Чтение 64–й страницы книги ~Панкрат~

нескольких секунд, Усманов уверенно ткнул посиневшим от холода пальцем в
какую-то точку в области возвышенностей. Потом поколебался и, шевеля
губами, медленно провел пальцем до следующего светло-коричневого пятна.

- Мы сейчас где-то здесь, - произнес он. - Я так думаю, по крайней
мере.

Панкрат, прищурившись, глянул Рашиду в лицо, так и светившееся
желанием быть хоть чем-то полезным.

- Молодец, план перевыполняешь, - с сарказмом проговорил он, отметив
указанное полевым командиром местоположение кончиком десантного ножа. -
Хм-м.., до границы с Грузией выходит почти столько же, сколько и до
Дагестана. Да, вот так и погиб Буриданов осел...

- Какой-какой осел? - переспросил Шумилов.

- Никакой, - успокоил его Суворин. - Это я так, к слову.

Поймав на себе взгляд Чепрагина, в котором сквозила легкая, но хорошо
заметная тень удивления, он невольно подмигнул лейтенанту.

- Что, Петрович, за солдафона меня держал? Мы, конечно, университетов
не кончали... А про Буриданова осла мне командир рассказывал когда-то.
Хороший был человек... В смысле, командир мой, а не осел.

Догадка Панкрата попала в точку - Чепрагин смешался и что-то
забормотал в свое оправдание. Но Суворин уже опять склонился над картой.
Лейтенант посмотрел на Шумилова, словно ища у того поддержки, но
сержант, тонко чувствовавший нюансы разговора, вдруг нахмурился:

- Это что же, Петрович, выходит? Я что - самый из вас необразованный?
А ну, разгоняй мне про этого пуританова осла...

Лейтенант, не выдержав, хихикнул, потом вздохнул и принялся
вполголоса рассказывать...

- Во дурная скотина! - с чувством произнес Шумилов, дождавшись
концовки. - Тут не в голоде все дело, а в жадности.

Суворин закрыл планшет и, не оборачиваясь, протянул его Илзе.

- Ладно, хватит про ослов, - произнес он. - Куда полетим-то? Я
предлагаю двигаться к дагестанской границе - порядка там никакого, легче
перейти будет...

- А я предлагаю - в Грозный, - послышался вдруг чистый, глубокий
голос с типичным прибалтийским акцентом.

Суворин вздрогнул, словно от удара плетью. Первые несколько секунд он
просто пытался сообразить, кто это произнес. Никогда не слышав голоса
Илзы, он уже отвык от мысли о том, что эта женщина вообще умеет
разговаривать. И тем более тяжело ему было осознать то, что она
осмелилась не просто заговорить, а - слыханное ли дело! - что-то там
посоветовать...

- Что? - переспросил он, медленно поворачиваясь к наемнице. - Ты
что-то сказала?

Та инстинктивно подалась назад - таким страшным было сейчас выражение
его лица.

- Ты, сука. - негромко проговорил он. - Какого черта...

- Президент через два дня прилетает в Грозный, - каждое слово
давалось Илзе с трудом. - Будет очередное вручение наград на площади...

Суворин шумно выдохнул сквозь зубы.

- Откуда ты знаешь? - резко спросил он.

- Телевизор. В лагере был телевизор, - ответила наемница. - И еще -
радио.

Панкрат внимательно посмотрел ей в глаза.

- Врешь... - само сорвалось с губ. Илза пожала плечами.

- Верить или нет - ваше дело. Мне кажется, это шанс... Более
реальный, чем добираться до Москвы. Тут подал голос Шумилов:

- Она говорит дело, Панкрат...

- Она - убийца! - взорвался вдруг тот, подаваясь вперед и хватая
сержанта за камуфляж на груди. - Она убивала наших ребят, понимаешь? Как
ты можешь ей верить?

- Но ты же доверил ей управление вертолетом... - тихо произнес
Шумилов. - Почему ты не убил ее сразу?

Суворин отвернулся от спецназовцев и сел, потирая ладонью вдруг
вспотевший лоб.

А в самом деле, почему?

- У меня не было выбора, - глухо произнес он. - И вас надо было
вытаскивать...

- Думаешь, у нас сейчас есть выбор? - прозвучало из-за спины.

Это заговорил Чепрагин.

- Дагестан или Грузия - это не выбор. Когда мы проберемся в Россию,
нам черта с два позволят попасть на аудиенцию к президенту. И это при
условии, что мы доживем до того момента, когда нам откажет какой-нибудь
вшивый бюрокретин.

Лейтенант тяжело вздохнул:

- Я тоже не знаю, что движет Илзой, но... Суворин поднял руку в
останавливающем жесте:

- Я понял тебя, Петрович.

Пересилив себя, он повернулся к наемнице:

- Что еще тебе известно?..

Глава 9

Горючее закончилось через полтора часа после того, как они покинули
место своего первого привала. Президентский самолет еще даже не начали
заправлять - там, в далекой Москве; но они - трое спецназовцев, наемница
и полевой командир - даже не знали об этом.

- Топливо на исходе, - просто сказала Илза, когда до Грозного
оставалось всего ничего - километров сорок. - На посадку пока еще
хватит.

Суворин почему-то не поверил ей. Скорее инстинктивно, по причине
обычной неприязни, граничившей с ненавистью, чем осознанно, как
человеку, действительно не заслуживающему доверия. Хотя у него не было
реальных причин не доверять ей. То, что она была наемницей у чеченцев,
как-то отходило на задний план после ее участия в бегстве Суворина из
чеченского лагеря. Да что там участия - она одна все это и организовала,
и осуществила. Но он не мог себя заставить относиться к ней иначе. И
никто на его месте не смог бы - разве что сам всепрощающий Иисус.

Панкрат не был богом. Он был солдатом. Поэтому он спросил, не скрывая
подозрительности в своем голосе:

- Ты уверена?

Илза только пожала плечами. Он, однако, успел заметить, как дернулось
ее правое веко. Наемница нервничала - видимо, помнила о том, что он
обещал ей после того, как надобность в ее услугах отпадет. Суворин не
смог сдержать довольной ухмылки. Действительно, врать вроде бы она не
должна - чем дольше летит вертолет, чем дольше нужен человек, умеющий им
управлять, тем дольше проживет Илза.

- Сажай, - приказал он. - И давай сюда планшет. Прямо под ними
простирался извечный пейзаж, набивший оскомину и надоевший до тошноты,
и... В общем, все те же сопки, все то же редколесье, словно последние
волоски на дряблой коже старческих черепов, все те же поблекшие краски:
все оттенки серого, черного и прочих малоприятных цветов.

Илза молча подала ему карту и повела машину вниз.

***

Суворин молча обвел глазами стоявших перед ним людей.

Чепрагин. Бледное лицо, запавшие глаза, заострившийся подбородок.
Нелегко пришлось парню. Взгляд, однако, не потух - под черным пеплом
тлеют уголья мести, пышет жаром затаенная угроза и ненависть. За
родителей, погибших во время теракта, за всех прочих... За русских.

Шумилов. Еще опирается на ту же самую клюку, что вырезал ему когда-то
- кажется, целую вечность назад - Панкрат. Молодец, выдюжит
сержант-капитан, как его там... Хоть и не бегает еще, а в бой пойдет.

Рашид. Обуза, балласт, который не бросишь. Без него ноутбук - хороший
компьютер, не больше. Его сохранить надо, сберечь, привести пред светлые
президентские очи...

Илза. А вот с этой мы сейчас разберемся... Дрожит? Глаза блестят? Не
положены снайперу заплаканные глаза, тебе ли не знать, стерва, от этого
и цель в перекрестье не поймать...

- Ждите здесь, - наконец буркнул Суворин, обращаясь к своим
товарищам. Сам же недвусмысленно вытащил из-за ремня пистолет. -
Пойдем-ка со мной, красавица.

Неожиданно подал голос Чепрагин:

- А может, не стоит, командир...

Панкрат так на него посмотрел, что лейтенант поперхнулся, не закончив
фразу, и невольно сделал шаг назад. Взгляд Седого подействовал на него,
как удар в солнечное сплетение.

- Не думай даже, - металлическим голосом отрезал Панкрат.

И он поманил Илзу за собой. Той рукой поманил, в которой оружие было.
Не оглядываясь, Суворин развернулся и шагнул в сереющую утреннюю
темноту, туда, где змеился овраг, по краям поросший невысоким
кустарником. Худосочные его заросли, конечно же, не могли скрыть от
оставшихся на холме того, что должно было произойти, но утренний туман с
успехом должен был выполнить эту задачу.

Наемница сделала несколько шагов следом. И вдруг обернулась.
Повернула голову к Чепрагину, на Рашида и Шумилова не взглянула. Ее
бледное лицо показалось лейтенанту застывшей алебастровой маской, на
которой резко выделялись темные прорези глаз. Из них как будто повеяло
чем-то безысходным, чем-то таким, о чем порой доводится жалеть всю
жизнь. И, хотя посмотрела она на лейтенанта, рванулся в ее сторону
почему-то Шумилов. Но Чепрагин вовремя удержал его, крепко стиснув