какой-то абсолютно незнакомый широкоплечий тип со зверской
рожей и в темных очках, приглашающе похлопал по сиденью
рядом с собой огромной костлявой ладонью. Степанихину
показалось, что руки у этого субъекта непропорционально
длинные, как у человекообразной обезьяны. "Ого! - подумал
он. - Ну и типы работают на нашего Гогу! Я действительно
очень многого не знаю. Это нехорошо, это надо исправлять..,
если еще не очень поздно".
очках. Степанихина неприятно поразили его сломанный нос и
уши, которые словно побывали в мясорубке. - Живее, живее,
нельзя, чтобы нас видели вместе!
садитесь же вы! Пулю захотели схлопотать?
салон и захлопнул за собой дверцу, позабыв все вопросы,
которые собирался задать.
рыча глушителем, сорвалась с места, и Степанихин вынужден
был отметить, что такой старт сделал бы честь даже некоторым
бензиновым автомобилям.
охотятся. За Бекешиным охотятся тоже, а в ближайшее время,
скорее всего, начнут охотиться и за вами. Это все из-за того
грузовика... Черт, до чего же все не вовремя! Сейчас я
отвезу вас к Бекешину, и постарайтесь забыть, что вы меня
видели. Договорились? Возьмите-ка на заднем сиденье сумку.
Там парик и очки, наденьте. Да не кривитесь, не надо! В
вашем положении выбирать не приходится. Делайте, что вам
говорят!
слева под приборной панелью. Растерявшийся под этим натиском
Степанихин послушно перекрутился винтом и полез на заднее
сиденье, где действительно обнаружилась тощая спортивная
сумка на "молнии". Он потянулся за ней и вдруг ощутил
правым, повернутым к водителю виском прикосновение холодного
металла. Он услышал грохот и ощутил тупой безболезненный
удар в голову, после которого стало темно и тихо.
Битцевского лесопарка. Степанихин лежал на траве лицом вниз.
Правый висок его был прострелен, края раны запеклись и были
обожжены выстрелом в упор. В правой руке Степанихин сжимал
пистолет системы "ТТ", произведенный в Китайской Народной
Республике, - тот самый, из которого в одиннадцатом часу
утра был застрелен директор "Трансэнерго" Иванов.
m*a/%`b('k, следственная бригада вздохнула с облегчением. На
допрос была вызвана супруга Степанихина Ольга Ивановна -
худосочная вертлявая бабенка весьма недвусмысленной
наружности. Ее взяли в оборот, и - о чудо! - на первом же
допросе выяснилось, что она состояла в интимных отношениях с
начальником мужа. Она клялась и божилась, что "это" было
всего два раза и что муж ни о чем не догадывался, но
следствию уже все было ясно. Степанихин каким-то образом
узнал об измене жены, застрелил обидчика и не придумал
ничего умнее, чем пустить себе пулю в висок. История была
дурацкая, но вполне обыденная. На том и порешили. Дело пошло
в архив.
сообразить, где находится. Под боком была какая-то бугристая
и одновременно упругая поверхность, нос упирался в шершавую
пыльную ткань. Голова гудела, как колокол, во рту было, как
в полковом нужнике, язык распух, казалось, до размеров
хлебной лопаты и был шершавым, как наждачная бумага.
"Перебор, - понял Бекешин. - Что же вчера было-то?"
одетым. Учитывая общее состояние организма, в этом не было
ничего удивительного. Было бы, наоборот, очень странно, если
бы одежды на нем не оказалось. Спал-то он явно не дома... А
где же тогда?
боли, Бекешин перевернулся на спину и открыл глаза. Все было
тут как тут, весь чертов набор постэффектов: в голове
взорвалась водородная бомба, весь мир косо шарахнулся в
сторону, к горлу подкатило, да так, что Бекешин испуганно
зажал рот обеими руками. Он поспешно зажмурился, и перед
глазами у него медленно распустились сгустки белого цвета,
очень красивые на черном фоне, но тоже вызывающие тошноту.
низкий беленый потолок с рустованными швами. Кое-где
штукатурка из швов выпала, бесстыдно обнажив шершавый серый
бетон. Посреди потолка висела древняя, как "Слово о полку
Игореве", дешевенькая люстра с пожелтевшими пластмассовыми
висюльками "под хрусталь". Бекешин с трудом припомнил, что
люстра называется "Каскад" и что в давно забытые времена
дефицита за этими люстрами, как за синей птицей, охотились
толпы осатаневших от жажды красивой жизни соотечественников.
диване - натурально, без постельного белья, но с довольно
мягкой подушкой под головой. В ногах дивана возвышался,
тускло отсвечивая в предрассветных сереньких сумерках
остатками облезшего лака, древний платяной шкаф - еще
фанерный, с зеркалом на дверце. На шкафу громоздился какой-
то пыльный хлам, дальше просматривалась застекленная дверь,
которая по идее должна была вести в прихожую, а левее, под
прямым углом к этой двери, обнаружилась еще одна - в кухню,
где тускло мерцал синеватым огнем фитиль газовой колонки.
Dаже в полумраке Бекешин отчетливо видел, что обои на стенах
выгоревшие, дешевенькие, с древним рисунком и что вокруг
выключателя на стене темнеет неопрятное засаленное пятно.
он. - Куда это меня занесло?"
вечера, и наконец подробности эти начали проступать сквозь
густую похмельную муть, как проступают очертания предметов
сквозь предутренний туман.
дружбе и взаимопомощи, подписали в офисе трудовое
соглашение.., нет, сначала они купили Филу приличные тряпки,
а уже потом поехали в офис.., а еще потом они заехали в
супермаркет и, помнится, набрали полные руки спиртного.
Филатов не возражал, а Георгий действовал с расчетом: он не
мог спокойно спать, пока не узнает, что известно старине
Филу и о чем тот догадывается.
разглядывая потолок. - Провел, значит, разведку... Это я,
значит, у Фила на хате. Отдыхаю после удачно проведенного
прощупывания. Вспомнить бы только, нащупал я в конце концов
хоть что-нибудь или нет? О чем мы хоть говорили-то?"
них шло как по маслу. Они даже не спорили, как это бывало
раньше. Вроде бы обсуждались какие-то философские проблемы,
но вполне мирно и цивилизованно... Впрочем, нет. Что-то было
там такое.., про реформы. И про реформаторов, которые
умерли. Н-да... Момент был острый, но потом все как-то сошло
на нет, и дальше все было нормально. Фил пил, не чинясь, и
вполне исправно хмелел, и они даже пели какие-то строевые
песни, памятные еще с благословенных училищных времен, а
потом...
осталось. Упились и упали, надо полагать... Н-да. Разведка.
Тайный и незаметный сбор информации о потенциальном
противнике. Штирлиц выхватил шашку и воскликнул: "Порублю,
сволочи!" Эсэсовцы подумали и скинулись по рублю... Оч-чень
мило.
нового приступа тошноты, Бекешин повернул голову и увидел
заставленный бутылками стол, древний телевизор, на пыльном
экране которого кто-то написал его, бекешинским, почерком
короткое матерное ругательство, и ветхое кресло, в котором,
запрокинув голову и выставив острый кадык, мирно спал хозяин
этой берлоги - разумеется, тоже одетый и даже, в отличие от
Бекешина, обутый. На полу рядом с креслом стояла
переполненная пепельница, часть окурков из которой выпала и
Ларссон Стиг
Херберт Фрэнк
Белов Вольф
Пехов Алексей
Перумов Ник
Шилова Юлия