показать себя на снимке; со временем он научился делать это безошибочно;
правда, он уже забыл, где полагается быть помощнику заведующего, и поэтому
не мог решить, кто сидит слева от заведующего, а кто стоит за его плечом,
потеряв подбородок за складками буфа, - Петтерсон или Тестер. Самого же
Минти на снимке не было, он видел всю процедуру из окна изолятора; вспышка
света, сощуренные от солнца глаза на загорелых лицах, нырнувший под свое
покрывало фотограф.
раскурил его. Потом в зеркале на дверце шкафа внимательно проверил волосы:
надо ко всему быть готовым, даже к обществу. Его беспокоила перхоть; он
смазал голову остатками крема, причесался и проверил результат. Теперь
хорошо. Не вынимая изо рта сигареты, выругался, но так тихо, что, кроме
него, никто бы не расслышал: "Святой Кнут". Он сам придумал это
ругательство; как добрый католик он не любил сквернословия и считал
достаточным богохульством сказать: "Святой Кнут".
третье число. Сегодня должно быть письмо из дома. Скоро двадцать лет, как
Минти забирает на центральном почтамте свою ежемесячную корреспонденцию;
так удобнее, не надо никого предупреждать о перемене адреса. На вокзальной
площади он почувствовал, что солнце припекает изрядно, однако у него было
заведено ходить за письмами непременно в пальто. Окурок он хорошо
припрятал, чтобы его не нашел никакой нищий. Просунув в окошечко "до
востребования" карточку с истрепавшимися углами, Минти задумался о том,
какую великую честь он оказал Стокгольму, избрав его своим
местопребыванием: что ни говорите, англичанин, да еще выпускник Харроу.
Никто же не усомнится, что он свободный джентльмен и может жить всюду, где
есть почта и возможность проявить себя.
одной чашкой теплого кофе. Он выбрал кожаное кресло в открытом кафе против
вокзала, сел лицом к улице и стал ждать, когда кофе остынет. Он был до
такой степени уверен в сегодняшнем дне, что раздавил пяткой окурок и купил
новую пачку. Потом попробовал кофе с ложечки - еще горячо.
вокзале. Несколько человек с кинокамерами перебегали улицу. Промчался
Нильс. Минти махнул ему рукой. Он вспомнил: "Возвращение кинозвезды".
Несколько дней назад он заработал шестьдесят крон, переводя на шведский
язык все сплетни, которые удалось выудить в киножурналах. "Потрясающая
любовница экрана", "Загадочная женщина из Голливуда". Раздались
приветственные возгласы (кто их нанял? - гадал Минти), на тротуаре, держа
под мышкой портфели, задержалась деловая публика, сердито глядя в сторону
вокзала. Прохожие загораживали Минти площадь. Он встал на стул. Хотя ему и
не поручали, но посмотреть никогда не мешает. В Швеции не особенно любили
эту актрису; вдруг случится какая-нибудь неприятность и кому-нибудь
понадобится замять скандал. Положим, ее освистают...
верблюжье пальто с большим воротником и серые фланелевые брюки; Минти
успел увидеть бледное, осунувшееся, застывшее лицо, длинную верхнюю губу,
неестественно красивую и неестественно трагическую маску, знакомую по
портретам Данте. Зажужжали кинокамеры, женщина заслонила лицо руками и
вошла в автомобиль. Кто-то (кто же это все оплачивает? - волновался Минти)
бросил роскошный букет цветов, не рассчитал, и цветы упали на дорогу.
Никто не стал их поднимать. В кабину юркнула какая-то карлица в глубоком
трауре и под черной вуалью, автомобиль отъехал. Репортеры сошлись у
вокзала, и Минти расслышал их смех.
денежный перевод на сумму 15 фунтов, составляющих ваше месячное содержание
по двадцатое сентября сего года. Просим вернуть расписку в получении.
Поручители: ГЛ - РС". "ГЛ" - Минти задумался. Раньше этих инициалов не
было. В старую фирму влили новую кровь. Впервые за двадцать лет в форму
письма вкралось маленькое разнообразие, Минти понравилось, что он это
заметил. Перед вторым письмом он выпил кофе - за удачу!
язык, Минти) еще жива.
этого слова. Конечно, полагается писать имя на банковских чеках, но Минти
умудрялся делать это безотчетно. "Мой дорогой Фердинанд". Он рассмеялся и
помешал ложечкой кофе: Фердинанд! - все правильно.
как давно, подумал Минти. Пожалуй, все двадцать лет. "На днях я разбирала
ящики, готовясь к переезду, и случайно наткнулась на твое старое письмо.
Оно забилось в самый угол, где я держу ненужные блокноты. Я подумала, и
вышло, что мы с тобой сейчас единственные Минти по прямой линии. Правда,
еще здравствует семья твоей кузины Делии, есть Минти в Хартфордшире, но мы
с ними никогда особо, не соприкасались, и, конечно, еще твоя матушка, но
она Минти по мужу. Смешно, я подумала сейчас, что мы все Минти по мужу.
Короче, я взяла твое письмо и с огромным удовольствием перечитала его. Ты
остался верен себе и не проставил дату, так что мне трудно сказать, когда
я его получила. Вероятно, несколько лет назад. Я прочла, что тебе очень
нравится Стокгольм, и надеюсь, что ты не разочаровался в нем с тех пор. По
правде сказать, я забыла, зачем ты уехал в Стокгольм, спрошу, если опять
не забуду, у твоей матушки, когда увижу ее, но у бедняжки стала совсем
плохая память, и я не удивлюсь, если она не помнит, кем ты работаешь.
Должно быть, это что-то выгодное, иначе ты давно бы вернулся в Англию.
Кстати, мои маклеры только что купили для меня норвежские государственные
боны. Любопытное совпадение, правда? Я сейчас просматриваю твое письмо, ты
просишь в долг пять фунтов; теперь ясно, что письмо написано много лет
назад, когда ты только начинал свою деятельность. Безусловно, я тогда же
послала тебе деньги, но вернул ли ты их - точно уже не помню. Ладно, будем
милосердны и поверим, что вернул. В конце концов, это старая история.
Тебя, конечно, интересуют домашние новости. Но про смерть дяди Лори и
историю с близнецами Делии ты узнаешь от своей матери, обо всем важном она
тебе сообщит. На днях я видела на станции Факенхерст молодого человека из
Харроу - еще одно совпадение!
долго стынет кофе. Пока есть настроение, надо бы написать матери. "В своем
последнем письме тетя Элла упомянула..." Как бы старушку удар не хватил,
когда она разберет на конверте мой почерк. Не сладко почти. Еще кусочек.
Адреса не знаю, а если послать через стряпчих, то они вернут обратно.
Поручители "ГЛ - РС". Теперь остыл. Можно послать в отдельном конверте на
адрес тети Эллы, пусть наклеит марку и сама перешлет, куда надо.
Английская марка и мой почерк. Мать с ума сойдет, но терпение, Минти,
терпение, у тебя разыгралась фантазия. Нельзя ставить под удар ежемесячные
пятнадцать фунтов, аккуратные и точные, как часы. Поручители "ГЛ - РС".
человеку, стоявшему на мостовой, - ты знаешь, что у меня сегодня получка,
и хочешь выпить кофе. Это можно. Сегодня особенный день. Я получил письмо
от своих.
молодой олень, уткнувшись носом в ограду, провожает взглядом текущую мимо
него жизнь. И Минти был эта жизнь. Минти прихлебывал кофе, собрав вокруг
губ желтое кольцо. - Возьми сигарету. - Минти добрый.
запас. - Он взглянул на карточку. - Возьми всю пачку.
поднялся. - Дело не ждет. Проза жизни. Хочешь не хочешь, а деньги надо
зарабатывать.
письмо от своих. - Он решительным шагом вышел на улицу, завернул за угол;
низкорослый, да еще в длинном черном пальто - конечно, он выглядел
пугалом; над ним смеялись, он это знал. Когда-то это отравляло ему жизнь,
но все проходит. Спасаясь в переулки, он малыми дозами наглотался столько
этого яда, что теперь стал нечувствителен к нему. Теперь он мог
показываться даже на центральных улицах, мог останавливаться и
разговаривать с самим собой, отражаясь пыльным своим обликом в витринах
галантерейных магазинов; он почти не замечал улыбок окружающих, только
внутри набухала и пульсировала тихая злоба.
преодолев длинные лестничные марши, типографию и закрыв за собой последнюю
стеклянную дверь. Нет, какая все-таки гадость эти рыжие военные усы,
командирская речь, деловая хватка - право, такому человеку самое место
где-нибудь на заводе. Чтоб он свернул себе там шею.
неожиданно уедет из миссии?
Корнев Павел
Сапковский Анджей
Ильин Андрей
Грабб Джеф
Смит Кордвейнер
Каргалов Вадим