серебро, высокий чистый лоб, аккуратный маленький зад, обрисовывающийся на
высоком табурете; одинокая со своим стаканом и своим горем.
Познакомься с Пинки, Сильвия, он самый главный в нашей шайке.
быть стойким. Спайси всегда говорил, что вы когда-нибудь развернетесь... а
потом... ох, черт, как чудесно! - Она хотела поставить стакан, но, не
рассчитав, пролила свой коктейль. - Я не пьяная, - попыталась она
оправдаться, - я просто расстроена из-за бедного Спайси.
тоже расстроен, - объяснил он Сильвии.
видите - я плакала. Посмотрите, во что у меня превратились глаза...
Господи, я еле-еле отважилась показаться сюда. Теперь мне понятно, почему
люди идут в монастырь.
за подругой Спайсера - она-то знала толк в игре. Он покачал головой,
безмолвный в своей ущемленной гордости. Он знал, в чем его сила - он был
главарем; тщеславию его не было пределов, он не мог допустить, чтобы люди,
более опытные, чем он сам, сделали из него посмешище... сравнили его со
Спайсером и обнаружили, что он еще не... Он страдальчески отвел глаза, а
музыка все завывала свое "а днем мечтаю, чтоб забыла" - о той игре,
которую все они знали несравненно лучше, чем он.
мне говорил, - продолжала Сильвия.
Кажется, мы тут лишние. Пойдем-ка поглазеем, как там купаются красотки.
сказала Сильвия.
только, я даже не знаю вашего настоящего имени!
Спайсера, это ее голос пронзительно звучал по телефонным проводам,
назначая свиданья, от нее Спайсер получал таинственные письма в розовых
конвертах, адресованные лично ему; даже у Спайсера было что-то такое, чем
он мог гордиться, чем мог похвастать перед приятелями - "моя девушка". Он
вспомнил, что в пансион Билли иногда присылали цветы с запиской "от
разбитого сердца". Он был заворожен ее непостоянством. Она никому не
принадлежала, не то что какой-нибудь стол или стул. Он потянулся к ее
стакану, попутно обняв ее рукой и неловко сжав ей грудь. Затем медленно
проговорил:
непостоянство; он не хотел спасовать перед, видавшей виды, девушкой.
Подняв ее стакан, он выпил его; сладкий напиток заструился у него в горле,
первый раз в жизни алкоголь обжег его небо, ему стало противно. И люди
называют это удовольствием, это и еще те забавы. С каким-то ужасом он
положил ей руку на бедро... Роз и он... через двое суток после того, как
Друитт все уладит, одни, бог знает под какой крышей... а потом, что потом?
Он знал, как обычно ведут себя в таких случаях, подобно человеку, который
знает законы артиллерийской стрельбы по чертежам, сделанным мелом на
доске, но связать эти знания с практикой, с разрушенными деревнями и
разорванными на клочки женщинами - для этого требовались крепкие нервы.
Его собственные нервы онемели от отвращения - он не хотел ничьих
прикосновений, никаких приступов откровенности, он воздерживался от
близости как можно дольше, хотя и шел уже по острию ножа.
красоткой, но осрамиться перед этой желторотой, этой невинной девчонкой,
которая носит тарелки у Сноу, перед маленькой шестнадцатилетней сучкой...
окну над огромным барабаном и саксофоном прижимались листья маленького
деревца.
подумайте, в коктейль с джином здесь кладут яйца от собственных кур.
ведь бедняга Спайси...
что она даже побежала, буквально перебежала через освещенный угол бывшего
скотного двора, по направлению к темной стоянке автомашин, навстречу этим
забавам. "Через три минуты я все узнаю", - подумал он, чувствуя, что в нем
поднимается тошнота.
Вот этот "форд". - Рывком отворив дверцу, она воскликнула: - Ой, простите!
- и быстро захлопнула ее, затем забралась на заднее сиденье соседней
машины и уселась там, ожидая его. - Ой, - тихо и с чувством произнес ее
голос в сумраке машины, - как мне нравится "ланчия"!
невыразительным лицом рассеивалась. Юбка ее задралась выше колен, она
ждала его со щедрой покорностью. Перед ним вихрем пронеслись его
беспредельные честолюбивые мечты, заслоненные этим отвратительным,
низменным актом: номер в "Космополитене", золотая зажигалка, стулья,
украшенные коронами в честь иностранки по имени Евгения. Хейл появился в
его сознании и тут же исчез, будто камень, брошенный со скалы; сам он
стоял в начале длинного коридора с натертым паркетом; вдруг появилась
толпа влиятельных лиц, раздались приветственные крики, мистер Коллеони,
отступая назад, кланялся ему, как рассыльный из универмага, за ним
виднелась целая армия бритв - триумф победителя! На скаковой дорожке перед
финишем забарабанили копыта, а по радио объявили имя лошади, выигравшей
заезд; грянула музыка. Грудь его заныла от жажды овладеть всем миром.
кольцо и на круглое колено. Он сказал с горькой и мучительной яростью:
же пошел в другую сторону, услышав смех, доносившийся из бассейна. Стоя у
входа и ощущая во рту вкус спиртного, он смотрел на девушку в красной
резиновой шапочке, хихикавшую в потоках света. Но мысли его метались к
Сильвии и обратно - так работает безотказный двигатель с электрическим
мотором. Страх и любопытство разъедали его честолюбивые мечты о будущем, к
горлу подступила тошнота, его чуть не вырвало. "Жениться - нет, черт
побери, пусть меня лучше повесят", подумал он.
ярком жемчужном свете и нырнул в темную воду; двое купающихся плавали
вместе; взмах за взмахом доплывали они до мелкого места, поворачивали и
возвращались рядом, ровно, неторопливо, занятые собой, счастливые и
спокойные.
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Березин Федор
Самойлова Елена
Гюго Виктор