Дональд ГАМИЛЬТОН

ЗАСАДА

Глава 1

Местные жители называют эту реку Козьей - Roi de las Cabras. Во время
моего пребывания там коз я не видел, но это ничего не значит. Ведь я
охотился не на коз, а на человека. Правда, мы проплыли всего несколько миль
вверх по течению реки" пока джунгли по обоим берегам не превратились в
сплошную черную стену, нависшую над водой.

Тогда наш флотский рулевой, который, похоже, прекрасно ориентировался на
местности, невзирая на сгустившуюся тьму, надул десантный резиновый плотик -
кажется, это так называется - и повез меня к берегу. На том мое путешествие
в сидячем положении завершалось. Я зажал между колен зачехленное ружье,
чтобы оно не болталось и не било по ногам. Небольшой рюкзачок, куда менее
заметный, валялся где-то на дне плота. Я встал, пошарил ногой под сиденьем,
нашел его, закинул за спину и перебросил длинный пластиковый ремень
ружейного чехла через плечо. Я ступил на берег в кромешной тьме, надеясь,
что ни змеи, ни аллигаторы не выйдут приветствовать мое прибытие.

Кто-то произнес из темноты:

- Удачи вам, сэр. Мы вернемся послезавтра.

Уродливая лодчонка бесшумно дала задний ход - со времени второй мировой
войны научились делать хорошие глушители для лодочных моторов - и
развернулась. Мотор зафырчал, и лодка растворилась в ночи, полетев к
ожидающему ее эсминцу. На борту им подадут горячий кофе, подумал я. Когда
имеешь дело с военно-морским флотом, всегда в наличии много кофе. Но я уже
не имел дела с военно-морским флотом.

Мне ничего не оставалось делать, как только стоять и ждать. Вот я стоял и
ждал. Я все никак не мог отделаться от мысли, о некоем сходстве в названиях
между Козьей рекой здесь, в Коста-Верде - назовем эту страну Коста-Верде, -
и Заливом Свиней на Кубе, где приблизительно в сходных обстоятельствах на
берег высадилась команда боевиков. Они, правда, намеревались развязать
революцию, а я - предотвратить революцию, однако в общем и целом ситуации
были идентичны. Я не мог не вспомнить, что тем ребятам в Заливе Свиней не
очень-то повезло.

Позади меня в джунглях раздался хруст, но я не обернулся. Я стоял
неподвижно на берегу, позволив им отчетливо видеть меня, с пустыми руками,
на фоне сереющей в темноте воды. Интересно, им там страшно?

- Сеньор Эрнандес? - раздался тихий шепот.

- Да, я Мигель Эрнандес.

Это была ложь. В моих жилах нет ни капли крови конкистадоров. Родился я в
Миннесоте, а потом в раннем детстве переехал в Нью-Мексико и поднабрался там
испанских слов и выражений, однако я все же лучше владел скандинавскими
языками, не говоря уж об английском. Но для этой экспедиции я вымазал лицо
жженой пробкой и покрасил волосы в черный цвет. Правда, я не собирался
дурачить кого-нибудь на близком расстоянии. С другой же стороны, было
неразумно афишировать тот факт, что я иностранец. К тому же смуглое лицо в
ночном лесу не особенно заметно.

- Сюда, сеньор, - произнес тот же голос. - Идите за мной, por favor.

Я спокойно повернулся и двинулся на голос. В кустах я заметил темный
силуэт. Широкополая шляпа и, видимо, белая одежда. Человек, тихо ступая,
пошел в глубь леса, и я отправился за грязно-белым пятном, маячившим во
тьме, то и дело спотыкаясь о низкие ветви и цепляясь зачехленным ружьем за
сучья и кусты. Обычно люди или любят бродить по джунглям, или предпочитают
держаться от них подальше. Я предпочитаю последнее, но меня никто не
спрашивал.

Мы вышли на небольшую полянку, посреди которой горел костер. Вокруг
костра сидело несколько мужчин с суровыми смуглыми лицами - человек двадцать
- и две упитанные смуглые женщины, одетые примерно так же, как и мужчины,
хотя разницу можно было сразу заметить. Я подумал: что же здесь делают эти
женщины, - ибо не ожидал с ними встречи. Потом я решил, что их специально
привезли сюда, чтобы эта похожая на банду группа выглядела более
правдоподобно.

Все были вооружены огнестрельным оружием, с которым, как мне сразу стало
ясно, они обращались довольно привычно. Причем помимо винтовок у них было и
несколько уродливых автоматов, на чьих стволах играли красные блики огня.

Когда-то считалось, что если pelado имеет мачете, он хорошо вооружен, а
уж коли у него за плечами болтается ружьишко, он и вовсе большой человек.
Теперь же, если у него нет автомата со скорострельностью семьсот выстрелов в
минуту, то он просто тьфу! Что ж, латиноамериканский темперамент никогда не
позволял приобрести навыка стрелять прицельными одиночными выстрелами.

Впрочем, эти хорошо обученные и совсем не похожие на крестьян ребята,
конечно, были никакие не pelado. Несмотря на присутствие женщин и, невзирая
на неописуемые одеяния и ленивую расслабленность, можно было сразу почуять
витающий над этим лагерем армейский дух. Мой проводник провел меня мимо
костра к человеку, сидящему в складном кресле и курившему сигару. Это был
невысокий плотный усач в широкополой соломенной шляпе и замызганных военных
штанах. Ему давно не мешало бы побриться, и по нему сразу было видно, что
щетина его немало раздражает. И все же каким-то непонятным образом при
тусклом мерцающем свете костра он выглядел чуть ли не щеголеватым. Возможно,
такое впечатление создавалось благодаря его сигарете.

На поясе в кобуре у него висел автоматический пистолет 45-го калибра.
Запри он этот пистолет в своем штабном сейфе в столице Коста-Верде -
священное название этого славного города постоянно вылетает у меня из
головы, - ему было бы не труднее добраться до него, чем сейчас.

- Лодка прибыла, mi coronel, - сказал мой
проводник. - Вот этот человек.

Сидящий в кресле отпустил проводника взмахом руки и взглянул на меня.

- Вы называете себя Эрнандесом?

Он даже не встал поприветствовать меня и не вытащил сигару изо рта. Голос
у него был надменный. Ага, вот, значит, как мы будем работать. И я сразу
помянул про себя добрым словом одного военного мудреца, как его там, который
заявил, что ему по душе иметь дело с любым неприятелем, но Боже его упаси от
общения с союзниками.

- А кого это интересует? - спросил я.

- Я полковник Эктор Химинес. - Он произнес фамилию на испанский манер, с
ударением на втором слоге.

- Ну, если вы Химинес, то я Эрнандес.

- А как ваше настоящее имя?

Вообще-то это не было государственным секретом. Моя "крыша", скорее,
имела большее значение для него, чем для меня. Если ему так уж хочется
нарушить конепирацию - что ж, его дело. Это же его страна, и ему здесь жить,
в конце концов. Мена же - увольте. Я тут оставаться не собирался. В том,
разумеется, случае, если мне было суждено вернуться живым с этого задания.

- Я Хелм. Мэттью Хелм.

Тут он наконец вынул сигару изо рта и, взглянув на нее, отбросил в
сторону. Потом внимательно смерил меня взглядом.

- Все это, - он махнул рукой на костер и на столпившихся вокруг него
людей, - приготовлено для одного человека. Все это предназначается только
для помощи одному долговязому гринго с ружьем. Это и есть то самое ружье?

- Да, - ответил я и подумал, что сейчас не время возмущаться по поводу
клички "гринго".

- Покажите-ка - Увидите, когда придет пора, полковник. Не сейчас. Его
глаза сузились.

- Это приказ, сеньор Хелм.

- А я его отклонил. С нижайшим почтением. Это ружье было изготовлено в
климате куда более сухом, чем ваш. Его уложили в воздухонепроницаемый футляр
и обложили силикагелем для поддержания нужного уровня влажности внутри. Если
я его сейчас достану, то оно преждевременно попадет в избыточную влажность.

Он чуть ли не минуту смотрел на меня тяжелым взглядом. Потом резко
положил ладонь на кобуру. Если он решил показать характер, шансов у меня не
было, но я все же опустил левую руку - правой я удерживал чехол с ружьем -
на рукоятку маленького револьвера 38-го калибра, торчащего у меня за поясом,
и приготовился выхватить его из хитроумной кобуры, снабженной пружинным
толкателем. Наверное, я бы мог задорого продать свою жизнь, как говорится,
но послали меня сюда не совсем за этим.

Химинес перевел взгляд на мою левую ладонь, чуть улыбнулся, не спеша
отстегнул язычок кобуры и выудил оттуда новую сигару. Потом извлек
приспособление для подрезывания сигары и зажигалку. Закурив, он вернул
инетрументы обратно в кобуру и так же не спеша застегнул язычок.

- Если бы я был способен стрелять не хуже младшего офицера, - сказал он,
выпуская дым в сторону леса, - я бы уже был генералом, сеньор Хелм. Неумение
стрелять - большой недостаток для профессионального военного. Раз я не умею
стрелять, зачем мне обременять себя большим пистолетом? - он улыбнулся. - К
тому же, если у тебя есть хорошее оружие, всегда можно найти тех, кто им
владеет. Но даже если таковых не найдется, друзья с радостью снабдят тебя
нужными людьми, - и он многозначительно взглянул на мое ружье.

Я глубоко вздохнул.

- Я открою футляр, если вы отдадите повторный приказ, полковник. Но в
таком случае я не могу гарантировать вам надежность оружия впоследствии.

Он кивнул.

- Отлично. Пойдите поспите. Хождение по джунглям ночью не очень-то
приятное и полезное занятие. Мы двинемся на рассвете.

- Слушаюсь, сэр, - ответил я и собрался уходить.

- Сеньор Хелм! Я обернулся.

- Да?

- Этот силикагель, который вы упомянули. Что это?

- Десикант. Силикагель забирает влагу из воздуха. Когда он поглотит
максимальное количество влаги, которое способен удержать, его надо нагреть в
печи, и он восстановит свои свойства абсорбента. Но я не собираюсь пробыть