Чтение 29–й страницы книги ~Слепой стреляет без промаха~

маленькую часть этой суммы можно нанять таких профессионалов, что они
уберут, не моргнув глазом, и тебя, и меня, и всю нашу родню.

- Но слушай, Дьякон, что ты городишь? Кто эти профессионалы? Мы с
тобой знаем почти всех.

- Ты знаешь всех медвежатников, я знаю всех торговцев бриллиантами,
но ни ты, ни я не знаем киллеров, не знаем специалистов, которые
работают на разведку.

- Да ну, окстись. Дьякон! Что ты такое городишь? Какая разведка будет
заниматься Цыганом? Какая разведка будет стрелять?

- Это я так, к слову. Седой. Но скорее всего действовал профессионал.

Седой устало опустился "а свой стул и, опершись локтями о край стола,
принялся яростно тереть волосатыми кулаками глаза.

- Знаешь, что я думаю... - проскрипел Дьякон. - Только ты не
горячись, не кричи, а выслушай меня.

- Да ладно, говори. К чему эти предисловия?

- Так вот. Был убит Цыган, твой брат. А то, что девочка находится на
его даче, знал только он. Его, как я понимаю, убили первым и убили
только после того, как узнали о девочке.

- Что ты хочешь сказать? - отняв ладони от лица, сверкнул глазами
Седой.

- Ничего. Я всего лишь рассуждаю.

- Осторожнее рассуждай, Дьякон. Я не верю в то, что ты хочешь
сказать. Не мог Цыган меня сдать, не мог.

- Он сдал не тебя, он спасал свою жизнь.

- Этого не могло быть! Цыган не тот человек. Ты же его хорошо знаешь,
Иосиф.

- Но как они узнали о даче?

- А черт их знает! - выкрикнул Седой и грохнул кулаком по столу.

Посуда задребезжала, бутылка повалилась на пол, но Богаевский успел
ее подхватить.

- Успокойся, не нервничай. Будь таким, как всегда, и мы разберемся.

- Да что тут разбираться, Иосиф? Надо кончать с этим банкиром.

- Если бы это было так просто, - Богаевский задумчиво подошел к окну
и, осторожно отодвинув тяжелую штору, выглянул на улицу.

Во дворе стояли его люди и курили. Они о чем-то переговаривались.

Богаевский смотрел на красные точечки огоньков в их руках.

- Послушай, - сказал он Седому, подошел и положил ему на плечо свою
худую руку, украшенную массивными золотыми часами и двумя перстнями с
бриллиантами, - я сейчас позвоню своему менту, и мы все узнаем. Вернее,
завтра все узнаем.

- Ладно, звони. Валяй, - сказал Седой, наливая в рюмку водку.

Богаевский взял телефон, быстро набрал номер. Долго никто не снимал
трубку. Седой, повернув голову, смотрел на Дьякона. Но лицо того было
сосредоточенным, глубоко посаженные глаза - полуприкрытыми.

"Ну и страшен же ты! Как покойник", - почему-то подумал Седой и
опрокинул рюмку водки себе в рот.

- Алло, алло, - проскрипел Богаевский.

- Да, это я.

- Конечно, ты уж извини, что так поздно. Но знаешь, мне сейчас не до
приличий. Там у вас, на Фонтанке, погиб вчера один человек, Мартынов
Сергей Петрович, по кличке Цыган.

- Знаешь? Ну и что ты думаешь обо всем этом?

- Еще ничего не думаешь? Так вот, это будет дорого стоить, если ты
хорошо подумаешь. Завтра я позвоню часов в одиннадцать-двенадцать. В
общем, я должен знать об этом убийстве все, что знают милиция и розыск.
Ты понял?

- Да, хорошо. И еще... не вешай трубку. На даче Мартынова произошла
какая-то бойня. Там куча трупов.

- Откуда мне это известно? - проскрипел Дьякон. - Известно от верных
людей.

- Ах, этим занимается ФСК или ФСБ? Да мне плевать, кто этим
занимается! Я хочу завтра знать все о том, что там произошло. Вернее,
это будет уже не завтра, это будет сегодня.

- Да, уж постарайся. И, как поется в песне "мы за ценой не постоим".

Разговаривая по телефону, Богаевский тер свой перстень о бедро,
смотрел на сверкание прозрачного камня, и в его глазах вспыхивали
колючие злые звездочки.

Наконец он положил трубку. Седой тяжело повертел головой и прохрипел:

- Кто он, этот мент поганый? Кто?

- Полковник, вот кто.

- Всегда ты якшался с начальством и ментами, Дьяк.

- Заткнись, Седой. Ты тоже не лыком шит. К полудню нам с тобой уже
все станет известно, и тогда мы сможем начать действовать. А сейчас я
могу дать тебе один совет...

- Надеюсь, бесплатно? - пошутил Седой.

- Если ты такой богатый, так заплати, - пошутил в ответ Дьякон.

Но его шутка была какая-то беззлобная. Он произнес это абсолютно
равнодушно, своим мертвым, будто искусственным голосом.

- Я бы тебе посоветовал усилить охрану, не высовываться, не
появляться на людях, сидеть дома.

- Да ты что, Дьякон, уже совсем с ума сошел? Тебе что, уже повсюду
мерещатся менты?

- Нет, Седой, я думаю, здесь все куда страшнее. Зачем Бортеневскому
отдавать нам с тобой третью часть дохода, когда он имеет возможность за
одну десятую или двадцатую часть этих денег нанять таких убийц, что они
достанут нас с тобой из-под земли и укокошат. Ты только вспомни, сколько
наших постреляли в этом году и сколько банкиров пристрелили? И учти, ни
одно из этих дел не раскрыто.

- Да знаю я, что ты меня пугаешь? Но и сидеть, ничего не делая, я не
буду.

- Мне кажется, что сейчас нам следует думать и действовать осторожно
- так, как если бы ты шел на сейф, который не знаешь, как открыть.

- Да ты что, Дьякон, совсем отъехал? Я никогда не ходил брать те
сейфы, которые не знал, как открыть.

- Вот я тебе об этом и говорю. Вначале надо узнать, как сейф
открывается, потом действовать. Мы же думали, что откроем легко -
припугнем, пригрозим, возьмем в заложники девочку, и дело будет сделано,
бумаги будут подписаны. А ты видишь, как повернулось?

- Вижу, - сказал Седой.

- Значит, брат, не все мы с тобой продумали, и не открылся этот сейф
с первого раза.

Той же ночью Седой позвонил в Питер Крапленому и попросил заняться
похоронами брата. А Богаевский отправил в Питер своих людей, чтобы те
разнюхали все о загадочной стрельбе на даче и о похищении девочки.

Глеб и Ирина Быстрицкая проснулись в десять часов утра. Ирина
заставила Глеба лежать в постели, а сама направилась готовить завтрак.
Она включила музыку, приняла душ, привела себя в порядок, и через
полчаса они с Глебом уже сидели за столом в гостиной и завтракали.

- Какие у тебя планы на сегодня? - спросила женщина. Глеб пожал
плечами.

- Может, съездим за город, погуляем по лесу?

- Думаю, это можно сделать.

- Я уже так давно не была в лесу.

- Я тоже, - сказал Глеб и тут же вспомнил, как он шел по сосновому
лесу, обходя и осматривая дачу Цыгана. Выражение его лица мгновенно
стало жестким.

- О чем ты думаешь? - спросила женщина.

- Да так... об одной прогулке по лесу, - признался Глеб.

- Расскажи мне.

- Не стоит, - взял в руки чашку чая Глеб.

- Расскажи, расскажи, - просила Ирина, придвигаясь к нему поближе и
стараясь заглянуть в глаза.

- Ирина, мне не хочется, не настаивай.

- Но я тебя прошу...

- Это что, допрос? - иронично усмехнулся Глеб.

- Если хочешь - то да. И с пристрастием.

- А с пристрастием - это как?

- Ну, это значит, что я от тебя не отстану, пока не узнаю все.

- Все не узнает никто и никогда. Все не известно никому. Хотя, каждый
думает, что он знает все.

- Не философствуй, на заговаривай мне зубы. Лучше расскажи о прогулке
по лесу, - настаивала Ирина, все ближе и ближе подвигаясь к Глебу и
кладя ладонь ему на колено.

Глеб поежился.

- Наверное, Ирина, из тебя получился бы неплохой следователь, причем
очень красивый. Мужчины с удовольствием рассказывали бы тебе все свои
тайны, поверяли бы тебе свои секреты. Но не приставай ко мне, не пытай,
не мучь. Я ничего не скажу.

- Скажешь, скажешь, - воскликнула Ирина и обхватила Глеба за шею.

Она это сделала так быстро и ловко, что Глеб даже не успел
опомниться.

- А теперь говори.

- Не так давно я был в лесу.

- Говори дальше.

- Это было не очень приятное путешествие.

- Ты был один? - женщина заглянула в глаза мужчине.

- Да, я был один, - не отводя глаз, признался Глеб.

- Это уже лучше. Что ты делал в лесу?

- Я гулял, собирал грибы.

- Врешь. Я вижу по глазам. Когда ты меня обманываешь, у тебя сужаются