смотрел в бетонный потолок. Мало ли о чем думает человек перед боем! На
цементном полу валялась непрочитанная книжка в яркой бумажной обложке:
"Сокровищница непристойностей. Самые сочные места из эротических
произведений всех времен и народов".
козла Фрэнки были безмерно далеки от лупанаров Сайгона, где он планомерно
прочесывал бордель за борделем.
в домах терпимости Сайгона, Бангкока, Гонконга, Токио и Сингапура. Над
койкой Джина - слоновый бивень с искусно вырезанным вьетнамским пейзажем,
образцы живописи по лаку и шелку и другие сувениры Вьетнама.
четырьмястами патронами к Ар-15 - своему автоматическому карабину.
что ничего нового нет.
французского пива "Ля-Рю".
радости команду "зеленых беретов" в этой богом проклятой дыре, Джина ранил
бамбуковой стрелой вьетконговец-невидимка во время первой же рекогносцировки
в джунглях. Рана оказалась легкой, стрела прошла сквозь мягкие ткани и
оказалась неотравленной, и Джин наотрез отказался оставить команду и уехать
в сайгонский госпиталь или специальный госпиталь для "зеленых беретов" в
приморском курортном городе Ня-Транге.
кобуре. - Как-нибудь прошкандыбаю...
а ты полезешь на эн-пе я будешь не только корректировать стрельбу, но и
командовать всем боем. А я займу твое место в боевых порядках. Идет?
возможность не убивать лично... Годдэм! Когда же он наконец решит для себя
этот проклятый вопрос?! Если у него не поднимается , рука на этих ни в чем
не виноватых людей, то как же он может командовать "зелеными беретами"? Где
выход? Отказаться от участия в этой войне и очутиться за решеткой в военной
тюрьме Форт-Ливенуорта? Дезертировать? Совершить членовредительство,
самострел? Искать выход в самоубийстве?
зато до курсов два года действовал с "зелеными беретами" в Корее, Лаосе,
Камбодже и Вьетнаме, награжден "Серебряной звездой"
не упрыгаешь!
открытую бутылку. - Вот И отлично! Мы сложим завтра целую гору трупов!
Убивать этих желтых, спать с их девками - эта война по мне! Соснуть не
хочешь?
бутылкой холодного пива в руке.
матерью, первую девушку...
свистеть в командирские свистки и вообще шуметь при построении.
патрона, ибо вьетконговцы никого не пощадят!"), он приказал
офицерам-вьетнамцам перевести его слова на вьетнамский язык, так как солдаты
вьетнамцы понимали только американскую ругань.
солдат в строю. "Зеленые береты" старались придать себе вид бравый,
молодецкий, но Джин слишком хорошо знал этих ребят, чтобы не увидеть в их
глазах тревогу и волнение.
"джангл-фетигз", с тигриными полосами, были похожи на мальчишек, играющих в
войну, - низкорослые, щуплые, слишком маленькие, как казалось, для своего
американского оружия. Как покажут себя эти вояки, прошедшие почти такую же
подготовку, как и "зеленые береты", но совсем еще не обстрелянные, никогда
не нюхавшие пороху? Все они добровольцы, и все попали в "красные береты"
благодаря Лоту. Это он вспомнил, что среди немцев на Восточном фронте
гремела мрачная слава особой карательной бригады СС какого-то бригаденфюрера
Дирлевангера, сформированная из завербованных в тюрьмах Германии грабителей,
бандитов, убийц, браконьеров. Вот он и решил создать несколько команд
"красных беретов" из самых лихих и буйных бандитов, грабителей и
контрабандистов, томившихся в ужасной тюрьме Ши-Хоа в Сайгоне и в других
тюрьмах Шолона, Дананга, Далата, Турана, Гуэ. Нажал на все педали: его
поддержала "фирма", он добился разрешения на вербовку у президента Дьема
через знакомого шефа полиции, продемонстрировал чудеса "пулла", и вскоре в
армии Республики Южный Вьетнам, появилась ударная часть, чьи воины гордо
носили красные береты. Он же постарался чтобы эти отборные кадры попали не к
кому-нибудь а к его другу Джину.
расстреляю. А оправдаете мои надежды - амнистирую и щедро награжу!
не очень воинственный.
армии Бао Дая, воевавших плечом к плечу с французами. Вьетнамцы, таи,
кхмеры, шамы, мыонги. Нищие солдаты нищей армии, они мало чем отличались от
жалкого сброда из СИДГ - группы гражданской нерегулярной самообороны. Эти
откровенно зевали во весь рот, ничуть не смущаясь присутствием
командира-американца, поскольку этот же самый командир распорядился о
пятидесятипроцентной боевой готовности в лагере, а это означало, что ровно
половина всех солдат и командиров поочередно дежурила ночью на боевых
постах.
пятидесяти, что никакого боя сегодня не будет!
моря, был похож на бесшумный ярчайший взрыв. Вот вспыхнуло солнце над
гребнем джунглей, и засиял тропический день!
детства любимого Киплинга:
вылетела стая птиц.
центре укрепленного поста, взметнув комья красной глины.
бараков.
мины, начиненные белым фосфором
"чоппере"!.
густую листву. Снизу, из джунглей, неслись ответные очереди пулеметов и
автоматов. В частой трескотне послышался басовитый стук крупнокалиберного
пулемета ХМГ.
ста, что они собьют этого сумасшедшего!
захлебнулся. Его, наверное тащили на опушку.
пилоту, где приземляться.
войск по прозвищу "хьюи". Взвихривая жаркий воздух и красную пыль, он спешил
сесть на утрамбованную землю плаца. Полсотни футов, сорок футов, тридцать
футов...
пятидесятого калибра с воем летели над бараками. Двадцать футов,
пятнадцать... Еще немного ниже, и вертолет спрячется за бетонными стенами
барака.
насквозь две тонкие стенки вертолета. А стаккатный, отрывистый рев на опушке
не умолкал ни на секунду.
пулемет на опушке!
Эти вьетконговские пулеметчики - меткие стрелки: ведут прицельную стрельбу
на расстоянии в шестьсот ярдов.
на правый бок. Лопасть винта взрыла землю и обломалась. Вторая лопасть
врезалась в землю и застряла. Турбореактивный двигатель взвыл и, дымя,
умолк. Из левого бортового и верхнего люков посыпались люди.
жилетах. Шесть высоких блондинов в зеленых беретах и желто-зеленых
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Громыко Ольга
Маккэфри Энн
Соломатина Татьяна