она решила съездить в соседнее село и отведать в тамошнем ресторанчике
копченой оленины, которая накануне очень ей понравилась.
заказ - зелень, порцию оленины, бутылку воды и...
официант уже откупорил бутылку и наливал в высокий бокал.
голос с непонятным, явно не украинским акцентом, и на соседний стул шумно
приземлился грузный краснорожий мужичок. - Одну здесь уговорим, пару с собой
возьмем... Олешка любишь? - Он чуть не носом ткнул в ее тарелку. - И олешка
завернем, хошь целый оковалок, и айда на Латорицу!
посмотрела на непрошеного кавалера. Редкие пегие волосешки, близко
посаженные глаза неопределенного цвета, нос остренький - на вид типичный
комсомольский вожак из сельских выдвиженцев, который много лет обжирался
галушками и салом, щедро запивая горилкой.
что-то не тянет. Особенно с незнакомыми.
- водка, табак, "Шипр", гнилые зубы. - Яне Поп.
придвинулся совсем близко.
прочее разное...
бутылки ему на голову.
сжимая в руке вилку, нацеленную ему в харю. Он остановился, пошарил в
кармане, поднес к губам свисток и пронзительно засвистел. От входа к ним
направился швейцар, бармен вышел из-за стойки, у дверей на кухню показался
повар. Особой решительности в их лицах
расшитой рубахи. - Да я здесь участковый... Нападение на сотрудника...
что-то зашептал в ухо.
происшествия. Дайте-ка ему карандаш, - обратилась она к официанту. -
Записывайте: Захаржевская Татьяна Всеволодовна, местный адрес - Соколяны,
коттедж номер три...
надо!" и вышел.
будь ласка. А я тут скатерочку поменяю.
вылетел из головы этот нелепый случай.
IV
больше ста двадцати не дам, - сказала Нинка и отложила замшевый Танин
пиджачок в кучку налево.
даст. Немодное.
глазами по сторонам - чего бы еще урвать по дешевке, раз уж такой случай
подвернулся.
на вазу, стоящую на серванте.
профуфыришь... Но ты все-таки подумай, может, отдашь каракуль за триста.
Больше ей-ей не могу.
февральской ночью на станцию и которая теперь, побывав в химчистке, мирно
висела на вешалке в шкафу.
мне первой скажи, а? Чай, подруги старые все же. Если бы я тебя тогда на
халтурку не сагитировала, что б теперь было с тобой?
вещи в предусмотрительно захваченную с собой приемистую сумку. - Эх-ма, на
триста семьдесят рубликов раскрутила ты меня, подруга.
бывает.
пальцами отсчитывать десятки. При пересчете выяснилось, что она обмахнулась
на двадцать рублей - и снова в свою пользу. Уличенная в этом Таней, она
безропотно выложила недостающие десятки и облегченно вздохнула.
"Столичной". - Теперь давай, девка, по-купочку спрыснем, про дела наши бабьи
побалакаем.
покурить можно, и закуска под боком.
две рюмки и последовала за Нинкой. Та уже уселась за стол и закурила. Таня
достала из холодильника колбасу, огурцы, нарезала хлеба, разложила на
тарелки. Нинка помочь не порывалась, только с бутылки пробку свинтила.
первой. - Ну, давай, подруга, рассказывай, как дошла до жизни такой.
так и гудела от слухов о знаменитой артистке Лариной, родным коллективом,
можно сказать, вскормленной. Слухи были один другого нелепее - Таню успели
выдать за нашего посла во Франции, за шведского миллионера, за артиста
Огнева, за артиста Костолевского и даже за Вячеслава Тихонова, трижды
погубить в автокатастрофе, один раз - в крушении поезда, умертвить от рака
груди, наделить ее миллионами, бриллиантами, виллой в Крыму, любовником из
ЦК, внебрачным сыном от внука самого Брежнева и дочерью от американского
певца-коммуниста Дина Рида. В том, что Огнев зарезался из-за нее,
практически не сомневался никто. Ожесточенные споры велись лишь по вопросу
"кто виноват?". Большинство, надо сказать, взяли сторону Тани - сказался
местный патриотизм. Судили, рядили, иной раз дело чуть не до дра - ки
доходило. А тут на тебе - сама на вахту позвонила, к позвала не кого-нибудь,
а Нинку, прийти пригласила, к вещичкам прицениться. Поиздержалась, видать,
артистка-то, просадила миллионы - или и вовсе их не было, и разговоры все -
брехня. И теперь все это Нинка узнает из первых рук - и про миллионы, и про
любовников, и про Огнева. Месяц теперь героиней ходить будет, не меньше.
Таня, однако, не спешила удовлетворять ее любопытство. Выпив свою рюмку, она
поморщилась, не спеша закусила, г зажгла сигарету, пустила дым в потолок и
сказала лениво:
неплохо. На личном фронте без перемен. Два мужика постоянных, один старый,
другой молодой. Старого я дою, молодой меня доит. И знаю, что гад, а что
поделать - красавчик, куколка, как глянет - я уже кончаю... Ты-то как?
комнату, взяла трубку. Нинка тихонько встала с табуретки и приоткрыла дверь
- вдруг что интересное. Танин голос отсюда был слышен хорошо.
Четыре дня массовки? Взятие Ораниенбаума, отход Юденича?.. Спасибо, пожалуй
нет, каждый день туда-сюда мотаться. Больше проездишь, чем заработаешь...
Знаете, я ближайший месяц-полтора массовок брать не буду... Да, кое-что...
Но если будет эпизод или вдруг роль, вы уж не забывайте, я в долгу не
останусь... И вам спасибо большое.
возвратившуюся Таню:
что ли...
студию, получила причитающийся ей остаток за "В начале большого пути",
двести с копейками, - мимо жирных подарков, обещанных Клюквиным каждому
участнику фильма, она пролетела, как фанера над Парижем. Позвонила
следователю Иванову - попрощаться и узнать, как же решилось дело с Никитой,
который обезумел вконец и наклепал сам на себя, будто бы он зарезал Огнева.
Следователь сообщил ей, что Захаржевский от самооговора отказался, из-под
стражи выпущен и где он в данный момент - неизвестно. Что ж, неизвестно так
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Фазиль Искандер
Лукьяненко Сергей
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий