Чтение 26–й страницы книги ~Встревоженная официантка~

- В то время вы не знали, что адвокат защиты Перри Мейсон и нанятый
им Пол Дрейк находились в здании, в комнате, которую занимала обвиняемая?

- Нет, я этого не знал.

- Что произошло потом?

- Послышался страшный грохот, и я... Ну, я очень удивился, напрягся и
испугался. Я бросился бежать, а затем... Грохот раздался из какого-то
места, расположенного между мной и черной лестницей, по которой я
поднялся. Поэтому я бросился на парадную лестницу. Тут выскочил мистер
Мейсон и набросился на меня.

- Лично Мейсон?

- Ему помогал Пол Дрейк, частный детектив. Они привели меня в
беспомощное состояние. Дрейк отправился вызывать полицию.

- Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Гамильтон
Бергер к Перри Мейсону.

Адвокат сделал пару шагов в направлении свидетельского кресла, чтобы
подчеркнуть значимость своих вопросов.

- Когда вы отправились в дом Софии Атвуд, у вас было с собой оружие?

- Револьвер тридцать восьмого калибра.

- У вас имелось разрешение на ношение оружия?

- Нет.

- Тогда зачем вы взяли его с собой? Вы знали, что в таком случае
незаконно иметь его при себе?

- Я считал, что могу оказаться в опасности.

- От кого могла исходить опасность?

- Не знаю.

- И вы были готовы стрелять в любого, кто встретится на вашем пути?

- Я был готов защищать свою жизнь.

- Вы считали, что вашей жизни может угрожать опасность?

- Да.

- Что навело вас на подобную мысль?

- Жизнь Софии Атвуд была в опасности.

- Вы знаете, почему на нее напали?

- У меня есть идеи по этому поводу.

- Вы думаете, что это связано с кражей стодолларовой купюры?

- Честно говоря, нет.

- Минуточку, минуточку, - вмешался Гамильтон Бергер. - Задан спорный
вопрос. Я не стал выступать с возражениями, но адвокат защиты интересуется
мнением свидетеля. Как указывал сам мистер Мейсон, нас не волнует то, что
думает свидетель, нам нужны только факты. Пусть свидетель придерживается
фактов.

- Прекрасно, - сказал Мейсон. - Мистер Баксли, вы присутствовали,
когда София Атвуд заявила, что кто-то украл стодолларовую купюру из
шляпной коробки, хранившейся в шкафу?

- Да.

- И вы высказали предположение, что эта кража могла быть совершена
обвиняемой?

- Нет. Я задал несколько наводящих вопросов.

- Что вы имеете в виду под "наводящими вопросами"?

- Я спросил, сколько людей находилось в доме, сколько человек имели
доступ к спальне миссис Атвуд, кто знал, что у нее в спальне хранятся
пустые коробки из-под шляп.

- Пустые коробки из-под шляп?

- Да.

- Сколько коробок?

- Боже, я не в курсе. Она сказала, что положила деньги в пустую
коробку из-под шляпы.

- Но вы не сказали "пустая коробка из-под шляпы", - заметил Мейсон. -
Вы сказали "пустые коробки из-под шляп" - во множественном числе.

- Возможно.

- Вы имели в виду, что там находилось больше одной коробки?

- Не знаю. Не думаю. Она сказала "коробка из-под шляпы".

- Но вы употребили множественное число.

- Ладно, я говорил о коробках из-под шляп во множественном числе.

- Когда вы задавали свои наводящие вопросы, о которых вы упомянули,
вы говорили о коробках из-под шляп во множественном числе?

- Да, я сказал "коробки из-под шляп".

- И она вас не поправила, заметив, что имеется только одна пустая
коробка?

- Нет. В тот момент создалась напряженная ситуация, и она думала...

- Минуточку, минуточку, - перебил Мейсон, поднимая руку. - Вас уже
предупреждали, что нас не интересуют ваши собственные мысли. Нас тем более
не интересует ваша способность читать мысли миссис Атвуд. Задавая вопросы,
я пытаюсь выяснить то, что вы предумышленно заложили ей в голову - мысль о
совершении обвиняемой кражи.

- Я никогда не говорил, что закладывал ей подобную мысль.

- Вы сами этого не говорили, об этом свидетельствуют ваши действия.
Вы задавали наводящие вопросы о том, кто находился в доме. Но вы не задали
ни одного наводящего вопроса о вашей собственной возможности украсть
деньги.

- Конечно, нет!

- Почему нет?

- Потому что, как уважаемый бизнесмен, как друг, я, естественно, был
вне подозрений - или, по крайней мере, считал себя вне подозрений.

- Но вы не считали, что обвиняемая - кровная родственница - тоже
находится вне подозрений?

- Я просто задавал вопросы.

- Наводящие вопросы?

- Называйте их как хотите.

- Когда вы в последний раз заходили в дом, у вас при себе имелся
револьвер?

- Да.

- Почему?

- Чтобы защитить себя в случае необходимости.

- Вы знали, что противозаконно носить оружие, на которое у вас нет
разрешения?

- Да, я знал, что это противозаконно.

- Вы вломились в дом.

- Я не вломился - я открыл замок целлулоидом.

- С точки зрения закона, вы совершили взлом и проникновение, -
заметил Мейсон.

- Хорошо, обсудите этот вопрос с господином окружным прокурором, -
ответил Баксли. - Я ему все откровенно рассказал, и мы понимаем друг
друга.

- Другими словами, вы получили неприкосновенность за любое
совершенное вами преступление, в обмен на ваши показания?

- Речь не шла ни о какой сделке. Окружной прокурор пришел к
заключению, что мои намерения абсолютно честны.

- У вас при себе имелась стодолларовая купюра?

- А это преступление?

- Я задал вопрос.

- Да, имелась.

- Как долго она у вас хранилась?

- Не помню.

- Попробуйте вспомнить.

- Я не помню, когда она у меня оказалась.

- Значит, у вас очень плохая память, - заметил Мейсон. - Я готов
представить компетентное свидетельство о том, что вы отправились в свой
банк, попросили дать вам стодолларовую купюру и...

- Хорошо, у меня имелась стодолларовая купюра. Это мои деньги. У меня
было полное право снять их со своего счета в банке, когда мне
заблагорассудится.

- А разве не является фактом, что вы отправились в дом Софии Атвуд,
прихватив с собой стодолларовую купюру, с намерением подбросить ее в
комнату, занимаемую обвиняемой, с тем чтобы в дальнейшем, при тщательном
обыске комнаты полицией по вашему наущению, эту стодолларовую купюру нашли
спрятанной под матрац или в каком-то другом месте, что явно указывало бы
на вину Катерины Эллис?

- Нет.

- Я считаю, что ваши действия говорят громче, чем ваше отрицание. Вы
на цыпочках заходили в спальню, намереваясь подбросить купюру, когда
натолкнулись на радиатор, опрокинули титан с водой, послышался страшный
грохот и вы поняли, что не один в доме. Но, прежде чем вы успели скрыться,
вам пришлось встретиться с Полом Дрейком и со мной.

- Это неправда, я не ронял никаких титанов, - заявил Баксли. - Это,
скорее всего, дело ваших рук, или Пола Дрейка. Именно грохот испугал меня,
и я бросился бежать, пытаясь добраться до лестницы.

- И вы все еще отрицаете, что намеревались подбросить эту
стодолларовую купюру в комнату обвиняемой?

- Отрицаю.

- Это все, - с презрением в голосе сказал Мейсон, поворачиваясь
спиной к свидетелю.

Баксли уже собирался покинуть место дачи свидетельских показаний,
когда судья Черчилл постучал карандашом по столу.

- Мистер Баксли, подождите минуточку, - попросил он. - Мне хотелось
бы задать вам несколько вопросов. Вы знали, что Катерину Эллис обвиняют в
краже ста долларов из шляпной коробки?

- Да.

- И вы отправились в свой банк, сняли сто долларов со счета одной
бумажкой, а затем среди ночи поехали в дом Софии Атвуд и провели какие-то
манипуляции с замком, чтобы проникнуть внутрь?