заложил ее дерном. Металлоискатель, лопату, пленку спрятал в
кустах, забросав ветками, и вернулся к Пацуку. Тот уже
-%,-.#. пришел в себя, постанывал. Дышать ему мешал кляп, в
простуженном носу булькало. Но пасечник не обращал внимания
на страдания Кузьмы. Он подхватил его за брючный ремень,
широкий, военный, и легко поднял с земли. Пацук извивался.
Пасечник принес его к реке, бросил на дно лодки и вытолкнул
ее на середину реки.
городу.
на свежем воздухе на берегу реки в Борисове не нашлось.
Пацук затаился, сберегая силы для того момента, когда у него
окажутся свободными руки.
пасечника, он сам ментов не любит".
ткнулась носом в мостки. Лишь когда пасечник поднял его,
Кузьма увидел, что находится возле собственного причала.
Тропинка от мостков вела к небольшому дощатому сараю, в
котором он хранил дрова, весла и другие лодочные
принадлежности. Его дом стоял подальше от реки, на сухом
месте, сквозь деревья и кусты виднелась лишь крыша.
Тонкие доски мостков скрипели, прогибались под его тяжелой
поступью. В сарае царили полумрак и предрассветный холод.
Легкий пар клубился возле губ пасечника, когда он шагнул
туда. Пацука он, как вещь, бросил на пол. И тут Кузьма, если
бы не кляп во рту, закричал бы так, что его услышали бы в
самом Борисове: в углу сарая среди весел и рыболовных
снастей стоял мертвый Стрельцов. Посиневшее, распухшее тело
облепили пиявки, у ног натекла огромная лужа грязной, дурно
пахнущей воды. Глаза у трупа были широко открыты. На лице
безобразно вывернулись края раскисших в воде ран - следы
ударов веслом.
голову, чтобы посмотреть, что делает пасечник. Тот, став на
ящик из-под бутылок, прилаживал к балке веревочную петлю.
спрыгивая на земляной пол.
связанный, попытался отползти к поленнице дров, уперся в нее
боком и захрипел.
сделал отчаянную попытку ударить пасечника, но сразу получил
удар в грудь, от которого невозможно стало дышать.
и за шиворот подтащил к мертвому Стрельцову. - Вот вы и
встретились, друзья-товарищи, охотники до чужого добра.
зубы. Тот хватал воздух широко открытым ртом и даже забыл о
том, что можно кричать.
пасечник, - спасибо, что сделал мою работу. Каждый, кто
посягнул на то место, должен умереть.
петле, взгромоздил его на табурет и, как ни упирался Кузьма,
как ни втягивал голову в плечи, набросил петлю ему на шею.
Веревка тут же скользнула по балке, и петля впилась в кожу.
Пацук машинально приподнялся на цыпочки, чтобы жесткая
веревка не так мучила его, но пасечник на это и рассчитывал:
несильный рывок, и теперь уже Кузьма не мог опуститься на
каблуки - надежный узел закрепил веревку на балке. Пацук
попробовал крикнуть, но не мог широко раскрыть рот, веревка
прижимала нижнюю челюсть. И все же крик прозвучал, жалкий,
несильный.
пасечника. Тот не искал, а твердо знал, где лежит то, что
ему нужно, выдвинул на деревянном стеллаже ящик со старыми
ржавыми болтами и гайками, высыпал их на пол. В неверном
утреннем свете из-под белой, перепачканной в ржавчину
материи сверкнул серебряный оклад.
полу куртки. - Не свое на место вернуть надо.
осталась лежать на верстаке. В поленнице дров пасечник
отыскал неширокую, но довольно длинную чурку, с одной
стороны криво спиленную, поставил ее возле табурета, на
котором балансировал Кузьма.
несильно ударил сапогом по ножке табурета. Тот дернулся, и
Кузьма ощутил, как петля еще сильнее затянулась на его шее.
Пасечник вновь занес ногу, и Кузьма понял, что на этот раз
табурет выбьют. Обмирая от страха, он перенес ногу на край
чурки. Табурет с грохотом вылетел из-под ноги, и Пацук еле
успел упереться в неровный спил дерева. Он качался, пытаясь
установить равновесие, но попробуй это сделать со связанными
за спиной руками! Глаза его бегали. Мертвец, казалось,
следит неподвижным взглядом за мучениями своего убийцы, две
пиявки упали на земляной пол.
виднелась река, такая близкая, но уже недосягаемая для
Кузьмы.
хрипел Пацук.
ее, но слишком сильно качнулся. Он ощутил, как опора уходит
из-под ног.
Язык вывалился изо рта, из уголка губ потекла вспененная
слюна.
руках Кузьмы, остановил раскачивающееся тело и не спеша
покинул сарайчик, оставив двух мертвецов наедине.
пока та исчезнет в тумане, и зашагал вдоль берега. На пасеке
открыл крышку одного из ульев и опустил оклад между рамками
с медом. Потревоженные пчелы гудели, но хозяина не трогали.
проводя пальцами по серебру оклада. - Здесь тебя никто не
найдет.
встают рано утром, основную работу успевают сделать до
обеда. Вечером же их работать не заставишь,
работоспособность не та, в сон клонит. Сов же, наоборот, с
утра лучше не трогать. Ближе к вечеру, когда солнце клонится
к западу, они оживают. Большинство творческих людей - совы.
легко вписывался в жизнь большого города, активизирующуюся
обычно к вечеру. В Борисове, где улицы вымирали после десяти
часов, ему приходилось туго. Церковный староста, у которого
Холмогоров поселился, несмотря на предложение местных
властей перебраться в бесплатный номер в гостинице,
поднимался ни свет ни заря, будучи уверенным, что этим не
тревожит Холмогорова. Цирюльник крался по двору, а затем
дверь, ведущая в летнюю кухню, громко хлопала.
Цирюльник, когда Холмогоров вышел из небольшого домика,
который отвел ему церковный староста.
запах свежесваренного кофе. Ради гостя церковный староста
перестал заваривать чай и перешел на более благородный
напиток.
хвастался Цирюльник.
Сапковский Анджей
Контровский Владимир
Якубенко Николай
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Семенова Мария