спрыгнул за ними вниз. Хотел, чтобы уж все было бы кончено. Четко щелкнул
предохранитель. Корнелия отрицательно покачала головой.
Может быть, она сама хочет их прикончить? Медленно, выжидательно
приблизилась она к ним. С пальцем на спусковом крючке я следил за каждым ее
движением. Ловко, не сводя глаз с лица одного из мужчин, она быстрым
движением расстегнула ремень и вытащила его из брюк. Потом отступила и
застегнула пряжку.
их по лицу. Они закричали от боли. Удары сыпались снова и снова -
остервенело, безрассудно. Она стегала их, будто хотела забить до смерти.
выдохнула она наконец изможденно. - Теперь мы квиты, а до остального мне нет
никакого дела! Оружие и еду по- лучите там, внизу! - Она взмахнула ремнем и
указала на большой баобаб. Потом отбросила ремень. - Я кончила, я не стреляю
белых, я африкаанер!
пальцем на спуске я пятился за ней. Я начинал понимать. Вывезти в дикую
местность и оставить их там живыми.
проклинать нас. Я искоса посмотрел на Корнелию. Застывшее неподвижное лицо,
крепко сжатые губы. Через несколько минут она остановила машину у баобаба,
включила фары, чтобы нас было хорошо видно, и раздраженно дернула головой.
Это относилось ко мне. Издалека в ночной тишине я слышал ругательства и
отчаянный рев. Пройдут минуты, прежде чем они добегут.
- Если мы их пристрелим, то это будет двойное убийство. И тогда за нами
будет гнаться полиция всего мира. А так - это просто дурная шутка, самое
большее грозит лишение свободы. Всегда так делалось. Если фермер узнавал,
что к его дочери ходит неподходящий поклонник или кто-то соблазнял чужую
жену, его вывозили за пару миль в саванну. Каждый должен иметь шанс, белые в
своей среде не убивают друг друга!
на нее положил оба пистолета. Как велик их шанс? Восемьдесят километров до
ближайшего жилища, а может быть, и несколько больше. На светящемся
циферблате половина третьего. Мы ехали почти два с половиной часа Не хотел
бы я идти на такое расстояние по родезийской саванне только с пистолетом в
руке. Без проводников, без компаса, рискуя в любое время наткнуться на
"черную гориллу", не говоря уж о зверях. Я выключил фары и нажал на стартер.
Где-то за Уанки мы должны выехать на асфальтированную дорогу. В этом
направлении мы не сможем миновать ее.
стороне. - Мгновение мы молчали. - Опасны не львы, - добавила она тихо, - те
обычно не нападают, и их можно обойти. Звери не слишком опасны, опаснее
всего змеи, в высокой траве их не обойдешь.
флюоресцировал пустой телевизионный экран. Передача уже кончилась. Те двое
перестали существовать, история их закончилась. Осталось только чувство
облегчения оттого, что я не должен был нажать на спусковой крючок, - ведь я
не убийца.
стянуто, как тогда, пополудни, когда мы любили друг друга. Она не находила
облегчения даже во сне.
на безлюдную асфальтированную прямую где-то за Матетси. Никогда не перестану
восхищаться такими дорогами. Вид местности изменился. Мы приближались к
полосе девственного леса бассейна реки Замбези. Всюду буйно росла зелень.
ртом. Выражение болезненности улетучилось, осталась неподвижная гладь омута,
непроницаемая, как на "Гиль- деборг".
Сказка! Таким образом я готов путешествовать аж на край света. Но у обочины
дороги выскочил большой белый щит-указатель. Время не для снов и мечтаний.
"Государственная граница - 20 км". И герб Родезийской Республики: две
антилопы, стоящие на задних ногах, держат щит с киркой, над которым
изображена птица, а под ней надпись: "Sit nomine digna"*.
ли это? Не будет ли затруднений? "Конечно, пройдет, - шептал внутренний
голос. - Что это по сравнению с теми двумя парнями".
Корнелии. Веки задрожали, она возвращалась.
относятся с почтением - как дети. Повяжи галстук.
отчаянным терпением до бесконечности приводила в порядок свою прическу. Я
уселся за руль и ждал.
и отбросила ремень.
ей не было никакого дела, с какой стати это должно было стоить ей жизни?
Потому что наняла не того человека? Но мне все же стало досадно - могла хотя
бы помолчать. Или она хотела дать понять тем людям, что она в стороне от
этого, что не имеет к этому никакого отношения. В любом случае я только
шофер, и то, что мы спим вместе, относится к особым обстоятельствам. Белый
господин тоже спит с черной служанкой, мне не следует забывать об этом.
и неуверенность. - Дай мне свой паспорт; таможенный досмотр оформлю сама, и
излишне не говори - у тебя иностранный акцент, они могут это заметить!
подала паспорта чиновнику таможни. Тот отдал честь, с улыбкой влепил в них
печать, и мы въехали на великолепный мост через Замбези, перекрывающий своим
сводом дикое ущелье, тысячелетиями выгрызаемое бурлящими водами. И
политическая пропасть между обоими государствами была так же глубока.
три часа стояли посреди дороги на солнцепеке. Шлагбаум был опущен, и черные
таможенники в белых мундирах обходили машину, передавали один другому наши
документы, а потом снова исчезли в служебном бунгало. В этом направлении
никто не проезжал. Здесь проходила фронтовая линия. Взаимоотношения между
Родезией и Замбией были так напряжены, что временами одна из сторон
закрывала границу. Но теперь граница была открыта, только мы ждали.
элегантный мотель для миллионеров. Дыхание утреннего ветерка временами
доносило даже сюда водяные брызги. Дым, который грохочет!
из машины, бог знает почему. Видимо, это относилось к местному ритуалу. Но
страха я уже не чувствовал - Родезия была позади. Здесь кончилась власть
"FOR EUROPEANS ONLY!" До тех пор, пока они вернутся к нам, будем ждать, хоть
до вечера. Но виза была действительна, и, наконец, из бунгало вышла группа
черных генералов, чтобы проверить нас. Корнелия обворожительно всем
улыбалась.
был генерал. Я оцепенел, если бы он спросил меня, я бы не ответил. Я не
знал, куда мы едем.
моего мужа.
бунгало. Мы ждали дальше. Через двадцать минут перед нами открылся шлагбаум.
Я тронулся с места как можно медленнее, чтобы они имели время остановить
нас, если это не было разрешение к отъезду. Мне пришло в голову, что я
спасен. В это мгновение кончаются мои странствования, я уже одной ногой -
дома.
улыбнулась.
спросил я ее.
хотелось бы тебе это повторить?
полуденного солнца. Я опирался о дверцу машины в тени густого
субтропического сада и рассматривал цветущие фламбоямо, эуфарбии и
сверхъестественный, построенный из розового камня дом на окраине Намвалы.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Сапковский Анджей
Беляев Александр
Березин Федор
Самойлова Елена