Чтение 29–й страницы книги ~Опустошители~

с полицией не покатаешься, имея сорок лошадиных сил и двух
пассажиров. Уговорите канадцев закрыть глаза и уши заткнуть
поплотнее.

Мак безмолвствовал. Я не побился бы об заклад, что могу
прочесть его мысли. Возможно, Мак думал: располагая столь
вопиющим растяпой в качестве агента, задание все едино
спасти не удастся... И, между прочим, толика правды здесь
(,%+ al бы.

- Н-да, - произнес Мак минуту спустя. - Ох и трудненько
будет обеспечить вам беспрепятственный пропуск через три
провинции! Четыре трупа... Непросто, непросто.

- Они предположительно сцепились и прикончили друг
друга - Фентон и Рюйтер. По крайней мере, я позаботился
вложить Гансу в руку его же пистолет. Уговорите полицию
сделаться доверчивой - на два дня. Канадцы ищут свидетелей,
улики - пускай поищут спустя рукава.

- Хорошо, а как урезонить некоего мистера Джонстона,
предположительно, весьма вероятно и почти несомненно
ступившего на тропу войны и алчущего клевенджеровской крови?

- Урезоньте сами, сэр. Пускай Маркуса отзовут. Пусть,
допустим, дать показания касаемо, смерти Фентона.

- Я имею право только предлагать и настаивать, Эрик. А
распоряжаться Федеральным Бюро, к великому сожалению, не
властен.

- Конечно, сэр.

- И если доводы мои пропадут вотще и втуне...

- Да. сэр?

- ..Постарайтесь отнестись к упомянутому джентльмену
без той братской заботы, которой поначалу одарили его
младшего напарника.

- Понимаю, сэр.

- Также наличествует маленькая девочка - виноват, юная
леди. Она, судя по всему, способна причинять хлопоты.
Поскольку иносказательных приказов, Эрик, вы не понимаете,
говорю недвусмысленно: если Пенелопа Дрелль или кто-нибудь
иной каким-либо образом воспрепятствует успешному завершению
операции, Пенелопу Дрелль и кого угодно иного должен постичь
несчастный случай. Немедленный и, желательно, со смертельным
исходом. Я выражаюсь достаточно ясно?

- Да, сэр.

- Человеколюбие, к сожалению, не по нашей части, Эрик.
А ежели хочется любить ближних, могу обеспечить
рекомендательным письмом к очень доброму и приятному
господину, вербующему сотрудников в Корпус Мира. Вы, правда,
староваты по их меркам, но думаю, для натуры столь
возвышенной и гуманной сделают исключение.

- Понимаю, сэр.

- Это все... Я сделаю, что смогу.

- Пожалуйста, сэр.

Мак повесил трубку. Я глубоко и облегченно вздохнул.
Что ж, выговор получил не по навету, а за дело. Но Мак не
отказался помочь. А разнос мне учиняют не впервые - бывало и
хуже.

Все-таки перед возвращением в автомобиль я добыл из
кармана платок и утер взопревший лоб...

Весь мой походный гарем усердно заработал гребенками,
помадой и пудрой. Можно было и впрямь поверить, что
прекрасные одалиски ни словечка не обронили в отсутствие
грозного падишаха.

- Фу-У-у! - молвил я безо всякого притворства. -
Позвонил боссу, в Денвер... Там уже роятся ребятки из
Tедерального Бюро, и босс умывает руки. Сказал: убийц не
содержим.

Я воззрился на Дженни в царившей полутьме.

- Вытаскивать сына матушки Клевенджер из трясины
придется тебе, дорогая. Вон из Канады и, желательно, из
Америки. Пенни уже назвала Французскую Гавань. А как билеты
на пароход купить, я покуда не знаю. Выкладывай. Здесь и
сейчас.

- Что выкладывать?

- Не разыгрывай дурочку. Все гоняются за одним и тем
же, но лишь тебе известно, где оно лежит. Покойный Рюйтер
позаботился о грядущем отъезде, но его друзья вряд ли
восторженно завопят, увидав на месте Ганса кого-то
постороннего. Посему документы голубчикам достанутся
исключительно в придачу к моей скромной особе... Папку
вручишь мне, только мне - и никак не им.

- Ты угрожаешь, Дэйв? Я засмеялся:

- Довольно, козонка! Тебе предоставили полнейшую
возможность сыграть мягко, вежливо и по правилам. Рыцарский
роман готовили! А прекрасная дама тотчас решила улепетнуть,
покинув защитника на растерзание дракону... Теперь, мы с
тобою - просто два мошенника, скованных одной цепью. Только
я и больше, и сильнее, и злей. Думаешь, не выколочу
необходимого?

Я скривился.

- Лучше поверь на слово, и обойдемся без убедительных
доказательств. Лучше заговори сейчас, ибо через полчаса так
или иначе, а канарейкой разольешься. Я в частные детективы
поступил не оттого, что брезговал испачкать руки. Можешь
побеседовать со мною немедля - в целости и сохранности.
Можешь сознаться чуток позже - но изуродованная донельзя.
Выбирай сама.

На заднем сиденье зашевелились, послышался тонкий
голосок:

- Мама, он это сделает! Он это сделает, мы уже
убедились! Расскажи!

- Дэйв, - неторопливо изрекла Женевьева, - ты хотя бы
представляешь, чего просишь?

- Начисто не представляю, но мне и безразлично. Лишь бы
документы требовались кому-то, обладающему кораблем или
самолетом. Ну и, возможно, тоненькой пачкой денег, имеющих
законное обращение в стране, куда я удеру.

- Это... совершенно секретные сведения, государственная
тайна! Разработки моего мужа!

- Ну и что? - хмыкнул я. - Уже слишком поздно. То есть
болтать о патриотизме в поздний вечерний час попросту
неприлично.

Дженни умолкла. Я выжидал. Пенелопа ерзала позади.

- Инвернесс, - негромко сказала Женевьева. Спешить не
полагалось ни в коем разе. Я числился Давидом Клевенджером.
Я понятия не имел, где располагается паршивый заштатный
городок. Мэтту Хелму, конечно, все пояснили загодя, но Давид
Клевенджер не был столь хорошо осведомлен.

Я вытащил дорожную карту, включил освещение, отыскал
(-$%*a.

- Инвернесс... Инвернесс... В квадрате "джей-шесть"...
Ба, на самом берегу океана! Ирландочка, ты, сдается не
солгала. Но Инвернесс велик...

- На почтамте, - после краткой паузы ответствовала
Женевьева.

- А-а-а... Переслала себе самой, до востребования.
Умница. А на какое имя? Ответа не послышалось.

- Слушай! - прошипел я сквозь крепко стиснутые, чтобы
не ухмыльнуться, зубы:

- Лучше не играй в прятки. Не то приложу палочкой-
выручалочкой по башке! Помнишь, как тому несчастному бандюге
приложил?

Точно прося помощи либо совета, Женевьева обернулась к
дочери. Пенни поспешно произнесла:

- Скажи все, мама. В конце концов, мистер Клевенджер
прав, мы увязли в болоте всем скопом. Клевенджеру нужно
исчезнуть, нам нужны его машина и защита.

Женевьева громко вздохнула.

- Оберон, - сказала она, глядя в ветровое стекло. -
Анна Оберон.

- Вот оно что! - прошептал я с хорошо разыгранным
удивлением. - Прошу извинить, мадам Оберон. погорячился...
Инвернесс...

Теперь я мог открыто и преспокойно пользоваться всеми
наличными сведениями - кроме Гастона Мюйра, конечно.

- И вы извините за беспокойство, мисс Дрелль. Пенелопа
выглядела не лучшим образом: немного встряхнуть ее все-таки
привелось. Девочка смотрела серьезными, сощуренными, какими-
то беззащитными глазами. Ах, да ведь очки, надломленные
Фентоном и наскоро приведенные в порядок, пострадали сызнова
- уже от моей руки. Вряд ли Пенни по-прежнему считала меня
героем. Я, правда, побил двух больших и нехороших бяк, но и
малюсенькую девочку тряс без пощады, словно фокстерьер
крысу.