замены самолетик Анатолия загорелся прямо в воздухе. Летчику чудом удалось
посадить его прямо в заросли хлопка, но выбраться из кабины сил уже не
хватило. Подоспевшие солдаты расположенной рядом воинской части сбили пламя,
вытащили полумертвого пилота и доставили в город со страшными ожогами. Жизнь
его была спасена, но превратилась в ад. От человека осталось обгоревшее,
гниющее нечто - обездвиженное, слепое, воющее от бесконечной нестерпимой
боли, временное освобождение от которой давали только препараты морфия. Из
уважения к Варе, которая работала тогда реанимационной медсестрой в обычной
городской больнице, безнадежного летчика продержали там целых четыре месяца.
Но - дефицит коек, медикаментов, персонала. И Анатолия выписали умирать
домой. А дозы, когда-то приносившие желанный покой, уже не действовали. По
рецептам больному полагался какой-то мизер, еще сколько-то Варя выпрашивала
у старшей сестры, еще сколько-то, впервые злоупотребив служебным положением,
получила на аптечном складе по рецептам на несуществующих людей. Все все
прекрасно понимали, многие сочувствовали Варе и закрывали глаза на ее
противозаконные действия. Некоторые же смотрели косо, шептались, втихаря
жаловались начальству. Вскоре вышла негласная директива: медсестре Гречук
без визы главврача препаратов не выдавать.
других сестер, вынося из нищающего дома последнее, недодавать больным...
Выкрасть ключи от аптечного склада и ночами, убегая с дежурств... На втором
ночном визите ее поймали, и поймали нехорошо - не медики и не своя вохра, а
кем-то вызванный милицейский наряд. Был составлен протокол и заведено дело.
достать коробочку с оставшимися порошками, высыпать их все в стакан,
перемешать и дать папе выпить. Откачать его не успели.
заступники. Во-первых, крепкая и сплоченная община немцев-католиков, с
которыми был крепко связан отец Варвары Казимир Гречук, поляк и тоже
католик. Рукастые и дисциплинированные немцы занимали в душанбинском
обществе особое место и представляли собой немалую силу уже хотя бы потому,
что на них держалась вся электрика, сантехника и столярка в домах высокого
местного начальства и самых важных учреждениях - русские мастеровые хоть
нередко и талантливы, но ненадежны и пьют без меры, а таджики и вовсе не
приспособлены к такой работе. Во-вторых, почти все, знавшие Варю по работе,
в том числе и директор крупнейшего в городе бетонного завода, единственного
сына которого она буквально вытащила с того света. Командир отряда, в
котором служил покойный Варин муж, вышел на всесильного министра сельского
хозяйства республики - того самого товарища Сафарова, на которого ссылалась
Таня, встречавшаяся с ним у Шерова. В третьих, юристы, бывшие коллеги отца,
много лет проработавшего в районном нарсуде.
Таня, та попросту воспользовалась ситуацией с Варей, чтобы списать на нее
кой-какие собственные грешки. Городской прокурор, с опережением выполнявший
все вышестоящие указания об усилении борьбы с негативными явлениями и
недавно добившийся весьма сурового приговора в отношении группы
великовозрастной шпаны, промышлявшей как раз сбытом наркотиков. В эту группу
входил родной племянник прокурора. Были и другие влиятельные люди,
незнакомые с Варей и в жизни ее не видевшие, но намеренные заработать на ее
деле политический капитал.
каких высотах определялась ее участь. Само решение суда, в сочетании с
нынешним Вариным трудоустройством, навело Таню на мысль о некоей
предварительной договоренности. С одной стороны, формально и протокольно
наказать, с другой - помочь по жизни. Ведь Варя оставалась одна с двумя
детьми и престарелым отцом на руках, с грошовой зарплатой медсестры и совсем
уж смехотворной пенсией по потере кормильца. Вот и отправили попастись в
обильных номенклатурных закромах.
Варвара Казимировна не поинтересоваться, свободен ли Павел. Если умна, то
поняла давно, Павел при любом раскладе дал бы ей это понять. Сам он,
конечно, удивляет.
объяснила тем, что не мог он не выразить своей признательности той, которая
его выхаживала. Как же он все-таки тонко устроен! Совсем как его
камешек-талисман.
добросовестно! - и взяла чистый. Расправила на твердой обложке папочки,
подержала ручку в правой руке, переложила в левую и корявым, разбегающимся
почерком медленно вывела:
молчать когда в образцовую Советскую семью как Ваша хитростью и коварством
ползет змея в виде известной в нашем городе особы, Гречук Варвары..."
надо надеяться, доспеет как раз вовремя и попадет в цепкие ручки Лидочки,
будущей свекровушки. Если Таня все правильно вычислила, Лидочка примет
анонимку очень близко к сердцу, поверит твердо и сразу, но, чтобы убедить и
Павла, запросит официального подтверждения. Что ж, запросит - и получит. А
Варенька с ее польским гонором не снизойдет ни до объяснений, ни тем паче до
оправданий, а выкинет какую-нибудь страстную сцену и убежит, хлопнув дверью
гордо и навсегда.
на сцене.
дописывая письмо. - Все равно он будет мой, никуда не денется...
свекром без крыши над головой они не останутся, но принимать что-то от
кого-то, не предлагая ничего взамен - увольте! Нет уж, прочное счастье
куется только своими руками, а на халяву и счастье бывает исключительно
халявное. Это понимать надо... Только вот поиздержалась она этим летом
изрядно, со всеми этими хлопотами. Пора бы и в прибыток поработать. Кстати о
прибытках - Шеров сказал, что будет ждать ее пятнадцатого. А сегодня
семнадцатое. Остается надеяться, что Дядя Кока его предупредил. Но
послезавтра прямо с утречка... Доехав .до дальнего конца Отрадного, желтые
"жигули" свернули в одну из поперечных улочек, называемых здесь, как на
Васильевском острове, линиями. Скоро по левую руку будет кинотеатр, а еще
через десяток домов и парк - шеровский особняк, хозяином которого числится
Джабраил Кугушев.
забыла?
А ты выйдешь, дойдешь до ранчо, посмотришь, что там к чему. Встретимся на
той стороне за шлагбаумом.
позволила себе выйти из машины и немного размять ноги. Отчего ее так
взволновала эта гарь? Здесь каждый год один-два дома выгорают дотла. Но
только те, в которых никто не живет, пустующие. А на ранчо всегда кто-то
есть. Женщина, так та вообще только в магазин выходит раз в несколько дней.
радио, потом достала потрепанный томик Агаты Кристи, прилегла с ним прямо на
мягкий сухой мох сразу за обочиной и незаметно задремала.
голову и огляделась, но рядом никого не было. "Странно", - подумала она,
поднялась и вышла на дорогу. Сзади со свистом пролетела электричка, поднялся
шлагбаум - и через попотно перебежала растрепанная, не похожая на себя
Анджела.
ранчо остались одни головешки.
головешки остались, и труба обгорелая торчит... Я там покрутилась, бабку
какую-то встретила, напротив живет. Две недели назад, среди ночи, говорит,
как полыхнуло. Соседи все из домов повыскакивали, бросились заливать с
ведрами, корытами, да куда там - не подступиться было. Пожарную команду
вызвали, те на первый этаж прорвались, два трупа вытащили. Джабу и Женщину.
Даже обуглиться не успели, огонь-то верхами пошел. Сначала подумали, что они
в дыму задохнулись. А потом увидели, что у обоих горло перерезано. Ну,
милицию подняли, а пока те ехали, в углях еще два трупа нашли, совсем
горелые. Сверху, со второго этажа, вместе с балками упали. Потом следователь
приезжал несколько раз, всех опрашивал про дом про этот, кто в нем бывал,
что делал, выяснял, кто могли быть эти двое.
женский... В общем, менты предполагают, что это были Шеров и... и ты.
сгорела?
жили подолгу. Но окончательно-то личности не установлены.
Если так, то убийц никогда не найдут. Профессионалы. Воткнуть нож в живого
человека и сделать его мертвым...
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Шилова Юлия