согласование.

При слове "согласование" Пиндюренко важно кивнул головой. Таня показала
на диктофон и нажала кнопку.

- Что ли, уже начали? - спросил полковник, завороженно глядя на
вращающуюся кассету.

- Я потом все перепечатаю, подправлю, - успокоила Таня. - Итак, наш
собеседник - один из руководителей МВД республики полковник Пиндюренко...

Она вопросительно взглянула на полковника. Тот не сразу, но понял и
представился:

- Тарас Тимофеевич.

- Тарас Тимофеевич, расскажите, пожалуйста, нашим читателям о наиболее
ярких и памятных страницах героических будней работников правопорядка
республики.

- Наша служба, как говорится, и опасна и трудна, - начал полковник с явно
заготовленной фразы, запнулся и трагическим шепотом произнес:

- Можно снова?

Таня улыбнулась.

- Разумеется, Тарас Тимофеевич. Если вас диктофон смущает, я могу убрать
и записать от руки. Только так долго будет и неудобно.

Полковник поднялся, обошел стол и, посматривая на Таню, крикнул:

- Мумин, два чая! И конфет из большой коробки в вазочку положи... Знаете,
а может быть, мы так сделаем: наметим сейчас круг вопросов, я распоряжусь
поднять самые интересные материалы, просмотрю, скомпоную, а вечером, по
прохладе, запишем... Вы где остановились?

"Вот это разговор!" - обрадовалась про себя Таня, а вслух, демонстрируя
знание местных реалий, сказала:

- Санаторный корпус "четверки". Полковник тихо присвистнул:

- Неплохо. Но наша министерская база отдыха не хуже, хоть и подальше.

Розарий, знаете, павлины...

Сам-то хвост распушил, не хуже павлина, отметила Таня и как бы в
задумчивости проговорила:

- Но нам понадобится помещение для работы.

- Это будет, - совсем обрадовался полковник и шумно отхлебнул крепкого
чая.

- Будет обязательно. Вы к восемнадцати ноль-ноль к главному входу под-.
ходите.

Я "волгу" подгоню...

- Приду, - пообещала Таня. - Только вы про материалы не забудьте. И я
прошу вас посмотреть, что у вас есть на Гречук. Варвару Казимировну Гречук.

Пиндюренко замер. Прикинул по документам и резонно заметил:

- Ты не корреспондентка. Мумин!

- Масуд Мирзоевич предлагал мне остановиться в пансионате Совмина, но в
интересах дела я предпочла "четверку", - четко выговорила Таня.

Застывший на пороге кабинета круглолицый Мумин ел глазами начальство,
дожидаясь указаний. Полковник, намеревавшийся, очевидно, отдать какую-нибудь
нехорошую команду относительно Тани, оказался в замешательстве, вызванном
последней ее фразой. Никто, находящийся в здравом уме, такими именами не
козыряет впустую. А эта красотка, выдающая себя за корреспондентку, на
идиотку не похожа. Если она действительно знакома с самим Сафаровым...

- Мумин, - тем же четким тоном проговорила Таня. - Будьте любезны,
рюмочку коньяку для полковника. Адъютант вопросительно посмотрел на
Пиндюренко. Тот молча кивнул. Мумин вышел.

- Почему вас интересует Гречук? - сиплым голосом спросил он.

- Не меня, а более серьезных людей. Из Ленинградского обкома КПСС.

- Но почему вы?..

Таня наклонила голову и прикоснулась пальцем к губам: в кабинет бесшумно
вошел Мумин с крошечным подносом, на котором стояли две рюмки, початая
бутылка "KB" и блюдечко с мелко нарезанным лимоном. Он поставил поднос перед
начальником и принялся разливать. Полковник забрал у него бутылку, налил
только себе и немедленно выпил. Таня улыбнулась.

- Выполняю личную просьбу, - сказала она, когда Мумин вышел, прикрыв за
собой дверь. - Использовать официальные каналы было не очень желательно.

- Ну, не знаю... Наши архивы - они ведь с грифом... Должен быть запрос.

- Понадобится - будет и запрос, - отчеканила Таня. - А если сомневаетесь
в моих полномочиях, можно позвонить в Ленинград. Там подтвердят.

Она извлекла из сумки тоненькую, хорошо отпечатанную брошюру - телефонный
справочник Ленинградского областного и городского комитетов КПСС. На обложке
полковник прочитал название и строгую пометку: "Для служебного пользования.
Экз. ј 214". Его подозрения разом улеглись. Он посмотрел на Таню, хлопнул
себя по лбу, налил коньяк во вторую рюмку и пододвинул ее к собеседнице.

- Угощайтесь... Только зачем вы корреспонденткой представились?

- А я действительно работаю в "Известиях". Внештатно. И действительно
готовлю материал о правоохранительных органах страны. Так что с
удовольствием воспользуюсь для очерка вашими данными. Не про Гречук,
естественно.

- Да уж... Дело-то, как помню, было непростое. Общественность
неоднозначно реагировала.

- Давно это было?

- Да уж года два. Или три.

- И вы до сих пор помните?

- Республика у нас, уважаемая...

- Татьяна. Можно просто Таня.

- Республика у нас, уважаемая Таня, маленькая, а город - тем более. Да и
дело было резонансное...

На столе полковника оглушительно завопил телефон. Пиндюренко поморщился и
снял трубку.

- Слушаю... Здравствуйте, Джафар Муратович... Да.... Да... Так точно...

Сейчас поднимаюсь. - Он повесил трубку и обратился к Тане:

- Генерал на совещание вызывает. Может, завтра?

- Завтра я улетаю.

Пиндюренко озадаченно посмотрел на нее. Да, покатать в Варзобское ущелье
не получится. Деловая попалась баба.

- К вечеру все материалы подготовлю...

В раскрытое окно залетал ласковый ночной ветерок. Шуршали листья, трещали
цикады, сладострастно орали майнушки. Ветерок занес в комнату летучую мышь.
Она покружила возле лампы и улетела.

Низкий журнальный столик украшало блюдо е дынными корками, объеденными
веточками винограда и персиковыми косточками. В роскошной коробке сиротливо
маялись три последние конфетки. Воинственно щерилась фольгой бутылка из-под
шампанского. Таня листала папку.

Картина получалась ясная и полностью вписывалась в составленный Таней
психологический портрет Варвары Гречук.

Еще на втором курсе медучилища Варя по большой и пылкой любви вышла замуж
за молодого красавца летчика, должно быть, до самой свадьбы скрывавшего, что
летает он всего-навсего на допотопном "кукурузнике", опыляя инсектицидами
хлопковые поля. Брак, судя по всему, получился удачный, у Варвары и Анатолия
родились двое мальчишек. Но потом случилась беда. Старый, давно требующий