доехав до вокзала. Он шел по улице с рюкзаком за плечами, с брезентовым
чехлом для рыболовных снастей в руках. Накрапывал мелкий дождь, на
тонких губах Глеба Сиверова появлялась и исчезала горькая улыбка. Он шел
к автобусной остановке.
будет срочно исчезнуть из Москвы, и может быть, даже навсегда.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Но предполагать можно всегда. Однако бывают ситуации, которых человек
панически боится и избегает даже думать о них. Это просто какая-то
мистическая боязнь, словно одной только мыслью можно накликать беду. Но
рано или поздно такая ситуация складывается, и тогда тот, кто боялся,
оказывается беспомощным перед ней.
готов встретить и собственную смерть. Однажды уже ему пришлось
расстаться со своей прежней жизнью, со своей прежней внешностью, сменить
имя. Но он не был готов в душе окончательно порвать с прошлым. Всегда
оставалась какая-то, хоть и очень тонкая нить, связывающая его с
прожитыми годами. И вот теперь, когда эта нить оборвалась, пусть даже и
не по его вине, Глеб, понял, что он слаб. Можно бороться с другими,
мобилизуя на это всю свою волю, но невозможно бороться с самим собой -
ведь это достойный противник, ни в чем тебе не уступающий.
Для всех он уже несколько лет как мертв, а единственный человек, знающий
его тайну, теперь уже никому не мог о ней рассказать. Теперь Глеб был не
в силах избавиться от навязчивого воспоминания. Он то и дело воскрешал в
памяти давно забытый разговор со своим последним другом, предавшим его.
Глеб не помнил в точности, где и когда это произошло. Но сама сцена
вставала в мыслях в мельчайших подробностях.
разложенная на нем закуска. Глебу вспоминалось даже то, как были
разложены в тарелке тонко порезанные помидоры, приправленные накрошенным
чесноком и мелко порубленной зеленью. Помнились даже капельки влаги на
запотевшей холодной бутылке водки и недокуренная сигарета в пепельнице,
дым от которой поднимался тонкой струйкой к низкому потолку, обшитому
пластиком. Медленно вращались лопасти большого потолочного вентилятора,
разгоняя по узкой комнате щитового домика горячий воздух.
бросают или... - слова перемежались со смехом. - или убивают. Убийство -
это не предательство. Каждому раньше или позже предстоит умереть, а
помочь другу - святое дело.
фразы возникал новый, иной смысл, чем понятый тогда. Любая фраза с
течением времени, сохраняя слова, приобретает другой смысл в зависимости
от возраста, от настроения. Иногда этот смысл становится совсем
страшным. И нечего было искать для самого себя слова утешения о том, что
я ни в чем не виноват, если бы не я его - то он меня... Слабое утешение
- оправдывать свое существование чужой смертью, пусть этот человек и
хотел тебя убить... Глеб ощущал то, чего не чувствовал уже считай что с
детства, - страх и нерешительность. Его жизнь до этого пусть и полна
была опасностей, но в ней все было предопределено. Он знал, что будет
делать завтра, знал, куда идти, к кому. Когда на душе становилось
невыносимо, он шел к Ирине Быстрицкой.
опасности.
может остаться без последствий. Искать будут очень старательно. А
прожить так, чтобы вообще не оставить никаких следов, - это было не под
силу даже Глебу Сиверову.
спецслужбы имеют такие прозаические подразделения, как бухгалтерия. И
ясно, что деньги, которые он получал, номера всех купюр старательно
занесены в какую-нибудь толстую амбарную книгу.
отслеживать, где и когда они, наконец-то, всплывут. А мне нужно было
убедить всех, что человек по кличке Слепой, портрета которого никто не
знал, - тоже мертв. Значит, все заработанное за последние годы пока что
нельзя использовать, во всяком случае, здесь, в России".
оставалось всего лишь четыре тысячи долларов, которые он называл
"чистыми". В свое время предусмотрительный Сиверов, сдавая валюту,
откладывал все мелкие купюры. Он всегда сдавал суммы, кратные ста
долларам, обычно оставляя для себя двадцатки, пятидесятки, словно бы
предчувствуя то, что с ним случится. Эти деньги он хранил у себя дома.
долларов завязанной на узел резинкой, - зато надежно".
сумку со множеством замков и молний, которой не пользовался уже
достаточно давно и забыл, как она ощущается в руках. А ведь все предметы
Глеб ощущал в первую очередь не взглядом, а руками. Он еще окончательно
не решил, что будет делать, но знал - оставаться далее здесь, на
квартире, не стоит. Если не сегодня, то завтра сюда могут нагрянуть
ребята из спецслужбы. А с теми знаниями, которыми обладал Глеб, долго в
этом мире не живут.
книжек и улыбнулся своей уж совсем невероятной мысли:
висевшее на стене большое зеркало и злорадно ухмыльнулся.
мечтать о том, чтобы узнать, кого же отражало это зеркало. Но нет,
каждое мое отражение бесследно исчезает за этим стеклом, точно так же,
как исчезают дни моей жизни. Они лежат где-то там, в прошлом, как
фотоснимки. Но достать их оттуда в состоянии только я сам, только своей
памятью, и больше никто. Там и Ирина Быстрицкая. И наши с ней встречи, и
долгие часы ожидания в укромных местах с оружием в руках. Нет, ребята,
ни о чем этом вам узнать не доведется".
соседями. Да и сам редко появлялся здесь, предпочитая проводить время в
так называемой "художественной мастерской". Но Глеб не сомневался: если
спецслужбы начнут искать всерьез, то обязательно докопаются и до этого
его укрытия. Москва - город большой, но затеряться в ней невозможно.
Здесь на каждом шагу полно агентов, и Какой-нибудь парень, со скучающим
видом торчащий под фонарным столбом с полуувядшими цветами в руках, то и
дело поглядывающий на часы, - совсем не обязательно безнадежно
влюбленный, и в его бумажнике не фотокарточка любимой девушки, а портрет
разыскиваемого преступника.
страшное слово. Оно потеряло для него изначальный смысл, который
вкладывают все остальные люди. И произносил он его в мыслях не испытывая
при этом никаких эмоций. Да, человек, взявший на себя прерогативу Бога -
отбирать чужие жизни, - не может быть никем другим, как преступником.
отражение в зеркале. - Вам останется только моя кличка "Слепой", и вы
будете слепы, пытаясь разыскать меня.
рубашки.
деньги.
считал эту квартиру своим постоянным прибежищем, скорее всего,
воспринимая ее как гостиничный номер, годный лишь на то, чтобы переспать
в нем ночь, а назавтра, возможно, сменить его на другой. Поэтому
расставался Сиверов со своим жилищем без сожаления.
чуть дрогнула рука, когда он поворачивал ключ в замке зажигания.
воспоминания.
буду помнить звук музыки, плывущий в темноте ночи, и резкие, попадающие
в такт музыке, всполохи от неоновой рекламы на фасаде соседнего здания.
Синее, красное, синее, красное... - словно чередование смерти и жизни".
дорогу.
уже сейчас".
покатил по проезду. Впереди мальчишки играли в футбол, обозначив ворота
на асфальте обломками кирпичей. Белобрысый паренек уже изготовился бить
по воротам, но замешкался, завидев машину. Он явно испугался, что мяч
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Орлов Алекс
Круз Андрей