чине сержанта, потом отправился к стоящей в стороне группе и стал им что-то
говорить, показывая на хребет. Они тут же, рассыпавшись цепью, полезли
вверх. Химинес вернулся и снова сел рядом со мной.
он. - Они будут нас с вами прикрывать до тех пор, пока смогут удерживаться
на позиции. Потом они отойдут в глубь материка, а мы спрячемся и проведем
ночь в уже готовом для нас месте на вершине. Если все сложится удачно, за
нашей группой вышлют погоню, но они сумеют запутать следы в темноте, и
завтра мы беспрепятственно спустимся к побережью. По-моему, план неплохой.
Но он, конечно, не осуществится.
осуществить во всех деталях. Зачем же думать, что наш окажется более
удачным? - Он взглянул на часы. - Нам надо выйти на исходную позицию через
десять минут. Надо быть готовыми к приходу гостей.
внутреннюю пломбу. Наверное, момент был торжественный - точно так, вероятно,
бывает, когда после долгого-долгого ухаживания наконец ведешь возлюбленную
под венец. Впрочем, настоящий поход под венец был еще впереди, но я и так
потратил кучу времени, чтобы подготовить инвентарь и доставить сюда, так что
извлечение его на свет Божий следовало отметить небольшой церемонией -
допустим, произнести тост или сотворить краткую молитву. Однако время для
распития было неподходящим, а от чтения молитв я, надо сказать, давно уже
отвык. Словом, я сунул руку в футляр и нащупал там небольшой мешочек, в
котором лежали крупные кристаллы, напоминающие белую гальку, и передал его
Химинесу.
длинное ружье. Оно представляло собой тяжелый ствол, пригнанный к спусковому
механизму "маузера", и стреляло заряжавшимися вручную патронами 300-го
калибра от "Холланд-Холланд-магнума". Ружье это я сам изготовил. Я снял
резиновые кольца и размотал рифленый картон, которым был обернут оптический
прицел - двадцатикратный "Херрлиц". Мы использовали европейские компоненты
для сборки этого ружья с той же целью, с какой я перекрасился и взял себе
имя Эрнандес. Американское вмешательство в этих краях, как бы это помягче
выразиться, не пользуется популярностью, и эта непопулярность угрожает
бросить тень на политические силы, прибегающие к американской помощи. Если
бы нас убили или захватили в плен, вещественные доказательства нашего
участия в гражданской войне не должны были навести на след янки.
к стволу приклад был пригнан безукоризненно и позволял вести стрельбу с
поразительной точностью. Завершал сие изделие оружейного мастерства обычный
армейский ремень из свиной кожи.
оставшихся с нами людей и шорох сверху - там военные, которым вменялось
прикрывать наш отход и отвлечь на себя преследователей, готовились к первому
акту самоубийственной трагедии, которую им предстояло разыграть. Я
радовался, что не мне пришлось отдать им этот приказ; с другой же стороны, я
не мог забыть и того, что именно я рискую больше всех и отдуваться за провал
придется только мне, хотя именно из-за меня они идут на смертельный риск и
именно я буду повинен во всех возможных потерях. Если я, так сказать, дам
петуха, как то случилось с моим предшественником, немало людей полягут в
этом ущелье ни за что. И такая перспектива не особенно-то грела душу.
силикагелем и застегнул "молнию". Потом он взглянул на ружье в моих руках.
придет к такому же выводу, - отозвался я.
спохватился и смолчал, наблюдая за тем, как я укорачиваю ремень и вытаскиваю
из своего рюкзака коробку с патронами. Это были упитанные стальные бочонки.
Они напоминали плод тайной любви обычных винтовочных патронов и
противотанковых мин. Я зарядил четыре патрона: три в магазин и один - в
патронник. Коробку с патронами я сунул в карман и завязал рюкзак.
стрельбище. Он замялся.
медаль? Вам - или вашему президенту - нужно, чтобы я тут немного пострелял.
Ну, так пошли.
в меня, он думал, что и на этот раз ему не повезет. Но он еще мог выйти из
игры или попытаться рискнуть. Он мог просто сбежать, мог незамеченным
вернуться к берегу вместе со своим спецотрядом. Что же касается
неумехи-американца, то он, разумеется, мог бы погибнуть - а значит, никому
не рассказать, что ж на самом деле произошло в "стычке с людьми Эль Фуэрте",
как будет заявлено в официальном соболезновании. Это было бы очень
убедительное сообщение, с упоминанием о проявленном героизме и мужестве -
такими обычно и бывают официальные сообщения о провале операции. А коли
американец мертв, кто же сможет опровергнуть такой рапорт, кроме генерала
Хорхе Сантоса, которого и спрашивать-то никто не будет.
взялся за мой рюкзак.
кустарник. В долине, в ответ на посланный им на ходу сигнал, пятеро дозорных
взяли свои винтовки и двинулись следом, прикрывая нас. Я решил, что они наш
мобильный резерв. Коротышка взбирался по склону рысцой, а я спешил за ним, с
трудом сгибая свои длинные ноги. Наконец у самой вершины он упал на землю и
знаком приказал мне сделать то же самое. Остаток пути мы ползли.
Это был знакомый мне сержант. Перед ним на земле лежало несколько запасных
обойм. Мы вползли в кусты слева от него и выглянули в направлении нашей
цели.
Похоже, в этой долине были плантации какой-то зерновой культуры, но мне так
и не привелось приблизиться к полю и рассмотреть растения получше. Дорога
оказалась обычным сельским проселком, ведущим к деревушке. Дома были
небольшие: крыши, крытые большими листьями и подпертые стенами, казались
очень хрупкими и неустойчивыми. Впрочем, меня не особенно интересовали
жилищные условия коренных жителей Коста-Верде: в таком климате люди,
наверное, только и нуждаются, что в непротекаемой крыше.
немало женщин. Еще мне удалось рассмотреть немало оружия. Но и это меня тоже
не слишком волновало. По крайней мере, меня это не должно было волновать.
Все военные аспекты операции должны были заботить полковника. Меня же
заботило только то, что ближайшая к нам хижина располагалась на расстоянии
четверти мили. Не глядя на лежащего подле меня коротышку, я тихо спросил:
появится, он может двинуться прямо в нашу сторону.
стороны прибудут его гости.
пятидесяти метров. Триста восемьдесят ярдов.
сплюнул на камни.
пятьдесят метров, сэр. Дайте-ка рюкзак.
полагаю, что ближе подойти нам нет никакой возможности? А как насчет вон той
рощицы внизу справа?
задание должно быть выполнено с этой точки.
очень длинные метры, полковник!
немало повозиться, прежде чем я поймал свою цель - эти сильные оптические
прицелы имеют очень узкое поле обзора. Наконец третья хижина слева была
четко видна в окуляр, но все равно до нее было отнюдь не рукой подать.
Похоже, подумал я, что придется мне попотеть с этим выстрелом, если я вообще
сумею его произвести.
Глава 3
глаза от прицела и скоро увидел, как в поле моего зрения появился человек:
он показался справа и вошел в хижину, быстро промелькнул в прицельном
крестике на линзе. Через мгновение он вышел и задержался в дверях; явно его
кто-то окликнул из хижины. Он вежливо ответил, отсалютовал и исчез из
прицела.
больше пятисот ваших метров. Ваш информатор ошибся на пятьдесят процентов.
заинтересованным, чем извиняющимся тоном.
пять с половиной футов - во всяком случае, надеюсь, что он не пигмей и не
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Контровский Владимир