Чтение 7–й страницы книги ~Устранители~

раскачивающимся хвостом, а рядом аккуратно упакованный в туго обтягивающие
зеленые бриджи изумительный девичий задик. Девушка с одержимой
решительностью вышагивала в своих игрушечных сандалиях по пыльной дороге.
Рыжие волосы, золотившиеся в солнечных лучах, местами выбились из узла
рассыпались по плечам. Девушки любят так ходить.

По-видимому, женщина должна стать более зрелой, чтобы носить более
строгую прическу.

Афган безмятежно трусил рядом. Во время движения пес разительно отличался
от того растяпы, который предстал перед нами на ранчо. Его движения скорее
напоминали аллюр породистой лошади. Робкий, нервный, изнеженный и, должно
быть, очень глупый, пес в движении смотрелся чертовски привлекательно.

Ни один из них даже не посмотрел в мою сторону. Пес шарахнулся было
прочь, но девушка резким окликом успокоила его и потянула за собой. Так
парочка и вышагивала, горделиво, целеустремленно, не обращая ни на что
внимания.

Я высунул голову наружу.

- Пес-то, конечно, дойдет, - сказал я, - а вот вы - вряд ли в такой
обувке.

Девушка проделала еще несколько шагов, потом вдруг остановилась и резко
развернулась лицом ко мне. Я с изумлением заметил на ее лице две блестящие
полоски от слез. Вот уж не отнес бы ее к разряду плакс! Заговорила она не
сразу. Похоже, оценивала меня. Я тоже, не торопясь, рассмотрел ее. Широкий
рот, хорошенький вздернутый носик и волнующие иссиня-зеленые глаза,
казавшиеся какими-то чужими на чуть озорноватом, почти детском личике. В
исламской стране, в чадре и под вуалью, она бы сводила мужчин с ума одним
мимолетным взглядом.

Девушка подняла руки, поправила выбившиеся пряди и посмотрела на пса,
смиренно сидящего у ее ног.

- Лучше бы посадить его в кузов, - сказала она.

- Если он напачкает на подстилку, то вам придется ее вычистить, -
произнес я.

- Он очень хороший, - запальчиво ответила девушка. И вдруг пригнулась к
псу, обвила руками за шею и прильнула лицом к его морде. Потом послышался
звук, похожий на сдавленное всхлипывание. Я поднял ручной тормоз, выпрыгнул
на дорогу, откинул брезентовый верх кузова и опустил задний борт. Девушка с
посерьезневшим лицом подвела пса и заглянула внутрь кузова.

- А что в этой коробке? - спросила она.

- Кое-какая мелочевка. В основном продукты.

- Лучше заберите хлеб и окорок в кабину, - посоветовала девушка. - Нельзя
так искушать животное.

- Конечно, - согласился я.

Погрузку пса в кузов мы произвели вдвоем. Бедняга так перепугался, что
нам пришлось поднять его с двух сторон - а это было фунтов семьдесят - и
запихнуть внутрь. Я приоткрыл оконца по бокам брезентового верха, чтобы к
собаке поступал свежий воздух, и поднял задний борт.

- Да, - произнес я, когда мы устроились в кабине, - качественный у вас
песик, ничего не скажешь. Я тронул машину с места.

- Если бы вас большую часть жизни растили в собачьем питомнике, вы бы
тоже робели при общении с незнакомыми людьми. До того, как я его купила, ему
никогда не приходилось видеть дом изнутри, да и за ограду своего питомника
его, кажется, ни разу не выводили. Тем не менее, он очень общительный.

Она тихонько чихнула.

- У вас не найдется салфетки или платка? А то у меня что-то вроде
аллергии на эту жуткую пыль.

- Ага, - поддакнул я, не сводя глаз с дороги. - Пыль, конечно, здорово
досаждает. Посмотрите в бардачке.

Девушка высморкалась, потом вновь заговорила:

- Шейх - изумительный пес. Тихий, чистоплотный. К дому привык сразу.
Никогда не лает и не докучает соседям... Вы знаете, вообще это сродни вызову
- взять в дом такого почти дикого зверя и научить его... доверять вам. Я
хочу сказать, что прежде у меня была овчарка, которую я просто обожала.
Когда ее сбила машина, я думала, что умру... Так вот, это совсем не то.
Овчарки ведь рождены для того, чтобы служить людям - вы меня понимаете, да?
Они просто впитывают в себя науку, как служить. Шейх же - наоборот; ему
наплевать на людей. Такое, во всяком случае, создается впечатление. В первое
время он подходил ко мне только тогда, когда был голоден. Словно
полуприрученный олень... Поэтому когда такой ее впервые виляет перед вами
хвостом, решив, что вы ему чуть-чуть нравитесь, это уже победа. Нам с долго
с ним возиться, но все-таки мы уже многого добились.

Я не ответил. Я молча вел грузовичок, позволяя девчушке выговориться. Она
вытащила еще одну салфетку из бардачка и шумно высморкалась.

- Именно такой пес мне и был нужен, - продолжила она. - Это для меня как
лекарство. Я жила тогда в Нью-Йорке и подрабатывала в Колумбийском
университете после того, как меня отчислили из студентов... но вам это знать
не обязательно. Словом, я познакомилась с одним женатым мужчиной, потом
закрутился роман... Обычная история - вы понимаете, да? Потом мою овчарку
переехала машина и я хотела броситься с моста, только не выбрала - с какого,
а их в этом дурацком Нью-Йорке чертова уйма. И вот однажды ехала я по
Лонг-Айленду, вдруг заметила собачий питомник. Зашла туда и попросила
отобрать для меня самого дикого, самого свирепого и строптивого пса... Ну,
просто самого отъявленного и безнадежного, на которого никто никогда бы не
позарился. Я понятия не имела, каких собак они там разводят, да мне и
наплевать было на это. И вот вывели Шейха. Он оказался совсем не свирепым -
ни разу даже не укусил меня. Зато уж строптивец был - хуже некуда! Ну совсем
неуправляемый. Видели бы вы, что он устроил, когда мы впервые взяли его на
поводок. Господи, я думала, что придется вертолет вызывать и гоняться за
псом с сачком для бабочек... А вы ведь Хелм, да? - внезапно спросила она.

- Да.

- Вы были прежде женаты на мачехе Пита. Он так сказал.

- Совершенно верно.

- И угораздило вас... - хмыкнула она. - Ах, везунчик, везунчик!

И опять принялась сморкаться.

- Если салфетки иссякнут, то позади вас есть еще одна пачка, - подсказал
я.

- Вообще-то я редко плачу, - призналась она. - Только... с Шейхом,
конечно, хорошо, но лексикон его довольно ограничен - вы понимаете, да? Вот
и захотелось для разнообразия пообщаться с людьми. Я так долго здесь не
жила, что и друзей и близких знакомых у меня нет, если не считать таких,
которые подсаживаются ко мне в барах и приглашают попытать счастья на
игральных автоматах.

Я окинул ее взглядом.

- Держу пари, что они приглашают вас еще куда-нибудь.

- Вы что - смеетесь?! - вскинулась она. - Да ни один из этих мозгляков на
пушечный выстрел ко мне не подойдет, узнав, кто я такая. Они так боятся
моего папочки...

Она вдруг замолкла. Потом повернулась и посмотрела на меня.

- Мой папочка - Большой Сэм Фредерикс. Таких людей, кажется, называют
рэкетирами. Впрочем, вам ведь все известно, не так ли?

- В каком смысле?

- Я видела ваше лицо, когда назвала мою фамилию. Вы узнали ее, верно? И
что она для вас значит? Я пожал плечами.

- Очень мало, мисс Фредерикс. Просто я где-то слышал ее раньше, вот и
все. Она опять хмыкнула.

- Да полно вам скрытничать, вам это не идет... Папочка думает, что я до
сих пор верю байкам о том, что он занимается гостиничным бизнесом.
Гостиницы! Ха-ха! Вот умора, да? У меня уже с девяти лет глаза открылись...
В какой бы школе я ни училась, пусть даже на противоположной окраине страны,
всегда находился доброжелатель, который просвещал меня... или Питера
Логана... Только для Пита это было полегче: его отец не пользовался такой
громкой славой, телохранитель и правая рука самого Большого Сэма. Потом
внезапно Дюк Логан отошел от дел, а мне запретили приезжать на их ранчо и
навещать их в Мексике, куда я, бывало, ездила зимой. Потом вдруг ни с того
ни с сего мне опять все разрешили, но Дюк уже больше никогда не работал на
моего отца, и причина этого мне неизвестна. Теперь же его жена выставляет
меня и изрыгает проклятья на голову Фредериксов. Сдохнуть можно! Я же не
виновата, что ношу фамилию Фредерикс! И имею право знать причину, верно?

Она сглотнула и перевела дух.

- И я не хочу слышать то, к чему привыкла за всю жизнь: "рэкетир",
"гангстер"... Я хочу знать настоящую причину, ясно?

Глава 7

В город мы приехали, когда уже давно сгустились сумерки. В Рино,
провозгласившем себя "самым крупным маленьким городком в мире", по ночам
жизнь так и бурлит, поэтому вел я грузовичок по улицам, залитым
ослепительными огнями, осторожно и не раскрывая рта. Следуя указаниям
девушки, мы приехали в тихий фешенебельный район и остановились перед
небольшим, выкрашенным в синий цвет домиком в калифорнийском стиле: две
спальни, ванная, гостиная и маленькая, но удобная кухня. Паркетные полы и
просторные стенные шкафы включены в общую стоимость дома - все однотипно,
вкусу владельца проявиться не в чем.

- Остановитесь здесь, - велела она, и я притормозил позади белой
спортивной машины на гравийной подъездной аллее. Похоже, девушка поняла, что
должна объяснить, почему живет в таком домике, поэтому сказала:

- На одного здесь, конечно, места слишком много, но я решила, что в
квартирке Шейху было бы тесновато. Соседи на стенку лезут, пытаясь выяснить,
кто я такая и почему живу одна. - Голос ее посуровел. - А когда узнают,
наверняка подадут петицию, чтобы меня выселили. Ладно, спасибо, что
подвезли.

- Я помогу вам спустить на землю вашего хищника, - сказал я.