Чтение 96–й страницы книги ~Белое танго~

сделав страшные глаза, подтолкнула Таню в бок - дескать, вставай.

Таня нехотя поднялась.

- И откуда ты, прелестное дитя? - ласково осведомился Руди.

- Из Лондона, - тихо ответила Таня. Руди всплеснул руками и,
вытаращившись на Таню, словно на привидение, хриплым от волнения голосом
спросил:

- Боже мой, неужели гнусный крэк добрался и до нашего тихого,
благопристойного Лондиниума?

- Наверное. Я не в курсе, - не поднимая глаз, сказала Таня.

- О, ну да, конечно, настоящие леди крэка не крэкают.

Дружный смех.

- Но что же в таком случае? Кислота, снежок, перчик, спид, экстаз?

Он заговорщически подмигнул. Таня упорно молчала.

- О, разумеется, никаких проблем у нас нет, и путевкой в "Элвендейл" нас
премировали за хорошее поведение.

Уставшая смеяться публика просто выла. Таня медленно подняла голову.
Руди, краем глаза поймавший ее взгляд, вздрогнул и отвернулся.

- Но давайте, господа, явим снисхождение. Нашей Дарлин еще только
предстоит сделать первый, самый трудный шаг, признать свое полное бессилие
перед недугом и довериться высшей силе в нашем с вами лице. Осознать, что
исцеление возможно лишь тогда, когда есть честность, открытость и...

Он по-дирижерски взмахнул руками, и все хором подхватили:

- И искренняя готовность! Потом за кафедру встал долговязый, бородатый
интеллектуал и скучным голосом начал:

- Особенно тяжелые нарушения мозговой деятельности вызываются так
называемой множественной зависимостью, то есть параллельным привыканием,
например, к веществам амфетаминового ряда и тяжелым седативам...

Глядя на усердно наклоненные над тетрадками головы, слыша скрип ручек,
Таня думала: "Сбегу на фиг - и будь что будет!"

Кое-как досидев до перерыва, Таня рванула на боковое крыльцо покурить и
собраться с мыслями. Уходить нужно ночью, применив детскую, еще по
пионерлагерю знакомую хитрость - взбить одеяло, прикрыть покрывалом, чтобы
со стороны казалось, будто в кровати кто-то спит. Для "прибежища усталых
душ" этого должно быть более чем достаточно. Ну, хоть убейте, не тянет
"Элвендейл" на загородную "ферму" МИ-5 или другой аналогичной организации.
Психушник натуральный, даже, можно сказать, онтологический. Так ведь до сих
пор и непонятно, как она сюда попала. Уж не лопухнулись ли часом держиморды
соединеннокоролевские?.. Таня даже хихикнула, в образах представив себе
ситуацию - вот ее выключили хлороформом, укольчиком усугубили, сгрузили в
участке для последующей транспортировки под бочок какой-нибудь обторчанной
шала-шовке, а потом в накладных запутались и пустили грузы не по назначению.
И вот она здесь, ставит мозги под компост, а наркоша бедная парится в
подвале на Лубянке... Херня, конечно, полная, но какие есть другие
объяснения? Предварительное промывание мозгов, начальный этап зомбирования?
Почуяли, суки, что орешек крепковат, решили размягчить маленько.

Сбить с панталыку, поставить в абсурдную ситуацию, отследить реакцию,
выждать, пока не дойдет до кондиции, а там брать голыми руками. Само-то
кукушкино гнездо определенно настоящее, но не без засланного же казачка...
Значит, побег отменяется?..

- Дарлин Ти, пожалуйста, подойдите к стойке консьержки. Повторяю, Дарлин
Ти, пожалуйста, подойдите к стойке консьержки...

Ну, раз вы так просите...

У стойки ее с озабоченным и хмурым видом ждала незнакомая медсестра,
сжимая в руках пластмассовую дощечку с прикрепленным к ней листком.

- Дарлин, вы... вы только не волнуйтесь, пожалуйста, возможно, здесь
техническая ошибка... Мы получили данные ваших анализов и... у вас нехорошая
кровь... очень нехорошая. Мы вынуждены срочно отправить вас в больницу на
обследование... Машина уже здесь.

Этого еще не хватало! Когда с таким лицом говорят "очень плохая кровь",
это может значить только одно... Ну, разве что еще лейкемию. Хрен редьки
слаще?

Превозмогая внезапную противность в ногах, в низу живота, опираясь на
руку высокого санитара, доковыляла кое-как до машины и... Кому бы
рассказать, какую радость способна вызвать в отдельных случаях даже
протокольная физиономия полковника Паунда, поджидавшего ее в салоне "скорой"
в белом халате.

- Доктор, я буду жить?

Он, естественно, даже не улыбнулся в ответ.

- Ситуация изменилась, мэм. С вами хотят говорить.

Санитар деловито закачивал шприц из розовой ампулы.

- А нельзя ли без этого, полковник? Я еще от прошлого раза не отошла.

Обещаю смотреть только в потолок и согласна даже на завязанные глаза.

Санитар вопросительно посмотрел на полковника.

- Ладно, - сказал наконец Паунд. - Можете смотреть куда хотите.

Дорога оказалась на удивление короткой. Уже через час они въехали в
Лондон со стороны Хендона и еще минут через двадцать остановились у
пузатенького особняка на прекрасно знакомой Тане Камбер-лэнд-Террас, не
доехав всего полквартала до одного из предприятий "Зарины" - кабаре
"Сикрет-Сервис", выдержанном в стилистике "плаща и кинжала". Даже официантки
расхаживают в черных масках. Выходя из автомобиля, Таня не могла не
улыбнуться непреднамеренной иронии судьбы. Впрочем, такой ли уж
непреднамеренной? Полковник отметил несерьезное выражение ее лица,
нахмурился, решительно взял под руку и в бодром темпе повел ко входу.

Выпустил ее руку только на втором этаже, в комнате, служащей то ли
большим кабинетом, то ли библиотекой - стеллажи до потолка, уставленные
внушительного вида томами, неизменный камин, монументальный письменный стол
в дальнем конце комнаты, в симметричных альковах - два стола поменьше,
крытые зеленым сукном, при них кресла. В одно из кресел полковник усадил
Таню и молча вышел.

Текли минуты. Таня потянулась, встала, чтобы размять ноги, прошлась до
стеллажа, сняла с полки первый попавшийся том, раскрыла наугад.

"Фамильный герб рода Морвенов (XV век) представляет собой белый
мальтийский крест на белом поле..." Пятьсот лет конспирации - круто!

- Я не помешал?

Таня резко обернулась. Книга выпала из враз ослабевших рук, стукнулась об
паркет...

- Ты?!

Ее накрыло волной... нет, не памяти даже, ибо это осталось вне памяти,
вообще не отфиксировалось сознанием, сразу ухнув в темную глубину,
неподконтрольную разуму и только в узловые мгновения жизни озаряемую
магической вспышкой. Тогда то, что казалось небывшим, становится бывшим...

...Ее первая лондонская ночь. Оживший Винни-Пух на обоях. Луна в
незашторенном окошке. И двое на волнах...

Не вором, но банкиром оказалось сознание, и пережитое возвращалось с
процентами, накопленными за шесть лет...

А потом они просто валялись, смеясь ни о чем. Притормозившее время не
спешило переходить на обыденный аллюр. Ее ладонь тихо гладила безволосую
голову, лежащую у нее на груди...

- ...а мне еще привиделось, что ты светишься. А это луна через окошко в
твоей лысине отражалась.

- А ты вправду светилась. Изнутри.

- Это потому, что обрела то, чего мне недоставало. Но не поняла, что
именно, и теперь не понимаю...

- Обязательно ли понимать?..

- А потом это что-то ушло, и я даже не заметила потери... Но теперь -
навсегда...

- Навсегда - ответственное слово...

- А помнишь, ты говорил о мужчине, живущем во мне...

Он приподнялся на локте, посмотрел на нее блестящими глазами.

- Ты вспомнила?

- Вспомнила... Расскажи мне о нем.

- Видишь ли, инь и янь, мужское и женское - это принципы, не феномены. А
в каждом феномене мужского и женского начал заложено почти поровну. "Почти"
- потому что для движения нужна разность потенциалов, а "поровну" - потому
что для существования необходимо равновесие и внутри феномена, и вне его.
Такое почти равновесие есть и в человеке - на генетическом уровне, на
гормональном, на духовном. Каждая женщина - это процентов на сорок восемь
мужчина, а каждый мужчина - это на столько же женщина. Многое в нас
определяется этим живущим в нас существом противоположного пола. Еще до
нашей с тобой встречи моя внутренняя женщина - натура тихая, созерцательная,
немного вещунья - возжаждала твоего внутреннего мужчину, бесстрашного и
безжалостного, дьявольски умного, жестокого, беспощадно справедливого и
невероятно сильного. И твой мужчина откликнулся - и отдал твою женщину моему
мужчине...

Она слушала его, загадочно улыбаясь.

- И вот теперь...

- А теперь мой мужчина будет любить твою женщину.

Она соскользнула пониже и, возбудив его пальцами, слегка надавила на
головку. На самом кончике открылась щель. Раскрывшись до предела, она
осторожно ввела в эту щель клитор и начала сокращать мышцы...

Он проснулся, почувствовав прикосновение к уху ее зубов. Еще не больно,
но уже чувствительно.

- Эй! - позвал он. - Отпусти!

К уху прижались мягкие губы, зашептали:

- Ты говорил, что твоя женщина хотела меня еще до встречи со мной. Как
так?

Что ты знал обо мне? Откуда? Почему ты в ту ночь оказался там?

Лорд Эндрю Морвен протер продолговатые, неуловимо монголоидные глаза,
улыбнулся, напружинил некрупное крепкое тело и мячиком выпрыгнул из кровати.

- Пойдем, - сказал он. - Я покажу тебе кое-что.