вечно тебя разоблачал!
аристократической внешностью проговорил, не поворачивая
головы:
вспомнил, что так британцы любовно называют свои крошечные
"моррисы" и "остины", которые ничем не отличаются друг от
друга, за исключением фирменных финтифлюшек на капоте, и у
которых движок установлен сикось-накось, чем обеспечивается
мудреный привод на переднюю ось, а колеса позаимствованы у
мотороллеров. Я не обернулся, а поглядел на Вадю. Ее лицо
оставалось непроницаемым. Ну, чего же еще от нее ждать!
/.".$*%. Чем короче - тем лучше. Если я не получу желаемую
информацию от этой женщины, возможно, мне придется
обратиться к ним за помощью. Вы сможете позаботиться о том,
чтобы они нам не помешали?
возможность поговорить... позже.
остановился на грязной мрачной улочке, застроенной
одинаковыми угрюмыми домами в несколько этажей. Я понятия не
имел, где мы. Лондон город большой, и немногие иностранцы
хорошо его знают. Лес вышел и, обойдя автомобиль, открыл мне
дверь. Я осторожно вылез, держа Вадю на мушке. Она вышла
следом.
наш водитель, - вы, американцы, говорите: второй этаж. Вам
нужно подняться на один пролет, сэр.
оправлять свои меха, но, завидев ствол моего "тридцать
восьмого", сразу бросила это занятие. Она резко повернулась
и зашагала в дом. Входная дверь оказалась не заперта.
Пыльный подъезд, слабо, но достаточно освещенный, напомнил
мне другой лондонский подъезд, который я все никак не мог
позабыть. Идущая впереди меня женщина поднялась по лестнице,
повернула направо и остановилась у нужной двери.
открывалась наружу. Потом я понял почему: сразу же за этой
дверью находилась другая, открывающаяся внутрь. Я заметил,
что на Вадю звуконепроницаемые двойные двери произвели
должное впечатление. Она бросила на меня косой взгляд,
пожала плечами, распахнула вторую дверь и вошла в комнату. Я
последовал за ней, закрыл обе двери и, заперев внутреннюю,
положил ключ себе в карман.
этому трущобному району облик. На полу лежал вытертый ковер,
в углу примостился обшарпанный комод, рядом с ним - видавшая
виды кровать, а посреди комнаты одиноко скучало кресло,
которое сохранилось куда лучше, чем прочие предметы
обстановки. На комоде стоял эмалированный таз и кувшин с
водой, Из-под кровати выглядывала треснувшая ручка ночного
сосуда. Источником света в комнате служила деревянная лампа,
свисающая на цепи с потолка - когда-то это была газовая
горелка. Несмотря на свой явно преклонный возраст, лампа
прекрасно освещала помещение.
роскошная прическа и богатые меха смотрелись несколько
неуместно. Мне на мгновение стало не по себе, но, черт
побери, она же в, действительности была вовсе не симпатичной
/kh%g*.) мадам Дюмэр, а просто дешевой актриской, разодетой
в пух и прах, ясное дело, за счет государственного бюджета
ее страны.
только помеху. Они сковывали движения се проворных
пальчиков, и к тому же от моего взгляда не могло ускользнуть
ни одно незаметное движение ее рук. Когда одна из них вдруг
исчезла в складках мехов, я резко ударил Вадю в солнечное
сплетение, рискуя нанести урон се дорогому наряду. Вадя,
задохнувшись, переломилась пополам. Я вцепился ей в шею
мертвой хваткой, и она повалилась на пол. То есть,
понимаете, можно всю ночь вежливо задавать вопросы и ровным
счетом ничего не добиться. Но коли проводить допрос все же
надо, то можно сэкономить массу времени, если сразу внушить
допрашиваемому мысль, что в случае необходимости ты не прочь
сбить в кровь костяшки своих пальцев.
палантин. Она слабо пошевелилась. Дожидаясь, пока она
окончательно придет в себя, я изучил содержимое сумочки. Там
не оказалось ничего особенного, кроме обычных дамских
аксессуаров и нескольких официальных документов,
удостоверяющих личность богатой вдовы мадам Эвелин Дюмэр,
гражданки Франции. Я бросил весь этот хлам на кровать.
более интересная добыча. В крошечном потайном кармашке я
обнаружил автоматический пистолет. А из-под шелковой
подкладки выудил пластмассовую коробочку. Коробочка
содержала набор разнообразных таблеток и порошков вкупе с
техническими средствами их применения. Это была их версия
"фармацевтического комплекта" - вроде того, что покоился на
дне моего чемодана в отеле "Кларидж".
пользовалась снотворными снадобьями. Правда, тогда она
действовала ради нашего общего блага. Сейчас же об этом ее
умении не следовало забывать ни на минуту. Я бросил
обнаруженные игрушки на кровать, подошел к ней и ткнул
бездыханное тело носком ботинка.
Она не пошевелилась. - Перестань, Вадя! Не изображай дохлого
опоссума. Это же твой добрый приятель Мэтт. Ты помнишь
Мэтта, на чьей груди ты однажды выжгла утюгом свои инициалы?
Вставай и присаживайся в это кресло. Но только смотри: без
глупостей!
взглянула на меня сквозь пряди упавших на лицо волос. Она
начала что-то говорить, потом передумала, выпрямилась и,
неверными шагами подойдя к креслу, села. Я приблизился к ней
вплотную.
походная аптечка. Но прежде чем мы займемся уроком пения, я
бы хотел получить от тебя еще кое-что. Ты мне сама отдашь,
или тебя раздеть и поискать?
же с тобой оба профи. Где-то она у тебя припрятана. Отдай!
Ампулу с ядом.
То, что я перед допросом захотел отнять у нее ампулу с
цианистым калием, которую агенты нашего уровня всегда имеют
при себе, заставило ее предположить, что дело серьезное. На
это я и рассчитывал.
перчатку с левой руки, бросила ее мне. Я поймал перчатку на
лету.
Крохотная кнопочка оказалась вовсе не кнопочкой. Пока я ее
рассматривал, Вадя сняла вторую перчатку и бросила ее на
кровать, после чего поступила, совсем по-женски: стала
поправлять сбившуюся прическу и оглаживать юбку. При виде
порванного чулка она скорчила раздраженную гримаску.
произнесла она. - Взгляни, что ты сделал с моим чулком!
одежда. Как фартук кузнеца или комбинезон слесаря. Так что
естественный износ предусмотрен - нечего мне вешать лапшу на
уши. Я же знаю: при составлении отчета ты укажешь, что
потратилась на три пары. Если, конечно, останешься жива.
Перестань горевать о чулке и лучше подумай о своей голове,
куколка. Твои хозяева не смогут купить тебе новую, если ты
потеряешь эту.
Березин Федор
Афанасьев Роман
Куликов Роман
Ковальчук Вера
Афанасьев Роман
Грабб Джеф