- А-а, - протянул он.
- Большой человек теперь мой друг, - важно сказал Абеба, правой рукой
оттягивая кожу, а левой медленно водя тупым лезвием.
- И мы с тобой, Абеба, люди не последние. Вася прополоскал носки в
реке, отжал, сперва просто перекрутив, затем завернул в газету и посидел
на них. Влажные носки надел на ноги и пошевелил большим пальцем, вылезшим
из дырки.
Мимо по реке лениво проплывала бутылка, из воды торчало лишь зеленое
горлышко, криво заткнутое пластиковой пробкой.
- Импортная или наша? - близоруко прищурился бомж Вася.
- Вроде ваша, - ответил эфиоп. Слово "ваша" неприятно резануло слух
Василия. Он не любил, когда Абеба подчеркивал свое иностранное
происхождение.
- Выловить надо и сдать. Одна бутылочка, вторая, третья.., смотришь -
и на пиво насобирали.
- Вода холодная, - спокойно ответил Абеба, любуясь отражением в
осколке зеркала, и добавил:
- Сплавай за бутылкой, Вася.
- Эфиоп твою мать! - разозлился бомж. - Для него, Нигера, понимаешь
ли, вода холодная, а для меня, значит, теплая? Ты, конечно, в Африке своей
к теплой водичке привык, папуас долбаный, а я, между прочим, белый
человек! - злясь оттого, что бутылка уплывает все дальше и дальше, кричал
Василий на пустынной набережной. - Негритос ты вонючий!
На слово "негр" Абеба никогда не обижался, потому что, в отличие от
многих русских, знал абсолютно точно: эфиопы к неграм не относятся.
Двойник Александра Сергеевича Пушкина тщательно прополоскал помазок в
зеленоватой речной воде.
- Вы там, в своих джунглях, по пальмам лазаете, уроды хвостатые, за
кокосами и за бананами, а как в речку нырнуть, бутылку достать, так тебе
гордость не позволяет! Конечно, ты в своем племени самый сообразительный,
первым догадался с пальмы слезть. Небось половина твоих родственников еще
до сих пор на деревьях сидит!
Бутылка, покачиваясь на речной ряби, медленно скрылась за поворотом
гранитного парапета.
- Обезьяна неграмотная! - в сердцах выпалил Василий. - Небось не в
джунглях своих ходишь, а к нам, в Россию, в цивилизацию приехал! Ты
паразитируешь, черномазый, на великой русской культуре! Лучше подумай, чем
после юбилея Пушкина жить станешь, Гоголя из тебя не получится!
Пока Василий говорил о неграх, эфиоп Абеба пропускал замечания мимо
ушей, так как сам считал чернокожих африканцев существами низшего порядка
по отношению к эфиопам. Но, когда ему пришлось услышать о том, что русская
культура древнее эфиопской, с Абебой случился приступ смеха.
- Ты чего, вольтанулся, что ли? - озабоченно поинтересовался Вася.
- Ой, не могу! - хохотал Абеба. Он хоть и был бомжом, но имел
неоконченное высшее образование, которое недополучил в бывшем Советском
Союзе. - Во-первых, Вася, запомни, что эфиоп и негр - это две большие
разницы. Бог, когда делал человека из глины, слепил первую фигурку и
слишком слабо обжег ее в печи. Так получился белый человек, недопеченный.
Затем слепил вторую и передержал ее в огне, получилась головешка - негр. А
вот потом он уже сделал правильную фигурку, обжигал ее ровно столько,
сколько следует. И получился у него эфиоп.
Васе от такого нахальства стало не по себе. Мало того, что Абеба
упустил бутылку, так еще и называет его, белого человека, русского, -
недопеченным.
Абеба продолжал:
- Эфиопия уже существовала во времена Древнего Египта. Ее ни разу
никто не завоевывал, понял ты? У нас монгольского ига не было, как у
некоторых.
Вася готов был наброситься на Абебу, но ждал одного: когда Абеба
назовет его козлом. Просто так морду бить он не мог.
- Мы уже читали и писали, когда вас, русских, еще и в проекте не
было, когда твои предки с дубинами за мамонтами бегали.
- Чего ж вы такие бедные? - оскалил желтые, давно не чищенные зубы
Василий. - Чего ж ты тогда Пушкиным прикидываешься, а не каким-нибудь
вашим поэтом?
- Потому что Пушкин эфиопом был, - добавил убийственный аргумент
Абеба, - русские такими умными не бывают.
- Козел ты черномазый! - не дождавшись оскорбления в свой адрес,
спровоцировал конфликт Василий и на всякий случай сжал в руке ботинок,
чтобы было чем защищаться.
Абеба тяжело вздохнул, поняв, что бить Василия у него не поднимется
рука. Одно дело - обзывать, ругаться, а другое дело - поднять руку на
человека, приютившего тебя в трудную годину.
- Плохо ты историю знаешь, - сказал Абеба, - или ее у вас плохо в
школе преподают.
В снисходительном тоне бомж Вася почувствовал превосходство и сразу
нашел этому объяснение.
"Небось дружок ему деньжат сегодня подкинет. Если не загуляет Абеба,
то можно будет сегодня с ним выпить."
- Извини, друг, - после мучительных раздумий сказал Василий,
протягивая руку эфиопу, - извини, что черномазым тебя называл, ты не
виноват. Ты - почти белый. Но вот с тем, что эфиопы древнее русских, я
никогда не соглашусь. Русские - самый древний народ в мире.
Когда Василий произносил эти слова, когда ветер трепал его седую
бороду, он окончательно сделался похож на Льва Николаевича Толстого, хоть
в кино снимай. Будто покойный граф встал из могилы, приехал в Москву и,
забыв исчезнуть с третьими петухами, сел на набережной постирать носки и
поспорить о древности русского народа с Александром Сергеевичем.
- Мир, дружба, - напыщенно произнес Вася, пожимая руку Абебе.
В глазах читалась одна просьба: не забыть о русском друге, когда
появятся деньги.
- Хочешь, я бутылку поймаю? - сочувственно предложил эфиоп.
- Нет, не надо, вода холодная. Вы, африканцы, к холоду не привыкшие.
Бомжи собрали нехитрые пожитки и побрели вдоль парапета, высматривая
на тротуаре бычок подлиннее.
- Раньше лучше было, - говорил Василий, - наши, отечественные,
сигареты сами по себе не тлели. Бросит человек бычок, он и погас.
Во-первых, пожара не случится, а во-вторых, докурить можно. А эти,
американские, одно расстройство, до фильтра сгорают.
- Они селитрой табак пропитывают, - с видом знатока сообщил Абеба.
Наконец удалось отыскать два довольно больших бычка, которые не
сотлели лишь потому, что их загасили о парапет. Фильтры были перепачканы
губной помадой.
- Словно бабу целуешь, - блаженно прикрыв глаза и выпуская дым
колечками, сообщил Василий.
- Баба бабе рознь, - сообщил Абеба. - Кто знает, до меня бычок курила
молодая телка или старая корова?
- Молодая, - расчувствовался Василий. - Ты, Абеба, когда последний
раз с бабой спал?
- Сегодня во сне, - ответил эфиоп.
- А мне даже не снятся, - глухо сообщил Васька. - Белая она у тебя
была или черная?
- Шоколадная. Белая женщина интересна лишь вначале, пока в новинку.
Свою иметь - оно всегда лучше.
- А вот мне, когда молодой был, всегда хотелось негритянку Трахнуть.
Но тогда в Советском Союзе одни мужики-негры попадались.
Бычки докурили до самых фильтров, и на губах бомжей осталось немного
помады.
- Пойдем, я знаю, где харчи достать можно, - Василий хлопнул Абебу по
плечу и подмигнул.
Друзья по несчастью обошли девятиэтажный довоенный дом и оказались у
сетчатой ограды, укрывавшей короб вытяжного вентилятора. Воздуховод сквозь
стену уходил в гастроном, рядом с сеткой стояла стопка ящиков - картонных,
деревянных, с пестрыми надписями. Бомжи быстро перебрали их, наковыряв
раздавленных и приклеившихся к стенкам фруктов. Набралось три с половиной
помидора, с десяток слив и даже одна наполовину сгнившая груша.
- Фрукты, они, конечно, не мясо, но, наверное, ты в своих джунглях
только ими и питался?
Абеба понял, что Васе бессмысленно что-либо объяснять про реальную
эфиопскую жизнь.
"Для Васи все, что в Африке, - это джунгли, обезьяны и негры."
- Да, привык, - решил поддержать приятеля Абеба.
- А бабы у вас как, с голыми сиськами ходят и только зад повязками
прикрывают?
- Ходят, - соврал Абеба.
- Хорошо у вас... А главное, зимы не бывает. Если бы не зима, все
люди бомжами бы заделались.
- Заделались бы, - соглашался Абеба. Василий тут же сделал
собственный вывод:
- Вот почему вы, негры, так плохо живете: все у вас бомжи, никто
работать не хочет. Я вот, сколько живу, ни разу не видел, чтобы негр на
заводе работал.
Аргумент был убийственный, и Абеба понял, если он еще с часок
поговорит с Васей, то ссоры опять не миновать. Не станешь же сдерживать
себя каждую секунду!
- Пойду я, - сказал эфиоп.
- К вечеру тебя ждать? - с надеждой в голосе поинтересовался Василий.
- Думаю, что к ночи приду. Мне еще один приятель, инвалид, деньжат
подкинет, погудим, - и тут же Абеба не удержался, чтобы не подколоть
Василия:
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Бажанов Олег
Громыко Ольга
Шилова Юлия
Прозоров Александр